Вета Сашина - Ты есть у меня

А это было бы просто невыносимо!

Погруженная в свои размышления, сменившиеся воспоминаниями об институтской жизни и тогдашней относительной свободе, Маша не заметила, как оказалась у входа в цех. Сдерживая счастливую улыбку, она постучала в дверь. Открыл взъерошенный Андрей. Не говоря ни слова, он сгреб Машу в охапку и, целуя, затащил внутрь.

Роман с такой шикарной женщиной, как Маша, случился у Андрея впервые. Умная, терпеливая, понимающая, просто роскошная. И всегда в потрясающем кружевном белье, даже если одета, на первый взгляд, просто. Она не пила и не курила. Маша была для Андрея скорее мечтой, чем реальной женщиной. Еще недавно он и смотреть в ее сторону не смел, а теперь мог целовать и разглядывать прекрасное тело сколько вздумается. И не понимал, какое хрупкое сердце спрятано под всем этим великолепием.

Он напоминал дилетанта, которому подарили бесценную картину кисти великого художника. Или маленького мальчика, в руках у которого оказалась редчайшая бабочка. Он владел сокровищем, которое не был способен оценить по достоинству.

Не понимал, как хрупок бесценный дар, попавший ему в руки.

Миллиметр за миллиметром, день за днем страсть все больше захватывала волю и разум Маши. Слишком рано она запретила себе быть собой и проявлять чувства. И теперь волей-неволей ей предстояло преодолеть путь, который суждено пройти каждой женщине.

Кто-то проживает бурную страсть раньше, кто-то позже. Одни теряют контроль над своими чувствами в юности, другие – будучи в браке с другим человеком. Это как ветрянка, только от нее не существует прививки или лекарства. Лишь время способно расставить все по местам и вылечить раны. Чтобы однажды, услышав давнюю мелодию или почувствовав знакомый запах духов, внезапно вспомнить все, каждую деталь, каждую мелочь, каждое мгновение прежней любви. И тогда поскорее спрятать воспоминания в самую глубину души и навесить на них семь замков. Замков, не способных удержать в плену миллиарды осколков, на которые давным-давно разлетелась некогда огромная любовь…

Маша все дни проводила в цеху, рядом с Андреем. Помещение было большим и плохо отапливаемым, из всех щелей дуло, от пола веяло могильным холодом. Но Маша не боялась заболеть. Она брала с собой термос с чаем и книгу, чтобы занять себя чем-нибудь, пока Андрей работает за верстаком. Расположившись в укромном уголке, она укутывала ноги пледом и, делая вид, что читает, любовалась своим – своим! – любимым.

Как и все влюбленные, Маша мастерски дорисовала в портрете Андрея недостающие черты. Она наделила его качествами, о существовании которых он едва ли догадывался. И, создав идеальный образ, влюбилась в него, как влюбляются в двадцать лет, без раздумий и оглядки.

Андрей стал ее болезненной, навязчивой страстью. Она хотела знать, что он делает, когда ее нет рядом. Ей нужно было видеть его, словно от этого зависела жизнь. А не слышать его голос – все равно что остаться без воды в знойный день.

Андрей был очарован Машей, как прекрасной шкатулкой ручной работы, но не более того. Как большинство привлекательных молодых мужчин, он познал многих женщин, но Маша стала для него особенной. Андрей никак не мог понять, что она нашла в простом столяре. Разве может мужчина знать, что изголодавшаяся по любви женщина влюбляется в того, кто оказывается рядом? И этот мужчина совсем не обязательно должен быть идеальным – она сама сделает его таким в своем воображении. Достаточно того, что он будет присутствовать в ее жизни.

Все это было слишком сложно для понимания Андрея.

Ему хватало волнующего осознания того, что он крутит роман с женой богатого заказчика. Это и пугало, и будоражило, и пьянило. С другой стороны, Андрей понимал, что рано или поздно он может наскучить Маше, привыкшей к безбедной жизни. Даже для Андрея было очевидно его несоответствие женщине такого уровня. И он почти каждый день ждал, что она его бросит. Но Маша, похоже, все больше зависела от него. И это казалось непостижимым.

На самом деле разгадка была проста.

Впервые за долгие годы Маша чувствовала себя не предметом интерьера, а желанной женщиной, на которую мужчина смотрит с вожделением и восторгом. Благодаря этому роману она стала сексуальной и страстной, как и было предусмотрено природой. Каждый раз, надевая нижнее белье или крася ресницы, она думала о том, какое впечатление произведет на Андрея. Ей нравилось видеть нескрываемый восторг на его лице.

Иногда Маша ловила себя на мысли, что увлеклась Андреем больше, чем следовало. Настолько сильно, что временами становилось страшно. Но чем больше она старалась скрыть от Андрея, насколько зависит от него, тем очевиднее становилась ее привязанность. Маша не хотела думать о том, куда приведет это влечение. Ей было страшно – боль расставания с Андреем она не переживет.

Жизненные линии Влада и Маши пересекались только в номере отеля, где они ночевали. С каждой неделей они становились все дальше друг от друга, хотя и не замечали этого, поглощенные своими заботами.

Маша все так же контролировала ремонт в квартире, а Влад задерживался на работе и проводил время в компании друзей или подруг. Но никто из них не страдал от этого. Им было приятнее проводить время отдельно, чем вместе, потому что их ничего не объединяло.

Так живет большинство супругов, оказавшихся в одной семейной лодке случайно, не проверивших свои чувства. Впоследствии они осознают ошибку, но общие дети становятся для них объединяющим началом. Заботясь о потомстве, они продолжают жить бок о бок, терпя тяготы вынужденного совместного существования. Тем, у кого детей нет, гораздо труднее. Они спрашивают себя «зачем?» и не находят ответа. Либо ответ звучит слишком обескураживающе.

Незачем.

Чтобы не прийти к такому выводу, бездетные семейные пары стараются не задаваться ненужными вопросами.

Что касается Маши, то в ее мыслях вообще остался один Андрей. Она не думала ни о детях, ни о своем браке, ни о будущем. Все отошло на задний план, сделалось расплывчатым и неважным. Даже измена Влада больше не волновала Машу. Ей стало совершенно безразлично, кого он имеет на столе, под столом или где-нибудь еще.

Пару раз он делал вялые попытки добиться близости. Один раз Маша резко отказала, сославшись на месячные. В другой раз уступила, о чем потом сожалела. Супружеский секс не вызывал ничего, кроме глухого отвращения. После любовных утех с Андреем это было кощунством. До утра Маша корила себя за неразборчивость и обвиняла в измене по отношению к Андрею.

Она чувствовала себя такой виноватой перед ним, что решила признаться. Они лежали на своем топчане, давно превратившемся в некий волшебный ковер-самолет, переносивший любовников в сказочную страну, где сбываются мечты.