Алиса Бажина - Ловушка для властного Босса [publisher: SelfPub]

– Вон! Оба! – ору я, и они брызгают врассыпную. Если завтра об этом узнает моя мать, я уволю сучку без выходного пособия. Лерки нигде не видно, и это к лучшему.

Тяну счастливую Милену в спальню. Понимаю одно – максимум сейчас вставлю ей по самые гланды и отправлю восвояси. Пусть уймет зуд. Если я в таком состоянии вломлюсь в спальню Валерии, это будет конец всему.

– Ты такой зверь! – стонет Милена. А я понимаю, что меня обхитрили и почти поимели. Она наплела мне про правила агентства, чтобы оказаться в моей постели.

За это я ее просто использую с особым садизмом и выброшу вон.

– Сука, – не выдерживаю. Наверное, слишком громко. Вталкиваю в спальню и закрываю двери. А Милена отработанным жестом спускает по плечам бретели платья, порочно облизывает пухлые губы. Я не собираюсь терять времени. Мне ещё нужно провести разъяснительную беседу с домашним персоналом.

Накручиваю темные волосы профессиональной шлюхи на кулак и заставляю опуститься на пол.

Я не отдаю себе отчёта в том, что сейчас мало чем отличаюсь от Николая Богатова, которому хотел набить морду. Не хочу даже думать, что точно так он поступал с Лерой.

Лера… Я или пьян, иди у меня галлюцинации. Это первое, что я себе говорю.

Потому что сложно поверить в то, что происходит дальше.

Резко открывается дверь. Из-за полумрака трудно разобрать, кто нарушил наш покой. А Лерка… она мое наваждение. Она мне видится везде.И вот сейчас я просто не могу поверить увиденному.

Лера. Девчонка, которая уже почти засела в моем сердце и сознании. Разъярённая красивая, злющая, забывшая напрочь о субординации и о том, что сама меня бортанула не столь давно.

– Пошла вон отсюда, шлюха! – от ярости в ее голосе звенят стекла, хотя голос Лерка не повышает. Хватает Милена за волосы. Поскольку я не успеваю разжать ладонь, клок темных волос с каким-то странным капсульным креплением остаётся у меня в руках.

Милена шипит от боли, выпрямляется, поворачиваясь к Лерке. Я понимаю, что сейчас случится непоправимое. Но мне совсем не хочется наблюдать за дракой в бикини.Я уже готов их разнимать, но происходит что-то странное. Милена застывает, поспешно натягивает бретели платья и пятится к двери.

– Я не… Простите… Прости, я не знала, что это ты… вы…

– Вон пошла, соска дешёвая! – ледяным тоном припечатывает Лера, как будто стремится погасить невысказанные слова ночной гостьи .

И Милена просто убегает, поджав хвост. Что происходит? Я ни черта не понимаю. Она приняла Леру за мою жену и решила делать ноги, пока не стало совсем жарко – единственное пояснение.

Я не переживаю – выход найдет. Нет, охранник поможет. А водитель уже получил распоряжение отвезти эскортницу куда она скажет.

Лера резко отходит к стене, бьёт по выключателям, и спальню заливает яркий свет.

– Ты … Ты самый похотливый из всех кобелей, мать твою! Ты кого привел?! Ты привел шалаву в дом, где живёт твоя дочь! Я не останусь здесь ни минуты, звони куда хочешь, хоть в полицию, хоть… да хоть Богатову! С меня хватит, ты слышишь? Хватит!

А я смотрю в разъярённое лицо Леры, и меня затапливает нежность – такая сильная и неудержимая, что я просто опускаюсь на кровать и закрываю лицо руками.

Она рушит берега и заливает паводком. Я понимаю одно: для меня больше не существует других женщин. Я люблю ее. Люблю Леру. И надеюсь, что ещё не поздно перечеркнуть весь тот кошмар, через который уже не провел.

– Я не отпущу тебя.

– Отпустишь! Я не твоя рабыня! А ты можешь приводить и дальше шлюх, но трахать меня ты не будешь! Можешь идти и догнать! Наверное, недалеко ушла.

– Да не нужна она мне! – маски сорваны. Я уже не могу молчать. – Душу ты мне отравила… Не могу без тебя…

Лера замирает на миг. Но потом на ее лице вновь поступает злость.

– Ты пьян. Ты городишь черт знает что!

– Я просто не могу без тебя, – мне бы замолчать, но это невозможно. – Я давно ни к кому не чувствовал ничего подобного.

– Ещё скажи, что это любовь.

– Я бы сказал, – смотрю в любимое лицо, и счастье просто топит меня в неведанных морях – Но ты же не поверишь…

Она делает шаг ко мне. Не потому, что ее впечатлили слова. Видимо, все в этот момент написано на моем лице.

– Разве так любят? Ты отобрал мой паспорт, шантажировал выдать полиции… Заставил плясать под дудку своей матери и терпеть унижения, угрожая вообще лишить зарплаты…

– Да я бежал от себя с первого дня! Как ты не понимаешь? Понял, что в западне и увязаю в ней ещё глубже, а сил отправить тебя с глаз долой так и не нашел…

Она уже совсем близко. Протяни руку – коснешься. И нет у меня желания ее сейчас отыметь – только прижаться, обняв, вдыхая ее запах и чувствуя биение сердца.

– Я знаю, что любят как-то не так, по каким-то правилам, но я иначе не умею. Просто не умею…

– Ты завтра же возьмёшь свои слова обратно…

– Может быть. Но сейчас я перед тобой обнажён именно сердцем. Я знаю, что вел селя отвратительно. Даже жестоко.

– Это мягко сказано, Дима…

– Я завтра же все тебе верну… Паспорт, деньги… Компенсацию за то, что был таким подонком. Лера, я просто не могу без тебя, сердце рвет. Мне страшно при мысли, что я завтра проснусь и тебя на будет рядом…

– Однажды так и будет. Месяц скоро кончится.

– Я все отдам за то, чтобы ты осталась со мной…

– Зачем тебе это надо? Не любишь проигрывать? Женщины сами не уходят?

– Нет, просто я …просто я люблю тебя, Лера.

Все. У меня не осталось карт. И козырей тоже. Я проиграл и сдал оружие, остаётся только пристрелить.

– Придурок, – с придыханием изрекает Лера.

И делает шаг в мои объятия.

Валерия

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.

Именно эта мысль вертится в моей голове, когда я понимаю, что салилась подчистую. Но Дмитрий Подонкович в силу то ли алкогольного опьянения, то ли по иным причинам этого не заметил.

И ладно бы дело было только в этой шлюхе, которую попользовали все парни Касты. Понятное дело, она меня узнала. Как и сразу поняла, чем грозит перейти дорогу Богатовой. Но то, что у меня подчистую снесло крышу и я дала понять своему боссу, что хочу его и не потерплю рядом других… Вот это совсем в мои планы не входило.

Но поздно пить боржоми. К тому же незачем, когда отрицать свои чувства – все равно что не видеть выхода, стоя перед открытой дверью. И какая-то неведомая сила тянет меня, тащит, толкает в спину. Прямо в объятия мужчины, который взорвал мой мозг и повернул мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Я продолжаю повторять себе, что он врет, что в его крови говорят алкоголь и азарт. Что хозяину надоело играть в диктатора, и он решил сменить тактику, следовательно, добиться большего. Но дело в том, что я знаю: сейчас он уязвим передо мной как никогда. Дмитрий говорит правду.