Сергей Головачев - Love Tour

— Да вот, попал себе шпилькой прямо в сердце, — пожаловался он.

— Это не шпилька! — усмехнулась она. — Это явно стрела амура.

— Ну-ка, признавайтесь, кто тут заныкал лук с колчаном стрел? — улыбнулась Агния, оглядывая нимф.

— Не, скорей, это похоже на самострел, — язвительно добавил обозреватель Юлий.

— Ладно, тогда все, кто приколол зелёное сердечко к своей груди, теперь могут заселфиться с первооткрывателем селфи Энди Уорхолом, — показала Агния рукой на скульптуру, стоявшую перед входом.

Созданная путём сварки металлических прутьев, скульптура представляла собой фигуру основателя поп-арта в полный рост, державшего перед собой настоящую фотокамеру.

— Сами фотки можно будет получить потом в этой гигантской жестянке от супа «Кэмпбелл», в которой оборудована фотозона.

— Сервус, пан Уорхол! — шутливо приветствовал его Серж.

— На самом деле, — уточнила Агния, — его звали Андрей Варгола. Он наш земляк, русин. Эмигрировав в Америку, он очень любил вырезать картинки из газет и журналов. Позже Энди превратил это занятие в настоящее искусство, копируя и тиражируя до бесконечности фотки известных личностей и брендов, и тем самым превращая их в симулякры.

— Это точно! — подтвердил Серж, надевая черные очки и становясь в позу рядом с «папой поп-арта», — у него был и двойной Элвис, и тройной. А восемь Элвисов он так вообще продал за баснословную сумму.

— А представьте, сколько стоят его картины с Мэрилин Монро? — добавила Агния. — Кстати, кто заселился в люксе с её портретом во всю стену?

— Я! — скромно ответил плутократ Галик.

— А у меня номер с портретом девушки, у которой всё окей! — соединив большой и указательный палец в жесте «окей», горделиво заявила о себе до сих пор остававшаяся в тени тендитная мамзель, прибывшая прямиком из Парижа.

Она тоже была Стрельцом, и ей тоже было известно, насколько важно произвести первое впечатление.

Просто она ещё не совсем проснулась (после бессонной ночи в поезде). В зеркало на себя она ещё не смотрела, растрёпанных волос (цвета тёмного шоколада) массажной щёткой ещё не касалась, пронзительные глаза и чувственные губы свои накрасить ещё не успела, поэтому выглядела очень бледно и не выразительно. Короче говоря, она была сейчас той самой дупой и уродкой , той самой прибацанной тёлкой , как нередко любила она отзываться о себе.

Карма, Стрелец.Эротическая писательница и певица. Значилась в файлах Агнии, как Божественные Уста , поскольку большие красивые, идеально очерченные, пухлые губы явно представительствовали на её лице.

В полном соответствиис астрологическим символом своего знака зодиака она и была той самой кентаврицей — женской ипостасью Лучника-Кентавра, поражающего стрелами любви каждого, кто встречался на её пути.

Карма и была той самой полу-богиней — полу- дьяволицей , разрываемой между добром и злом , той самой полу- девицей —полу- кобылицей , олицетворяющей необузданную похоть и страсть к перемене мест.

Она и была тем самым монстром-андрогином, в котором за субтильным видом обольстительной нимфетки скрывался хулиганистый сквернословящий пацан.

— В сраку этих симулякров! — гневно выразилась она.

Одета была королева эпатажа в чёрная футболку с надписью «Fuck corrupton», коротенькую гипюровую юбочку и розовые кеды.

Карма постоянно играла на противопоставлении этих двух образов, на контрапункте своего в доску парня и безжалостной стервы, то бывая холодна и безразлична, как невинная девочка-подросток, то через секунду превращаясь в игривую кокетку, провоцирующую мужчин своими пылкими взглядами, в которых читалось только одно: трахни меня!

— Вы лучше скажите, — стебаясь, добавила она, — когда здесь будет установлена моя звезда?

— И моя! — поддержал её писатель-миллионер Галик.

— И моя! — притопнул ногой по чужой звезде плодовитый сочинитель Кока.

— И моя! — усмехнулся песнопевец Серж.

— Всему своё время, — улыбнулась им Агния.

— Кстати, вы ведь так и не назвали ещё третью причину, — напомнила ей Карма.

— О ней вы догадаетесь сами, — загадочно произнесла та, — как только мы окажемся там .

— Где? — живо поинтересовалась Карма.

Выдерживая паузу, Агния завела глаза кверху и восхищённо покачала головой.

— В самом романтичном месте… этого самого романтического города на свете.

Внезапное прояснение в пасмурном небе , сдвиг , — и в тот же миг тёмные тучи раздвинулись, и в образовавшуюся голубую брешь хлынул на землю косой поток солнечного света.

— А вон, смотрите! — восторженно показала рукой поэтесса Леся в противоположную сторону.

Все обернулись и увидели огромную радугу, повисшую над черепичными крышами.

— А сверху над ней ещё одна! — воскликнула модель Эвелина.

Это была двойная радуга. Верхняя была едва видна, а последовательность цветов в ней была противоположна нижней. Тёмная полоска, заключённая между ними, явно выделялась на фоне окружающего неба и напоминала собой величественную арку.

— Надо же! — Агния невольно сложила ладони перед собой в священном жесте намасте и поклонилась божественному знамению. — Это знак свыше: богиня воздвигла для нас браму.

— Браму? — удивилась издательница Полина.

— Да, — кивнула Агния и сделала дугообразное движение рукой, — она воздвигла для всех нас небесную арку любви.

— И что это означает? — усмехнулся обозреватель Юлий с прищуренным взором.

— Это означает, что теперь мы под её защитой.

Она провела рукой над своей головой, коснувшись пальцами мокрых волос.

— Проверьте: у кого темечко увлажнилось — значит тех уже коснулась божественная энергия любви. Это значит, что царица небесная помазала вас своей любовью. Теперь вы её помазанники.

Все тут же стали проверять, мокрая ли у них голова. У всех была мокрая, кроме тех, кто до сих пор ещё держал зонтики у себя над головой.

— Хотите сказать, что вы теперь мессии? — с сарказмом изрёк злобный критик Юлий, складывая зонтик.

— В какой-то степени, да, — кивнула Агния.

Охранник Галика и Влад так же сложили зонтики.

— А что ж вы раньше этого не сказали! — недовольно произнёс нувориш фрик.

— Я говорила! Но вы не послушались. А теперь уже дождь не капает.

— Что ж нам теперь делать? — забеспокоился и церковнослужитель Влад, вдруг осознавший, чего он только что лишился.

Нувориш фрик осмотрелся по сторонам. Взгляд его упёрся в тонкий ствол невысокого деревца, росшего неподалёку от гостиницы. Встав под густую крону, Галик кивнул бодигарду, и тот с такой силой потрусил тонкий ствол, что босс его вмиг промок, намочив не только рыжие волосы, но и розовый пиджак.