Дэй Лакки - Девственница для олигарха [publisher: SelfPub]

И именно этот взгляд подталкивает меня к тому, чтобы опустить голову вновь и прикоснуться языком к головке члена. Непривычно… к любопытству подключается азарт, и я обвожу головку по кругу, с изумлением замечая капельку влаги, которая появляется.

Тут же слизываю ее языком, а потом опускаюсь вниз, возвращаюсь вверх, и…

– Возьми его в рот, – слышу сухой голос Дэвида.

В ушах гул, перед глазами темнеет, но я открываю рот и делаю так, как он хочет. Тугая головка касается моих губ, проникает глубже, оставляя на языке чуть солоноватый след от смазки.

Я делаю глубокий вдох, с силой втягиваю в себя воздух, привыкая к новым для себя ощущениям. И насаживаюсь чуть глубже.

Его член напрягается, я чувствую, как Дэвид кладет ладонь на мой затылок, сжимает волосы в кулаке, а потом надавливает ладонью, заставляя взять еще больше.

Его член проникает глубже, достает до нёба, так глубоко, что мне становится трудно дышать.

Но ладонь удерживает, заставляет привыкнуть, а голос советует:

– Расслабься. Дыши. Дыши носом.

Только теперь замечаю, что вцепилась ногтями в его бедра, пытаясь вырваться, оттолкнуться.

Стараюсь расслабиться, и как только у меня получается, ладонь Дэвида перестает удерживать.

– Теперь пробуй сама.

Несмотря на то, что он говорит, он все еще сжимает мои волосы в кулаке. В какой-то момент, когда я вновь облизываю его головку, тянет за волосы, заставляет меня взглянуть на себя.

– Охуенный рот, – хвалит он глухо, и вновь отпускает меня.

Его слова отдаются во мне жаркой волной, между ногами томительно ноет. Хочется как вчера… хотя бы так, как вчера, чтобы он ко мне прикоснулся…

Желание настолько сильное, что мне не удается удержать стон при себе. Сжав ноги, я с еще большим усердием принимаюсь за член. По тому, как он набухает и напрягается, я понимаю, что Дэвиду нравится.

– Глубже, – подсказывает он, когда я вновь балую лишь его головку.

И я снова насаживаюсь на член.

Стараюсь на всю длину, но пока не получается. Дышу, как он учил, пытаюсь расслабить горло. Издаю разочарованный стон. А потом чувствую, как член проникает глубже. И жестко, с нажимом, не давая возможности отстраниться.

Он снова щадит меня, этот невероятный, непонятный мужчина.

Дает несколько секунд привыкнуть, а уже потом начинает вбиваться в мой рот. Он не погружается, не пытается протолкнуться чуть глубже и там задержаться – он уверенно меня трахает.

Быстрые толчки, глубокие. Все, что я могу – это принимать удары, которые он наносит.

Один за другим.

Долго.

Как будто никак не может насытиться.

Челюсть начинает сводить, но я не обращаю на это внимание. Как стараюсь не замечать и того, что с каждым толчком Дэвида мое желание нарастает.

Мне нравится его жадность.

Нравится его властность. Нравится, что он всем сейчас управляет. Нравится, что хриплый стон, который я слышу – из него выбила я.

Я уверена, что он хочет лишь своего удовольствия, и вдруг неожиданно чувствую, как задирается вверх моя юбка, отодвигаются в сторону трусики, и к влажным складкам прикасается палец мужчины.

Мир начинает дрожать и рассыпаться на мелкие части, когда его палец начинает потирать мой клитор. Не нежно и осторожно, а жестко, с нажимом. Эту ласку выдержать невозможно.

Мне кажется, я теряюсь в пространстве от ритмичных движений во рту, и таких же, в унисон, у меня между ног.

Он трахает…

Трахает меня и членом, и пальцем.

И делает это настолько умело, что, несмотря на мои старания сделать так, чтобы он кончил, я первая достигаю оргазма. Я просто умираю от тока, который простреливает через меня, задевая каждую клеточку тела.

Глаза закрываются, тело дрожит, я перестаю себя контролировать, и…

Несколько глубоких движений, резкий выдох Дэвида, и мою гортань обдает жаркой волной его семени.

– Глотай, – говорит он, когда с непривычки я закашливаюсь и не знаю, что делать.

И я глотаю – его сперма чуть солоновата на вкус.

А потом, уже без подсказки, облизываю головку.

Минута на то, чтобы успокоиться и набраться храбрости встретиться взглядом с тем, кому я только что отсосала.

– Вам понравилось? – подняв голову, спрашиваю неловко.

Замираю, как будто его ответ для меня очень важен. Не могу это объяснить, это же сделка, даже если его что-то не устраивает, нужно было лучше озвучивать условия контракта или выбирать кого-то другого. И дрожь, которая меня охватывает, когда он проводит костяшками пальцев по моему лицу, я тоже не могу объяснить.

– Ты хорошая ученица, – наконец говорит Дэвид. – Я бы с удовольствием с тобой позанимался еще.

– В том, как делать минет?

– В том, как делать минет именно мне, – он кивает, обхватывает пальцами мой подбородок, чтобы видеть глаза и вкрадчиво интересуется: – Ты бы хотела получить этот урок еще раз?

Домой нас везла я.

Дэвид Роджерс словно бы забыл, что я за рулём, а я не стала ему напоминать. Ещё несколько минут управлять этой красоткой – слишком большое удовольствие, чтобы вот так запросто от него отказываться.

Мы подъехали к моему дому. Было уже далеко за полночь, и мне казалось, что я уже чувствую на себе заинтересованные взгляды соседей, которые с любопытством уставились на эту картину: я возвращаюсь домой поздно ночью на шикарной машине и с шикарным же мужчиной.

Впрочем, мужчину они могут не разглядеть.

– Ну, значит, до свидания… Мистер Роджерс – сказала я, когда авто мягко затормозило у входа в дом.

– Ради бога, детка, зови меня Дэвид. После того как мой член побывал у тебя во рту, от твоего «мистера Роджерса» мне не по себе.

– Хорошо, мистер… То есть Дэвид, – я едва выговорила это имя. Обращаться к нему так запросто было почти физически сложно.

Я с сожалением вышла из машины, он тоже вышел. Ну конечно – ему ведь садиться на место водителя.

Стало ясно: наши любопытные соседки могут быть довольны. Теперь у них есть возможность хорошенечко рассмотреть моего спутника, и потом уже говорить об этом сколько угодно.

А в следующую минуту Дэвид дал им ещё больше поводов нас пообсуждать. Вместо того чтобы пройти мимо меня и сесть в машину на место водителя, он остановился, приобнял меня за талию и снова запечатал губы поцелуем.

При всех, на улице. В тусклом свете фонаря, но всё же.

Его губы – слишком большой соблазн, чтобы быстро отстраниться. Мысленно наплевав на возможные пересуды, я прижалась к нему и с удовольствием отдалась натиску его губ, языка.

Это был не поцелуй, это было обладание, утверждение власти надо мной. А по-другому и не хотелось.

Хотелось вот так, когда трудно дышать, когда сердце бьется так громко, что этот стук наверняка слышен всей округе. Без разницы. Не имеет значения.