Алиса Бажина - Ловушка для властного Босса [publisher: SelfPub]

Уснуть мне удалось лишь спустя несколько часов.

А утром события закрутились так, что мне было уже не до шуток.

Началось все с того, что я проспала. Отсутствие сна плюс стресс. А когда все-таки открыла глаза – на часах было 9.30.

Маша просыпалась в девять. К этому времени я готовила ей завтрак, заплетала косы, одевала. Черт, веселое утро!

События ночи я помнила четко. Это не добавило мне уверенности. Быстро приняв душ, почистив зубы и переодевшись, я дернула двери. Открыты. Но почему тогда меня не разбудили?

Еще до того, как я сбежала вниз, услышала задорный смех Маши и… вчерашний дьявол умеет смеяться? Не демоническим хохотом а так добродушно, играючи?

– Папа! Хватит! Ой, не могу!

– Этот бешеный тост преследует леди Баг… ой! Не могу убежать! Догоняют! – голос Дмитрия был иным. В нем была такая нежность и радость, что я подумала было – а не приснилось ли мне все то, что он наговорил ночью.

Папа? Маша смеется и так легко называет его «папой»? Значит, он не врал?

Я влетела в столовую и замера на пороге, потрясенная открывшейся мне картиной.

Маша, Дмитрий и пожилая женщина в дорогом дизайнерском костюме сидели за столом и спокойно завтракали. Перед каждым стояла тарелка овсяной каши, на блюде лежали тосты, фрукты и пирожные, запах кофе и какао щекотал ноздри. Так аппетитно, что мой рот наполнился слюной.

Они замолчали при моем появлении. Улыбка сбежала с губ Дмитрия, а пожилая дама подняла тонике брови, уставившись на меня с явным неодобрением и возмущением. Этого было достаточно, чтобы я ощутила себя школьницей у доски.

– Лера! Лера, садись с нами! Папа, это Валерия-Лера! – захлопала в ладоши Маша.

Дмитрий коснулся своих чувственных губ салфеткой, отложил в сторону. Его взгляд потяжелел. Я ощутила угрозу даже на расстоянии. Но заговорила вопреки ожиданиям именно леди в возрасте.

– Дима, это что?

От ее голоса повеяло холодом. Такие же темные, как и у нового хозяина дома, глаза прошлись по моей фигуре с потрясением и негодованием.

– Это моя няня! Лера, садись! – повторила Маша.

Но я не сдвинулась с места. Так паршиво я еще себя не чувствовала.

– Машенька, говорить с набитым ртом – моветон. Кушай, внученька. – Женщина отложила ложку. – Это няня?

– Кристина никогда не отличалась щепетильностью в выборе чего-либо, – хмуро ответил мой новый босс.

– Папа, почему она не может поесть с нами? – нахмурилась Машенька.

– Машутка, прислуга не должна сидеть за одним столом с хозяевами, – вкрадчиво известила бабушка, не сводя с меня надменного взгляда. – И есть приборами стоимостью в ее заработную плату. Милочка, в каком вы виде? Вы с ума сошли? Дима, я категорически возражаю против этой кандидатуры. Чему такая девка научит Машу? Уму непостижимо!

Я стояла, как оплёванная. Двоечница у доски была не самым тяжелым вариантом.

– И вам доброе утро. – Не знаю, как я не высказала этой старой кошелке все, о чем думала в тот момент. – Чем мой внешний вид оскорбляет вас?

Все-таки нашла в себе силы ободряюще улыбнуться Маше. Думала, мой тон – не раболепный и не оправдательный – заставит маму нового хозяина притихнуть. Но не тут-то было.

– Это няня? Как вы одеты? В каком вы виде? Это просто черт знает что! Дима, прими меры. У меня сейчас вновь разболится сердце. Эта нахалка…

– Успокойся, мама. Валерия пока что останется здесь.

– Она даже не носит униформу! Она распустила волосы, как в театре!

– Это поправимо. Я поручаю тебе выбрать для нее униформу. Валерия, все, что вам скажет моя мать, прошу принять к сведению. Ангелина Юрьевна. Вы подчиняетесь в равной степени нам обоим. А теперь я попрошу вас позавтракать на кухне и сделать это как можно скорее. Нам необходимо решить все рабочие вопросы. И примите к сведению замечания по поводу своего внешнего вида.

На этом он повернулся к Маше и скорчил ей забавную рожицу, давая понять, что наш разговор окончен. А я побрела прочь под горящим взглядом Ангелины Юрьевны.

Есть мне совсем не хотелось. Но чтобы справиться с событиями, которые, чувствовала, ой как сильно подорвут мой боевой дух, сделала бутерброд и чай. Проглотила, не почувствовав вкуса. Поскольку меня не звали, а вновь попадаться на глаза этим снобам я не хотела – села на стул, обдумывая положение.

К черту. Маша в безопасности. Пора убираться из этого гадюшника. Да эта бабуля б язык в жопу засунула, если бы встретила меня при других обстоятельствах, как и ее охреневший сын! Униформу? Смолы горячей тебе не налить, тетя?

Что же делать? Сначала я уеду, а решать вопрос с проигранным пари буду потом. Это форс-мажор. Я не подписывалась быть рабыней мужика. Вернется Кристина, я попрошу ее записать на камеру описание ситуации. А потом… как-то выкручусь. Мою «Феррари» Ярик не получит. Как и мое тело. Жаль, что я не получу то, на что он сделал ставку, но так уж и быть.

Итак, позвонить отцу… он решит вопрос. Но вот если разобраться – в контракте действительно дыры. Но я не могла знать, чем все обернется! Как ни крути: пари я проиграла.

– Вам особое приглашение, Валерия? – вырвал меня из задумчивости холодный голос Дмитрия.

Я подняла голову. В синей сатиновой рубашке и джинсах мужчина выглядел еще презентабельное. И, несмотря на свое подвешенное состояние, я не могла не признать: он красив. И сексуален.

– Что, простите?

– Вернитесь в столовую и соберите посуду. Затем вымойте и наведите порядок.

– Но я… а Маша?

– Машей пока займется моя мать. Сделаете то, что велено, а после этого я жду вас в гостиной. У нас будет очень занимательный разговор… Валерия.

Уборка не доставила мне никаких неприятных ощущений. Даже дома я не видела ничего зазорного в том, чтобы вымыть за собой посуду и стереть со стола, не дожидаясь, когда это сделает прислуга. Всегда любила идеальный порядок во всем. Загрузила тарелки и чашки в посудомоечную машину, стряхнула скатерть, протерла столешницу.

Мне стало легче оттого, что напыщенная мадам ушла. Правда, вместе с Машей. Лучше бы я пошла с девочкой на прогулку, чем находилась в одном доме с Дмитрием!

Я нервничала. Оттого была рада вылизать зал приема пищи до блеска, лишь бы оттянуть наш разговор, который, подозревала, не принесет ничего хорошего. Так и оказалось.

А гостиную я вошла, мысленно приказывая себе успокоиться и не прятать глаза в пол, что бы новый хозяин не сделал. Вошла и растерялась.

Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, без интереса поглядывая на экран плазменной панели, где шел выпуск новостей. При моем появлении мужчина выключил звук, поправил манжеты рубашки. И отчего-то от того жеста у меня пересохло во рту.

Он сделал это естественно, но в то же время так, будто жест был орудием соблазна. Намеренно или нет, я не знала. В его темных глазах ничего нельзя было прочесть.