Сергей Головачев - Love Tour

— Даже не знаю, что на меня нашло, — горячо зашептал ему в ухо Серж. — Обычно секс, как ты знаешь, у меня на последнем месте. Об этом так и написано в той книжке, что я купил у твоей Марички: «Любовь мужчину-деву совершенно не интересует. На первом месте у него только работа».

Не открывая глаз, Кока насмешливо хмыкнул:

— А про меня что там написано?

— Ещё лучше. Что «мужчины-скорпионы о сексе даже и не думают».

— Это точно, — рассмеялся Кока.

После минутного затишья Серж вновь обратился к нему:

— Слушай, Кока.

— Что?

— Представь на минутку, что ты женщина.

— Мне трудно это представить, — невозмутимо ответил Кока, но всё же один глаз приоткрыл.

— Нет, ты представь и скажи, как нужно себя вести, чтобы понравиться тебе?

— Ты на что намекаешь? — живо обернулся к нему Кока.

— Да ладно, ты же понимаешь, о чём я говорю. Вот ты — скорпион. А мне нужно знать, короче, как вести себя с женщиной-скорпионом, ну, чтобы ей понравиться.

— Значит, ты хочешь ей понравиться?

— Да.

— Я понял. Но сначала ей нужно выбрать тебя.

— А если я выбрал её? — возразил ему Серж.

— Тогда у тебя ничего не получится. Как ни старайся! Скорпионы всегда выбирают сами.

— Что же мне делать? Как её добиться?

— Её нельзя добиться, — веско ответил Кока. — Как, впрочем, и меня. Ни с наскока, ни с засады, — напрасный труд!

— Что же тогда, сидеть, сложив руки?

— Вот именно! И делать то, что я захочу. Всё зависит от моего желания: захочу, — будешь на седьмом небе от счастья, нет, — станешь мучиться, как в аду.

— Ну, это уж слишком, — воскликнул Серж, — зависеть только от твоих желаний.

— Ничего не поделаешь, выбирай сам.

— На черта ты мне сдался тогда! — усмехнулся Серж. — У меня тоже могут быть свои желанья, — он повернулся к сидевшей напротив Лесе и посмотрел на её грудь.

— Ну и напрасно, — принялся убеждать его Кока.

— Что напрасно? — не отводя взгляда от ножек Кармы, ответил Серж.

— Если ты сразу откажешься от борьбы.

— Но тогда ты противоречишь сам себе.

— Нисколько. Мне нужен такой соперник, который бы смог понять меня и вёл бы себя так, как будто он поддаётся мне, а на самом деле вёл бы свою линию.

— Ну, ты и хитрец! — усмехнулся Серж.

— Только тогда я смогу ему покориться. Но это может и сломать меня. И я зайду в такие дебри, из которых потом не выбраться, — заключил Кока.

Помимо Сержа, ещё одному человеку в соседнем ряду стало невтерпёж. Это был Юлий, на которого всепроникающая энергия любви так и не сподобилась сойти. Пару раз взглянув на дремавшую у окна Елену, он вдруг встал и, пройдясь по салону, подошёл к Агнии в оранжевом сари, сидевшей в своём одиночном кресле.

— Что-то случилось, Юлий? — с удивлением посмотрела она него.

— Да.

— Что именно?

— А можно на ушко? — кивнул он на водителя.

— Можно, — покрутила она своё обручальное кольцо.

Юлий наклонился к её уху и прошептал:

— А если я уже влюбился?

— Это вы к чему?

— Ну, вы ж сами сказали, если кто влюбится — тому, значит, можно.

— В кого же вы влюбились, Юлий? — поинтересовалась она.

— В вас, — едва слышно, одними губами произнёс он.

— В таком случае, может, перейдём на ты?

— Давай, — тут же согласился он.

— Приятно это слышать, Юлий, — поразилась Агния его признанию. Но тут же засомневалась и решила сама поразить его, — а хочешь, я тебе тоже кое-что скажу?

— Хочу.

— Я тебя уже давно люблю, — произнесла Агния без всякого стеснения.

— Правда? — удивился он.

— Можешь не сомневаться. Только не так, как ты. А по-настоящему.

— По-настоящему?

— Да, я тебя истинно люблю.

— А это как?

— А это значит, что без всяких условий. Просто так… не прося ничего взамен.

— А разве я что-то прошу? — сразу смекнул он.

— А разве ты ничего не просишь, милый?

— Нет.

— Ну вот и молодец, — поспешила заверить его Агния.

— А муж хоть об этом знает?

— О чём?

— Что ты меня любишь.

— Ты можешь смеяться, Юлий, но он уже давно об этом знает, — кивнула она на водителя и усмехнулась. — Кроме того, он знает, что так же сильно я люблю и его самого… а также всех, кто сидит в этом автобусе.

— Я очень рад этому, — засопел Юлий и, покачиваясь между рядами, пошёл по проходу.

Усевшись на своё место, он тем самым разбудил Елену. Открыв глаза, она удивлённо взглянула на него.

— Отдыхаешь, однако? — шутливым тоном обратился он к ней.

— А что?

— Отвечу откровенно, — деланно заокал он, — одержим огнём.

— Чем же я могу тебе помочь? — усмехнулась она.

— Отдайся — озолочу, — шепнул он ей на ушко в стиле поручика Ржевского.

— Очень оригинально, — опешила Елена в его стиле.

— Откажешь — обидишь.

— Окей — неожиданно оживилась она. — У меня так давно не было ни с кем качественного секса. Давай сделаем это по-быстрому, — потянулась она к его ширинке.

— Ну, не здесь же, — отвёл её руку Юлий, — и не сейчас.

— Нет, прямо здесь и прямо сейчас! — продолжила настаивать Елена.

— Знаешь. Я уже перехотел.

— Почему? Я что-то не то сказала?

— Ты, как мужик, в самом деле. Мне так не нравится.

— А думаешь, девушкам это нравится? Я просто показала тебе, как это выглядит со стороны, когда вы пристаёте к нам.

Как только розовый микроавтобус с голубой надписью Love Tour остановился перед парадным входом в отель на Аллее звёзд, обозреватель Юлий первым выскочил из салона и помчался в свой номер. Все сразу подумали, что ему приспичило. По пути он мимоходом заглянул в комнату, где сидела молоденькая симпатичная дежурная.

— Вы что-то хотели? — спросила она его.

— Да, горничную, — двусмысленно намекнул он.

— А вы, из какого номера?

— Из третьего.

— Она как раз сейчас убирает у вас.

Подойдя к своему номеру, он обнаружил перед открытой дверью тележку с постельными принадлежностями и сразу понял, что за его дверью, таки да, скрывалась горничная. Интересно, какая, подумал он.

Горничная была молодая, но не очень симпатичная. Всю красоту её нескольку портил нос, который заметно доминировал на её лице. Она сидела на его кровати, над которой во всю стену красовался желтый, чуть почерневший по бокам знаменитый банан Уорхола. Не хватало только оригинальной надписи рядом: «Медленно снимай кожуру и смотри», после чего, по идее, обнажалась бы розовая плоть банана, но видимо, хозяева отеля усмотрели в этом призыв к стриптизу для постояльцев и убрали надпись.

Держа перед собой зеркальце, горничная красила себе губы ярко-красной увлажняющей помадой.

— Ой, извините, — смущённо пролепетала она, слегка опешив от его внезапного вторжения и поспешно пряча зеркальце с помадой в кармашек своего ажурного передника. — Я уже убрала у вас, сейчас ухожу.