Эмма Скотт - Зажечь небеса [litres]

Наши поцелуи становились всё более страстными. Отем прижималась ко мне, ее пальцы перебирали мои волосы, а мои руки скользили по ее телу, всё ниже и ниже, пока не оказались на ягодицах. Девушка застонала мне в рот.

Вначале мое тело ниже пояса почти ничего не чувствовало, но потом я как будто стал слышать далекое эхо: сигналы, поступающие с огромного расстояния – и всё же они зазвучали, становясь всё громче. Шрам на пояснице покалывало, ощущение поднялось выше, к груди, к сердцу, потому что там обитало огромное желание, которое я испытывал к Отем. Похоть, страсть и любовь превратились во всепоглощающую потребность.

Рука Отем скользнула между нашими телами и погладила мою промежность, прикрытую пижамными штанами.

– Боже, ты такой твердый, – прошептала она мне в рот. – Чувствуешь?

Я проследил за ее рукой и понял, что штаны становятся мне тесны.

– Чувствую, – ответил я. – Боже, я чувствую тебя.

Она наклонилась и поцеловала меня, наши языки соприкасались. Отем потянулась к завязкам моих пижамных штанов, а я начал расстегивать пуговицы на ее платье. Пуговиц было много, и я уже хотел разорвать платье, но тут в дверь позвонили, и мы, подскочив, отпрянули друг от друга.

– Черт возьми, – прошипел я и откинулся на спинку дивана, обессиленно уронив руки.

Отем тихо рассмеялась и прижалась лбом к моему лбу.

– Китайская еда?

– Пицца.

– Позже ты будешь рад, что она у нас есть. – Чмокнув меня в губы, она слезла с меня, подошла к двери, заплатила курьеру и отнесла пиццу на кухонный стол. Две минуты показались мне вечностью.

– Хочешь пойти в спальню? – предложил я, когда она наконец ко мне вернулась

Отем покачала головой и начала расстегивать платье.

– Предпочитаю диван. Хочу закончить то, что мы начали той ночью.

«Да, черт возьми…»

Я стянул с себя футболку, а Отем тем временем закончила расстегивать пуговицы, поочередно высвободила руки из рукавов, и темная материя упала к ее ногам. Она расстегнула застежку бюстгальтера и сняла трусики. Она стояла передо мной обнаженная, и в мерцающем свете черно-белого кинофильма ее кожа казалась сияющей и идеально гладкой.

– Боже мой, ты такая красивая, – хрипло пробормотал я.

Она наклонилась и снова меня поцеловала, ее волосы упали мне на грудь, от сладости ее губ кружилась голова. Отем взялась за пояс моих штанов.

– Я так тебя хочу, – прошептала она.

– Отем… – У меня перехватило дыхание. – Не знаю, как… смогу ли я это сделать.

– Давай просто попробуем, – предложила она. – Мне всё равно, что случится, но я не хочу останавливаться.

– Да, – выдохнул я. – Не останавливайся…

Она помогла мне снять штаны и белье, отбросила одежду в сторону. Все мои сомнения и тревога улетучились, когда Отем уселась на меня верхом. Я перестал думать о том, что могу и чего не могу сделать, и просто сделал.

Хрипло застонав, я обнял ее, приподнял и накрыл губами маленький сосок. Отем тихо вскрикнула и ухватилась за спинку дивана. Удерживая ее в таком положении, я переключился на вторую грудь.

– Сейчас, – умоляюще прошептала она. – Пожалуйста…

Я поцеловал ее, мои ладони скользнули по ее шелковистым бокам и обхватили тоненькую талию. Отем снова уселась на меня, и ее длинные волосы защекотали мне запястья.

Я погладил ее бедра, собираясь с духом, потому что первый раз бывает лишь однажды. Любовь и желание накрыли меня мощной волной, это ощущение распирало меня, так что я едва мог дышать.

– Я еще никогда не чувствовала ничего подобного, – прошептала Отем, прижимаясь мокрой щекой к моей щеке.

– Не плачь.

– Я не хотела плакать, просто всё так чудесно. Правда?

Я побоялся отвечать, потому что не знал, что сорвется с моих губ: плач, смех или ругательство. Вместо ответа я поцеловал Отем, а она просунула руку между нашими телами, и я почувствовал легкое давление.

– Ты готов? – прошептала она.

Я кивнул. Я знал, что никогда не смогу почувствовать ее так, как хотелось бы, никогда не узнаю, какая она горячая и влажная внутри. Я никогда не почувствую наше соитие в полной мере. На миг я выругал себя за то, что остановился в ту ночь, накануне отъезда на фронт. Не будь я таким принципиальным, смог бы почувствовать, каково это – быть в ней. В тот раз я остановился только потому, что Отем не знала правду.

Но теперь она знала всё.

Я затаил дыхание.

Отем вздохнула, потом ахнула.

– Боже… – Она поерзала, обняв меня за шею. – Чувствуешь меня?

Возможно, воспоминания и воображение заполнили лакуны, образовавшиеся в моем восприятии из-за парализованного тела, но я чувствовал Отем.

Слабое давление усилилось, стало теплее.

– Я тебя чувствую, – пробормотал я. – Чувствую.

Глядя мне в глаза, она поцеловала меня, ее длинные волосы рассыпались по моим плечам. Отем приподнялась и снова опустилась.

Еще один вдох, еще один поцелуй, на этот раз еще более страстный. Она хрипло выдохнула и запрокинула голову, на ее лице было написано наслаждение.

– Пожалуйста… Сильнее… – Она ухватилась за мои плечи. – Я так тебя хочу.

Я крепче сжал ее талию; мне ничего не стоило приподнять ее и снова опустить, сделать это сильнее и быстрее – на мой взгляд, она почти ничего не весила. Я смотрел, как Отем движется вверх-вниз, и от этого зрелища во мне проснулись ощущения, которые, как мне казалось, умерли навсегда.

Ладони Отем гладили мою грудь, плечи, спину, шею, волосы… Она двигалась, не останавливаясь ни на секунду, даря мне ощущения, которые я мог почувствовать.

– Хочу довести тебя до экстаза, – прошептал я.

– Да, – сдавленно прошептала она в ответ. Ее лицо было так ослепительно прекрасно в мерцающем свете телеэкрана. Я почувствовал, как напряглось ее тело, ее пальцы впились в мои плечи, стоны сделались громче.

– Сейчас, Отем, – пробормотал я сквозь зубы. – Покажи мне…

– Да. Да…

Голос Отем сорвался, тело выгнулось дугой, на миг она замерла, ее рот открылся в беззвучном крике, а потом она обмякла и привалилась ко мне. Ее мягкая грудь прижималась к моей груди, наши сердца стучали рядом, так, словно стали одним целым.

Немного отдышавшись, девушка прошептала мне на ухо.

– Теперь ты.

Наши губы встретились, мы стали целоваться, а рука Отем скользнула между диванными подушками и моей спиной. Ее пальцы нашли шрам от ранения и погладили его. Я хрипло застонал, в основании моей спины зажглась искра.

– Так хорошо?

– Да… Черт, да…

Тепло и жар ее тела, ее пот, ее губы. Ее рука поглаживала мое искалеченное тело, вдыхая жизнь в искореженную плоть. Она поглаживала и ласкала, даря мне всё более сильное наслаждение. Отчасти ощущение, отчасти воспоминание, отчасти желание, отчасти любовь.

Теплые волны нахлестывали друг на друга.