Дэй Лакки - Девственница для олигарха [publisher: SelfPub]

Я понимала, что атмосфера в салоне авто быстро переменилась: только что это была гонка, азарт, сумасшедший риск – и вот уже стало другое: густая тишина, тяжёлая, её трудно вдыхать.

И я только сейчас понимаю, что в мои ноздри забился запах его парфюма и кожи, его личный запах, который я не спутаю ни с чем. И сейчас что-то начнётся. Что-то совсем иное, но не менее захватывающее, чем эта гонка.

Я смотрю на него украдкой, сквозь ресницы, ловлю себя на мысли, что любуюсь. Исподтишка, как будто ворую у него. Да, он красив, это я отметила еще в клубе, но сейчас я вижу, что его черты лица далеки от правильных. И всё же от него невозможно оторвать взгляд. Более того – непослушный взгляд так и норовит прилипнуть к его губам.

И мне приходится заставлять себя дышать медленнее, чтобы он не увидел, не почувствовал.

Но он все равно замечает. Конечно же, замечает. Он разворачивается ко мне, кладёт руку на затылок и притягивает к себе, словно для поцелуя.

Неужели я слишком жадно пялилась на его губы и выдала себя?

Но сейчас это неважно, не имеет значения. Потому что я готова взять всё, что он предложит.

Завороженно смотрю в глаза, которые за мной наблюдают, наверняка с легкостью считывая все мои эмоции и желания. Но не прячусь. Я привычно становлюсь мягкой и податливой в его руках, и с какой-то торопливой жадностью жду, что же будет дальше.

Но дальше… ничего.

Движение его руки замирает, когда между нашими губами остаются считанные миллиметры.

Он нарочно не даёт мне ни малейшей возможности сделать вид, что я тут не при чём, что я лишь иду на поводу у его желаний, как и предполагает наш контракт.

Он хочет, чтобы я сама это сделала, признала то, что хочу.

И этот маленький шаг нужно сделать мне.

Подаюсь вперёд совсем чуть-чуть – на эти самые считанные миллиметры, чтобы едва-едва коснуться его губ, ухватить дыхание, и…

В этот момент лимит на мою самостоятельность исчерпан.

Он целует меня крепко и властно, собственнически. Это поцелуй-клеймо, поцелуй-печать, поцелуй-напоминание, что я его, для него. Пусть даже на одну ночь.

Если бы даже в мыслях у меня был любимый человек, в это мгновенье я бы забыла о нем. Потому что есть только он – этот мужчина, который уже не пробует, а берет. Он пирует на моих губах, утверждает свою власть надо мной.

Поцелуй…

Всего-лишь поцелуй, а я задыхаюсь и совершенно перестаю соображать хоть что-нибудь. Тону в нём, в нашей близости. И снова – странное ощущение, что эти мгновения вместе украдены мною у времени.

Пусть…

Пусть так…

Когда поцелуй прерывается, я беру паузу, чтобы выровнять дыхание.

И снова задаю вопрос, который волновал меня с той самой минуты, как Дэвид Роджерс позвонил и назначил встречу.

– Это… это случится сейчас?

Я утыкаюсь лбом в его плечо – настолько неприличным и бесстыдным мне кажется этот вопрос. Но Дэвид поднимает мою голову и заставляет посмотреть себе в глаза.

– А ты хочешь, чтобы это было сейчас?

Я пожимаю плечами, и на этот раз это правда. Я действительно не знаю, чего сейчас хочу. Но мне достаточно того, что это знает он.

Усмешка мелькает где-то в уголках его губ.

– Вот так, в машине? Скажешь, именно так ты и представляла свой первый раз?

Конечно же, нет, но какое теперь это имеет значение?

Всего одна ночь слишком многое изменила, и он, как никто, знает об этом.

Мне кажется, он поддевает меня нарочно, и я снова умудряюсь отвести в сторону взгляд и бормочу:

– Мы могли бы куда-нибудь поехать…

И опять это звучит ужасно. Будто я сама напрашиваюсь.

Но это не так! Я просто имела в виду, что мы не обязаны оставаться тут. У него ведь есть дом? У всех он есть. И даже если он не хочет тащить постороннюю девицу к себе домой, в городе полно отелей разной степени шикарности.

Мы ведь могли бы с этим покончить прямо сейчас, и все…

– Нет, это случится не сегодня, – наконец отвечает Дэвид.

Кажется, он решил сжалиться надо мной и перестать пытать неизвестностью.

Мне бы молча порадоваться, но я снова вклиниваюсь с дурацким вопросом.

– Почему?

Теперь уж это точно выглядит так, будто мне не терпится. И вот как теперь доказывать, что это не так?

Но Дэвид Роджерс не смеется надо мной. Он отвечает вполне серьезно:

– Потому что, как только это случится, наш контракт будет завершен. А мне этого пока не хочется.

От этих слов что-то вспыхивает внутри, растекается по венам глупой, неуместной радостью. Я ведь не должна радоваться тому, что мое рабство по контракту продлится дольше?

Не должна.

Но я не могу сдержать облегченный вздох, когда слышу эти слова.

– Хотя кое-что мы попробуем прямо сейчас, – говорит он тихо и хрипло. Мне на ухо. И его дыханье опаляет щеку, запуская по спине целую волну мурашек.

Я еще не знаю, что он хочет мне предложить, но уже готова это принять – с готовностью и без возражений.

То, чего именно он хочет, я понимаю, когда он кладет мою руку на свой пах.

Нервно сглатываю, опускаю взгляд вниз.

А он надавливает моей ладонью на свой член и начинает показывать, как именно нужно двигаться.

– Сегодня… – срывающимся голосом произношу я. – Сегодня вы тоже останетесь в брюках?

– Мне нравится ход твоих мыслей, – в его голосе слышится усмешка, и я вскидываю на него взгляд.

Его темные глаза кажутся почти черными, в уголке губ еще видится тень улыбки. Но она исчезает мгновенно, и тут же раздается приказ:

– Расстегни мой ремень.

Не задумываясь, тут же делаю, как он говорит. Расстегиваю ремень, а потом, уже без его подсказки, тяну молнию вниз, оттягиваю боксеры, и провожу рукой по члену.

Может быть, со стороны и кажется, что я делаю это уверенно. Но у меня только от одного этого вида едва ли не головокружение. Его член еще больше, чем я представляла.

И он уже возбужден.

Устраиваюсь удобней, сажусь ближе к Дэвиду, пытаюсь не обращать внимания на зашкаливающее сердцебиение, на духоту… почему-то так душно… А еще стараюсь не думать о том, что он сейчас смотрит, наблюдает за мной…

Гладкая кожа, нет противной растительности, как я полагала. Прикусываю губу, глядя на то, как моя рука скользит по нему.

Дэвид ничего больше не говорит. И то, что я склоняюсь – моя инициатива. И мне это нравится.

Нравится, что он позволяет мне это. Нравится, что я не чувствую отвращения или неприязни – лишь любопытство и интерес.

Мне действительно хочется попробовать на вкус член, который вчера доставил мне удовольствие. И мне хочется, чтобы Дэвиду понравилось то, что я делаю.

Облизываю пересохшие губы, заглядываю в лицо того, кто купил меня – оно кажется еще жестче, чем раньше… взгляд с прищуром, лениво следит за тем, что я делаю…