Сергей Головачев - Love Tour

— Колись, кто это?

— Галик.

— Ну не фига себе! — возмутился Кока. — Вот так тихоня!

— Какой же он тихоня? Он ведь первым… секс-бомбу ту нашёл! А ты у него из-под носа её увёл.

— Куда же он сейчас её увёл?

— Не знаю. Ты же у нас мастер по детективам! Иди и ищи её сам, включай свой нюх.

Кока тут же снова поспешил на площадь. Подойдя к тому месту, где раньше стояла книжная раскладка, он осмотрелся. Рядом, возле открытой сцены, сидела на лавочке мамочка с маленькой девочкой. Девочка лизала мороженое из рожка, а мамочка гладила по спинке йоркширского терьера, мирно лежавшего у неё на коленках.

— А вы не знаете, — спросил он мамочку, — куда делась продавщица, которая здесь книжки продает?

— Такая фигуристая? — развела она руки вширь, как заправский рыбак, показывающий пойманную рыбу.

Кока кивнул.

— С такой грудью? — расширила она пальцы, обхватив ими перед собой воображаемую грудь.

Кока кивнул.

— Ушла с каким-то клоуном.

— С каким ещё клоуном? — не понял Кока.

— С рыжим таким. В жёлтом пиджаке.

— А-а-а, — сообразил Кока.

— Сначала он ей один букет подарил, — кивнула мамочка на жёлтые розы, до сих пор валявшиеся неподалёку, — но она их не приняла. Тогда он подарил ей другой, как настоящий иллюзионист.

— И куда они пошли?

— Туда, — показала она рукой.

Пройдя по указанному направлению, Кока вышел на боковую улочку Корзо, которая разветвлялась здесь направо и налево, и остановился в раздумьях, размышляя здраво, куда Галик мог Маричку повести. Прямо перед ним находился ресторан «Кактус». Именно туда Кока и решил сначала зайти.

Справа от входа был установлен механический пресс, явно намекавший на то, что здесь в качестве особого блюда выдавали пейотль. Интерьер был оформлен в стиле «дикого Запада» с настоящим ковбойским баром.

— Рады вас видеть, — приветствовал его распорядитель, — проходите, садитесь, где желаете: у нас есть и нижний зал, и приватный кабинет.

— А вы не скажите, — обратился к нему Кока, — к вам, случайно, не заходил недавно… такой солидный господин… в жёлтом пиджаке и с девушкой…

— Вот с таким бюстом? — показал распорядитель руками размер её груди.

Кока кивнул.

— Да. Заходили полчаса назад.

— Рады вас видеть, — приветствовал Галика и Маричку распорядитель полчаса назад, — проходите, садитесь, где желаете: у нас есть и нижний зал, и приватный кабинет.

— А что у вас можно поесть? — спросил его Галик, осматривая обстановку.

— Суп с белыми грибами, греческий салат, отбивную по-гуцульски.

— А что-нибудь такого экзотического? Типа настойки из пейотля?

— Нет, такого нет. Можем предложить отличный эль.

— Спасибо, — кивнул ему Галик и повернулся к Маричке. — Нет, Маричка, я не могу закружить тебя здесь так, как ты этого заслуживаешь. Скажи, есть ли здесь поблизости более приличный ресторан, так сказать, для гурманов, с фешенебельной кухней?

— Есть, — ответила Маричка, — причём этот ресторан так и называется «Кухня». Правда, он очень дорогой.

— То, что надо.

— Тогда пошли. Это тут недалеко, на улице Фединца.

— А он постоянно будет идти за нами? — кивнула она на охранника, шедшего следом за ними.

— Постоянно, — усмехнулся Галик. — Это ж у него работа такая.

Оксана тем временем в задумчивости стояла перед витриной магазина женской одежды. По её виду трудно было определить: то ли она разглядывала платья на манекенах, то ли ждала кого-то.

Набрав на мобильном телефоне знакомый номер, она сразу же сбросила вызов. Через пару секунд на втором этаже этого старинного двухэтажного здания с башенкой на крыше открылось одно из окон, и из него выглянула мама Андрея.

— Оксана! Сейчас, подожди, Андрей уже спускается.

Тут же открылась боковая входная металлическая дверь.

— Я не очень опоздала? — спросила она, поднимаясь вслед за Андреем по лестнице на второй этаж.

— Можно сказать, что пришла как раз вовремя, — с улыбкой ответил он, намекая, что ему приходилось ждать её и подольше. — Мама! — позвал он, — встречай гостью.

— Здравствуй, Оксана, здравствуй деточка, — выплыла навстречу его дородная и радушная мама, — а ты совсем не изменилась.

— Спасибо, Анна Яновна.

— Хотя я уже наслышана о переменах в твоей жизни. Андрей рассказал мне, что ты сбежала от своего благоверного, это правда?

— Да.

— А вот у Андрея ничего пока не меняется… в этой жизни, — намекнула она. — Я так переживала тогда, что у вас ничего не вышло.

— Мама! — перебил её Андрей, — неси сюда лучше чай и тортик.

Оксана с интересом разглядывала комнату, в которой ей не раз доводилось бывать прежде.

— Я вижу, у тебя здесь, действительно, ничего не изменилось, — с удовлетворением отметила она.

— Как видишь.

Чай и тортик не заставил себя долго ждать, и после общих разговоров мама опять оставила их одних.

— Неужели у тебя всё это время никого не было? — не очень доверчиво спросила Оксана.

— Были увлечения, — пожал плечами Андрей, — да всё было не то. Почему-то после тебя я никого не могу полюбить. Словно кто-то сглазил меня, — посмотрел он ей прямо в глаза. — А без любви, сама понимаешь. Я всегда сравнивал их с тобой, и они не выдерживали сравнения. Одна, как оказалось, любила больше мамин магазинчик, чем меня. Другая, — замялся он, — хоть и говорит, что любит меня, — со вздохом добавил он, — да только пользуется слишком большим успехом у других. Красивая жена — это не твоя жена, — сказал он с интонацией своей матери.

Восхищённые взгляды встречных прохожих показывали Галику, что рядом ним шествовал достойный экземпляр. Многие мужчины, пройдя мимо, тут же оборачивались ей вслед, а его даже не удостаивали взгляда, будто и не шёл он рядом с ней, отчего он чувствовал себя никем. Только её тенью.

Он вдруг приостановился на секунду, чтобы она прошла вперёд, и он смог полюбоваться её роскошной задницей в облегающем коротком серебристом платье.

А ведь я в какой-то степени злодей: умыкаю девушку прямо из-под носа Коки. Просто аферист какой-то в сфере межличностных отношений. Злодей-прелюбодей.

Но ведь я ничего такого не делаю, что было бы наказуемо с точки зрения уголовного права. Нет таких законов. Я не ворую чьё-то имущество, не посягаю на чью-то собственность. Разве что на тело женщины. Но оно мне нужно, как трофей, как доказательство того, что я им владел.

Овладеть же телом красивой девушки, — это посильнее будет, чем украсть шикарную «тачку» или ограбить банк. Во-первых, потому что ненаказуемо, а во-вторых, даёт такое же ощущение власти и могущества, как деньги и власть. Ведь девушка, обладая красивым телом, обладает такой же властью, как и владелец банка.