Сергей Головачев - Love Tour

Повторить его подвиг обозреватель Юлий почему-то не решился. Лишь звонарь Влад слегка потрусил ветку у себя над головой.

— Так, надеюсь, сойдёт? — спросил он.

— Думаю, что да, — улыбнулась Агния и обвела взглядом всех присутствующих, на груди которых зеленели липовые листочки. — Ну, что, друзья, садимся в бусик. Добро пожаловать в клуб зелёных сердец любовного гида Агнии! Я проведу для вас обзорную экскурсию по городу. Живее, живее! Может быть, нам ещё удастся проехать под радугой.

Через минуту розовый микроавтобус с голубой надписью по борту, сопровождаемый оранжевым кабриолетом «Порше», в котором находились Галик с бодигардом, уже мчался к центру города. Свернув по мокрой брусчатке в тесное ущелье сплошных фасадов и попетляв по узким улочкам, обе машины вскоре достигли того квартала старого города, над которым раскинулась семицветная дуга. С вершины Кальварии, нависающей над городом, совершенно чётко было видно, как обе они въехали в небесную браму любви. При этом у всех странников, включая Галика с охранником, неожиданно поднялось радужное настроение.

— Здесь каждый дом имеет свой стиль: вот тут — барокко, там — ампир, напротив — модерн, здесь — классицизм. Неповторимая эклектика, не правда ли? — заметила по ходу движения Агния, — а вот там, где причудливые кариатиды, — это уже рококо.

Неожиданно «Мерседес Спринтер» с двумя зелёными сердечками на капоте резко затормозил: перед светофором. Одноногий трёхглазый циклоп подморгнул водителю рубиновым оком.

Справа располагалась витрина магазина женской одежды, напротив стояли три цыганки в цветастых платьях. Экскурсовод, привыкшая без умолку петь лишь о том, что видела перед собой, тут же переключила свой рассказ с архитектурных особенностей города на его обитателей.

— А это ромалэ , уличные гадалки, ставшие непременным атрибутом нашего города.

— Лучше держаться от них подальше, — глубокомысленно заметил книжный обозреватель Юлий.

— А то без трусов останетесь! — со смехом добавила редактриса Елена.

— Это точно, — усмехнулась Агния.

— Зато у них всегда можно разжиться травкой, — мечтательно произнесла певица Карма.

Навстречу цыганкам двигалась девушка, одетая в алую блузку и чёрную юбку. Сидевший у окна красавчик Серж в солнцезащитных очках тотчас повёл головой в её сторону. Сочинитель Кока также обратил на неё внимание.

— Ребята, не заглядывайтесь! — осадила их Агния. — Учтите, девушки неспроста надевают красное и чёрное. Они подсознательно знают, чем привлечь внимание мужчин.

Вид у девушки, впрочем, был скорее минорный, чем фривольный. Она была чем-то удручена, о чём говорил её поникший, устремлённый в себя взгляд. Грусть на её лице сразу заметила и молодая цыганка в длинной пышной юбке с белыми ромашками на зелёном фоне. Мигом распознав в девушке будущую жертву, она тотчас пристала к ней, как банный лист:

— Постой, милая. Вижу, проблема у тебя. Такая умница, красавица, а счастья нету. Дай погадаю тебе…

— Отстань! — отмахнулась девушка и, чтобы избавиться от назойливой цыганки, свернула к переходу, возле которого стояли розовый микроавтобус с голубой надписью «Love Tour» и оранжевый кабриолет «Porschе».

Внезапное наваждение, сдвиг , — и, моргнув жёлтым, одноногий циклоп, глядел уже зелёным глазом.

«Мерседес Спринтер» медленно тронулся с места.

Переплывая из окна в окно, отражённое лицо девушки и её алая блузка странным образом накладывались на лица сидевших внутри лав-туристов с зелёными листиками на груди. За широкими стёклами те чувствовали себя в безопасности перед незнакомым городом и как бы свысока взирали на прохожих.

Один из них, симпатичный молодой человек, зачем-то скрывавший своё лицо за солнцезащитными очками, неожиданно улыбнулся ей. Девушка в алой блузке и чёрной юбке подслеповато прищурилась. Молодой человек показался ей чем-то похожим на известного певца.

Неужели сам «кумир молодых волчиц» пожаловал сюда? 🤔

Неожиданно её запястья коснулась старая цыганка в синей юбке с красными розами.

— Постой, Оксана, дай ручку мне…

Оксана изумилась.

— Откуда знаешь, как меня зовут?

— Я всё знаю, всё тебе скажу, ничего не утаю. Вижу, — замужем ты…

Оксана изумилась ещё больше.

— Как узнала, у меня ж нет кольца.

— Я всё знаю, что было, что будет, — склонилась старая цыганка над её ладонью, — замужем ты, но мужа не любишь. Ушла от него. Полюбишь ты скоро чужого, не местного. Дай руку другую. Вижу — беда тебе будет большая. Проклятье на тебе. Только золотом отвести можно.

— Да нет у меня золота.

— Вижу в реке тебя, — шепнула ей на ухо молодая цыганка, зашедшая справа, — скоро утонешь.

— Неужели? — отстранилась от неё Оксана.

— Беги скорей домой, — потребовала старая цыганка, — неси любое золото, тогда беду отведу.

— Я же сказала, ничего у меня нет. Я только что приехала сюда. К сестре в гости.

— Не жалей. Смотри, проклятье на тебе останется, — грозно пообещала ей третья, в чёрной юбке с красными маками.

— А серёжки, — погладила её по плечу первая, — снимай серёжки тогда золотые.

— Матерь Божья Пречиста, — в отчаянии прошептала Оксана, не зная, что делать.

— Снимай, а то вся почернеешь! — посулила ей третья, подступившая слева.

— У меня только одна серёжка осталась, — как бы извиняясь, соврала она.

— Тем более, не жалей, — уставилась в глаза ей старая цыганка, — и матерь божья дарует тебе милость.

Пальцы Оксаны невольно сами потянулись к левому уху.

Сняв серёжку, отлитую в форме сердечка, она протянула её старой цыганке.

— Заверни её теперь в бумажку, — сказала та.

— Какую ещё бумажку? — не поняла Оксана.

— В денежную. В самую крупную купюру, что у тебя есть.

Оксана вынула из бокового кармашка сумки двадцать гривен.

— Мало, — мотнула головой старая. — Крупную, я сказала. Это для дела надо.

Оксана вздохнула и вытащила из другого кармашка заначку в двести гривен.

— Заворачивай скорее!

Завернув золотую серёжку в розовую купюру, Оксана сложила её квадратиком и отдала «Лесю» цыганке. Взяв свёрнутый пакетик, та поочерёдно приложила его к животу, к груди и ко лбу Оксаны, а затем к левому и правому плечу, сопровождая сие действие скороговоркой:

— Даю тебе счастье, даю тебе любовь, даю тебе разум. Не на год, не на два, а на все века. Забираю от тебя проклятье, забираю от тебя беду. Да сгинут они навсегда.

Дунув на свёрток, она мигом сунула его в один из потайных карманов своей объёмной юбки.

— Всё, иди, — добавила она, — и ни о чём не жалей. Всё что отдала, вернётся к тебе вдвойне.

Ни слова не говоря, Оксана ошеломлённо, как зомби, побрела по переходу на красный свет, не обращая внимания на гудки машин. Лишившись за одну минуту одной серёжки и двух сотен гривен, но зато в надежде обрести вечное счастье и вечную любовь.