Анна Варенберг - Татьянин день. Две любви

- Родная дочь, если по деньгам, безусловно, выходит намно-ого дороже.- заметил Баринов.- Я тебя прошу, подумай ещё раз. Обратной дороги действительно не будет - ни для тебя, ни для неё. Какой же ты крест на себя решила взвалить, дочка? А сдюжишь? Может, не по Сеньке шапка, не по Таньке ноша? Как ты сама с собой после такого жить-то будешь, деточка моя ненаглядная? Ну и ну, вырастил дитя… Пожалуй, я и сам теперь поостерегусь к тебе спиной поворачиваться.

- И правильно сделаешь,- мрачно проронила Татьяна.

- Вы хорошо обдумали то, что сейчас сказали? - растерялся Горин, выслушав Баринова.

- Мне думать не о чем. За меня всё решили,- криво усмехнулся Олег Эдуардович.

- Там? - Вадим возвёл очи горе.- Ничего не понимаю. Теперь, когда уже всё на мази…

- Тебе ничего и не надо понимать. Сказано - выполняй,- отрезал Баринов.

- А логика во всём этом где? Ну хорошо, одно дело, когда где-то далеко есть человек, пусть и не друг, но вполне лояльный и безопасный. И совсем другое - если вместо него получаешь сильно озлобленного врага, мину замедленного действия. И вы сами заводите этот часовой механизм! Ни вы, ни я не можем даже предполагать, где и когда эта Таня «рванет».

- На такой случай найдутся сапёры. Большие специалисты в подобных делах. Твоё дело - распорядиться, чтобы она осталась в тюрьме. А чтобы ты окончательно понял, что я здесь с тобой не в игрушки играю, вот что ещё, Вадим. Тебе нравится со мной работать? Я хоть раз в чём-нибудь тебя подвёл?

- Не жалуюсь,- осторожно ответил Горин, не вполне понимая, к чему клонит Олег Эдуардович.

- Ну вот. Если я скажу, что все наши успехи и достижения, всё, чем мы до сих пор занимались - это детский сад по сравнению с тем, что нам предстоит, у тебя есть основания мне не верить? Значит, если ты согласен, просто проследи, чтобы девочка сидела прочно. От этого будет зависеть буквально всё. Как говорили древние, «умному - достаточно».

Ни слова не говоря, Вадим поднял телефонную трубку и позвонил адвокату Тани Разбежкиной. Когда он закончил, Баринов кивнул:

- Теперь я за девочку спокоен, она как сидела, так и будет сидеть. А вот мне рассиживаться некогда - дела!

- Что?…- Татьяна, ни на шаг не отходившая от кабинета Горина, пока отец вёл беседу, поднялась ему навстречу.

- Все,- отрезал Баринов, которому почему-то совсем не хотелось смотреть на дочь.- Разбежкина остаётся в тюрьме.

- Точно?

- Безопасность вкладов обеспечивается пенитенциарной системой государства.

- Какой? - переспросила Татьяна, услышав незнакомое слово.

- Тюремной! В библиотеку запишись! - презрительно бросил отец.

- А у тебя что нового? Что пишут? - Баринова подошла к Сергею и через его плечо посмотрела на монитор.- Война нигде не началась? - Она вела себя так, словно и не было накануне никакого скандала.

- Знаешь,- Сергей в упор взглянул на неё, будто не совсем узнавая,- а ведь я в тебе ошибался.

- В каком смысле?

- Я думал, ты не способна на сильные чувства. На то, чтобы полюбить по-настоящему, глубоко и страшно,- произнёс Никифоров.

- Какая же это любовь с тобой,- тихо сказала Татьяна.- Сплошное наказание. Я-то пришла сказать, что мне Таня звонила. В общем, она решила все свои проблемы и остаётся в Норильске. На Большую Землю пока возвращаться не хочет. Вот… И я тут подумала, надо бы отметить такое событие, посидеть где-нибудь, выпить за тех, кто от нас далеко, на Севере и в прочих местах не столь отдалённых. Мы ведь душой с ними, правда?

Таня Разбежкина весело раздавала сокамерницам свои немногочисленные богатства - кому шампунь, кому мыло и зубную пасту, кому тёплые шерстяные носки.

- Ты бы не спешила,- с тревогой заметила Нина,- ну кто так делает? Если бы я выходила, ничего бы здесь не оставила, чтобы, не дай бог, снова вернуться не пришлось! Примета плохая!

- Перестань. Взрослая женщина, десять классов закончила, и какие-то глупые приметы,- засмеялась Таня.- Ты от чёрных кошек-то не шарахаешься, когда они дорогу перебегают? Ниночка, вот я сейчас выйду и обязательно буду за тебя хлопотать, чтобы тебя тоже отпустили! Клянусь! Я найду тебе очень хорошего адвоката!

- Всё равно, не веселилась бы ты так,- проворчала Нина.

Но Таня её не слышала. Уже сегодня она будет дома, мама ждёт её, осталось всего несколько часов, и тюремный кошмар - позади!

Она до такой степени в этом не сомневалась, что ещё некоторое время продолжала счастливо и безмятежно улыбаться, когда адвокат Андрей Макарович принялся сбивчиво объяснять ситуацию.

- Поверьте, я и сам крайне огорчён…

Улыбка завяла на Таниных губах, а в глазах, только секунду назад доверчивых и ясных, отразилось отчаяние.

- Как же? Но я… Мне сказали, что сегодня я буду свободна.

- Татьяна Петровна, не надо паниковать, опускать руки. Освобождение не отменяется, а откладывается. Следователь решил, что вы можете сразу исчезнуть, и многие важные ниточки оборвутся.

- Но когда? Надолго откладывается?

- Этого я пока не знаю.- Адвокат поторопился удалиться, ему было больно смотреть на убитую горем девушку.- Не опускайте голову!

- Хочу и опускаю! - крикнула Таня ему вслед и застыла, не в силах ни двигаться, ни дышать из-за обрушившегося на неё невыносимого известия.

Кто-то прикоснулся к её руке.

- Вот как… Всё меняется…

- Всё меняется,- как эхо, повторила Таня.- Кроме твоих духов… Я тебя по духам узнала, когда ты ещё с той стороны решётки стояла.

- Танюша, ты только не отчаивайся.- тихо сказала Баринова.- Я не знаю, что там произошло, пришла тебя встречать - и мне сказали… Но я приложу все силы, чтобы тебя вытащить!

- Как же теперь с мамой будет?

- С твоей мамой всё в порядке, я ей звонила, сегодня же заеду, попьем с ней чайку, поговорим за жизнь! Знаешь, тут другое…

- Что именно? Почему ты так на меня смотришь?

- Не хотела тебе говорить…

- Опять эти твои подходцы. Ты вечно в своём репертуаре! Ну, что ещё?!

- У Сергея - другая женщина,- выпалила Баринова.

- А ты свечку держала? - неприязненно поинтересовалась Таня.

- И без свечки всё ясно. Он по офису не ходит - порхает, перо вставь, так и полетит. И по телефону с ней всё время - бла-бла-бла, и глазки масляные, довольные… Так бы и убила!

- Это его право и его дело.- хмуро произнесла Таня.- Меня скоро уведут в камеру. Надо маме письмо написать. Что на этот раз в посылке будет?

- Вяленая оленина, сапожки тёплые из оленьей шерсти, рыба…

- А обратный адрес ты какой указываешь?

- Норильск, главпочтамт, до востребования.- неуверенно улыбнулась Баринова, поражённая Таниной железной выдержкой.

- Скорее, до невостребования,- Разбежкина склонилась над листом бумаги, старательно выводя обращённые к матери строчки.

Когда Таня вернулась в свою камеру и молча легла, отвернувшись к стене, Нина даже не сразу нашла слова, чтобы к ней обратиться, только смотрела с бесконечной жалостью. Да, надо же, чтобы девчонке до такой степени не везло! Говорила же ей про плохие приметы, про то, что надеяться, конечно, всегда надо на лучшее, но готовиться к худшему. И вот…