Юлия Рапат - Ищу мужа. Хорошего. Срочно!

Но моя директриса не была так милосердна ко мне, как я к любимому зверьку. Вот ведь какая досада! Опоздала я всего-то на четырнадцать минут, а такое впечатление, что на четырнадцать суток как минимум! Потому как я услышала от неё в свой адрес великое множество бранных слов, которые, понятное дело, были направлены на резкое понижение моих настроения и самооценки. Эта старая курица ненавидела весь белый свет, ну, а больше всего – молодых незамужних женщин. По слухам, одна из них увела у Нины Степановны горячо любимого ею мужа. Но я, честно говоря, искренне сомневаюсь, что этот динозавр в юбке и с суровым взглядом из-под больших роговых очков с вечно забранными в пучок волосами вообще способен кого-либо любить.

И, сказать по правде, я до сих пор не соображу, как так могло случиться, что меня назначили начальником отдела? В чём подвох-то?! Неужели у директрисы три с половиной года назад случился какой-то особо опасный солнечный удар, и её сознание помрачилось настолько, чтобы сделать меня руководителем? (Это событие произошло летом, поэтому я нахожу единственное разумное объяснение в том, что мне помогли силы природы). Но хватит лирики, вернёмся снова к моему рабочему быту.

Весь день на работе я ходила мрачнее тучи. Не знаю, что больше меня расстроило – нагоняй от Нины Степановны или утреннее происшествие, которое никак не давало мне покоя. Вот это уж действительно закон подлости! Стоило мне только увидеть красивого незнакомого мужчину, который на поверку вполне мог бы сгодиться на роль моего будущего мужа, как я, даже не вступив с ним в конструктивный диалог, всё испортила одним только свои внешним видом и глупым вопросом про кота.

Опечаленная, я решила забить на время на все эти финансовые отчёты (они от меня уж точно никуда не денутся, не то что этот незнакомец!) и позвонить своей лучшей подруге Марине. Но вместо приятнейшей беседы с подругой я выслушала пренеприятнейшее известие, что «абонент не отвечает или временно недоступен». Раздосадованная, я вышла из своего кабинета и направилась к кофе-машине, чтобы налить себе чашечку горячего напитка и хотя бы так успокоить свою расшатавшуюся тонкую нервную систему.

Только я налила себе кофе и собиралась было уже пойти к себе в кабинет, как услышала, что меня окликает секретарша нашего офиса Полина:

– Мария Петровна, подождите минуточку!

Я обернулась и увидела активно машущую мне руками со своего рабочего стола Полину. Рядом с ней стоял очень высокий молодой сероглазый брюнет, одетый в потёртые джинсы и байковую синюю рубашку навыпуск (и опять же совершенно мне незнакомый!), и с нескрываемым интересом смотрел на меня. С чашкой горячего кофе и с как можно более невозмутимым видом я подошла к секретарше. Она протянула мне кипу конвертов и извиняющимся тоном сказала:

– Простите, я забыла вам с утра почту занести.

Я взяла конверты в одну руку, посудину с кофе в другую и собиралась пойти на своё место. Но, случайно подняв глаза, увидела, что молодой незнакомец всё ещё смотрит на меня. Почему-то от его взгляда мне стало совершенно неловко и, чтобы это скрыть, я сказала ему:

– Добрый день!

Незнакомец на секунду опешил, а потом ответил мне:

– Здрас-сьте!..

После чего уже я пришла в состояние полного замешательства и глубочайшей задумчивости одновременно. Так как совершенно не знала, стоит ли мне сказать незнакомцу что-нибудь значительно более умное или даже ОСТРОумное, чем простое приветствие, чтобы лишний раз привлечь к себе его внимание? Но, не придумав ничего экстраординарного, я всё-таки потопала к своему рабочему месту, рискуя при этом облиться горячим кофе или выронить конверты. А так как руки у меня были заняты, то дверь в кабинет мне пришлось открывать ногой, которая в узкой юбке-карандаше была, к сожалению, для этого манёвра совсем не мобильна (если, конечно, так можно выразиться про ногу). При этом я искоса заметила, как незнакомец смотрит на мои действия. Они его развеселили, и на лице у него появилась озорная улыбка. М-м-м-м. Мне она очень понравилась! Но ничего не поделаешь, похоже, сегодня явно не мой день. И я, глубоко вздохнув оттого, что не предприняла больше никаких попыток познакомиться с ещё одним очаровательным мужчиной, шагнула в свой кабинет.

Но чудеса в моей жизни всё-таки случаются! И не только в день моего назначения начальником! Часа через два ко мне в кабинет вбежала взволнованная Полина. Она, как и вся женская часть нашей фирмы, была прекрасно осведомлена о моём бедственном положении на личном фронте.

– Мария Петровна, с вами очень хочет встретиться Никита! Вот он вам оставил своей мобильный! И сказал, что будет ждать от вас звонка…

Секунду я соображала, какому это такому таинственному Никите срочно приспичило вдруг увидеться и именно со мной? Когда и где мне успело так подфартить? Но потом мой мозг всё-таки подсказал мне правильный ответ, что, скорее всего, речь идет о незнакомце, которого я сегодня видела, беря у Полины свою почту.

Через пять минут я выжала из Полины всю известную об этом Никите информацию. Оказалось, что он сын личного шофёра директрисы – Сан Саныча. Ему нужно было срочно что-то Никите передать. От водителя не в меру любознательная для своей должности секретарша узнала, что Никите двадцать восемь лет, он работает водолазом (какая ценнейшая профессия в Москве, не правда ли?!), вредных привычек у него вроде как не имеется. Мечтает о семье и детях. (И это ж как это Полина у него все выведала, а?!) И я ему настолько понравилась, что он возжелал встретиться со мной!

Вот оно как! А я ещё жаловалась, что сегодня неудачный день! А теперь буквально в одно мгновение весь мир у меня вдруг озарился светом! От радости я готова была расцеловать не только Полину, но и даже забредшую в мой кабинет в такой неподходящий момент Нину Степановну. Она же с презрением посмотрела на меня и недовольно проговорила:

– Мария Петровна, когда, наконец, будет готов отчёт по Рязани?!

Ну, скажите мне, кто вообще придумал вечно кислых директрис и всю эту финансовую дребедень, которую иногда так не хочется делать?! Мне кажется, что без них жилось бы гораздо веселее и проще! Честно говоря, в такой отрадный момент меньше всего на свете мне хотелось думать об отчёте. Но, похоже, Нина Степановна этого не понимала и строго смотрела на меня, ожидая ответа на свой вопрос. Улыбка слетела с моего лица, и я произнесла так скорбно, как будто готовилась к расстрелу: