Оксана Ильина - Прощение для мажора [СИ]

Она плакала уткнувшись носом в его грудь, и что-то шептала еле слышно, а потом более четко спросила:

— Почему ты молчишь?

— Жень, — наконец то нашелся Максим, и Женя подняла на него полные слез глаза, которые блестели как звезды в ночном небе. Девушка смотрела ему в лицо, но казалось, будто ее взгляд, проскальзывает сквозь парня, и уносится куда-то далеко.

Он нащупал рукою выключатель и включил свет. Она зажмурилась и когда снова подняла веки, посмотрел атак, будто не видела кто перед ней. Макс заметил что ее зрачки сильно расширены.

— Жень, ты меня слышишь?

— Да родной, — отстраненно ответила она.

— Ты принимала сегодня какие-нибудь лекарства? — тут же спросил Максим, подозревая в состояние девушки что-то неладное.

— Успокоительное. А почему ты спрашиваешь? — Женя снова оторвала голову от его груди, и стала всматриваться ему в лицо, будто пыталась что-то разглядеть.

— Сколько ты выпила таблеток?

— Одну, только одну…

— Жень, я не Игнат, — выдавил Макс и почувствовал как ее тело напряглось.

— Что ты такое говоришь? — охрипшим голосом простонала девушка. — Неужели ты опять хочешь нас оставить?

Макс обхватил ее лицо ладонями так, чтобы она смотрела ему в глаза, Женя хотела отвернуться, но он не позволил. Парень смотрел как по щекам девушки одна за другой скатываются крупные кристальные бусинки слез.

— Жень, я Максим. Игнат погиб, — последние слова были для нее как удар, ее затрясло, а из груди вырвался дикий крик:

— Нет! Это не правда! — всхлипнув она стала вырываться из рук Макса, задыхаясь от рыданий. — Он только что был здесь? Что ты опять с ним сделал? Игнат! Игнат! Игнат…

Максим пытался удержать девушку, которая будто бы потеряла рассудок, но это ему удавалось с трудом, Женя была сильнее, чем казалось и извивалась как змея. Вырвавшись она набросилась на парня с кулаками, крича не связанные слова. Макс понимал лишь редкие отрывки, пытаясь, увернуться от ударов.

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Верни его! Верни мне его! Негодяй! Подлец! Ненавижу…

Казалось у нее иссякают силы, но переведя дыхание, она снова начинала молотить кулаками по его груди, выкрикивая проклятия. Он не знал сколько длилась эта истерика, и быстро подхватил ее, когда Женя мешком стала падать на пол к его ногам. Макс поднял на руки и понес дрожащею девушку в комнату. Положил ее на кровать и встал в нерешительности не зная что делать. Сначала, показалось что она без сознания, но услышав горестный всхлип понял что, та всего лишь навсего обессилила.

— Уходи, — донесся словно эхом ее голос, и девушка свернулась клубком, будто пытаясь защититься.

— Жень позволь, пожалуйста, помочь тебе, — неуверенно произнес Макс.

Он заранее знал ответ, но не мог бросить жену брата в таком состоянии. И еще чувствовал как его сгибает непосильный груз вины, который казалось может задушить парня. Женя приподнялась и посмотрела ему в глаза, лицо девушки было красное, а губы казались пепельно белыми на этом фоне.

Она произнесла таким ледяным голосом, от которого внутри Макса все похолодело:

— Ты можешь вернуть мне мужа?

— Нет… я…

— Тогда ты не можешь мне помочь! Уходи!

— Жень, да пойми ты наконец, что твоя мама сходит с ума от волнения за тебя. И ребенку не хватает мамы. Неужели ты забыла что у тебя есть сын? — воскликнул Макс не выдержав, в какой-то момент показалось что все бессмысленно, она далеко и не слышит ничего. Или же не хочет слышать.

— Да что ты понимаешь! — прокричала Женя дрожащим голосом. — Ты знаешь каково это, когда сердце каждую секунду обливается кровью, и в груди настолько больно что хочется умереть? Ты знаешь каково хоронить любимого, в закрытом гробу? Без возможности взглянуть на него напоследок? Я закрываю глаза и передними стоит этот коричневый гроб! А рядом он словно живой!

Она протянула колени груди обхватив их руками стала раскачиваться. Максим не знал, говорит она это ему или же сама себе, но от этих слов пропитанных болью ему становилось не по себе, словно мертвая холодная рука схватила за горло. Хотелось бежать сломя голову, куда-нибудь далеко, только бы не слышать ее.

— Жень, ты не представляешь как я сожалею о случившимся. Я тоже потерял брата…

— Брата? — воскликнула она нервно рассмеявшись, и это хриплый смех звучал словно скрежет цепей из потустороннего мира. — Да ты его никогда не считал за брата! Ты ненавидел его! Так же как я тебя! Я не верю ни единому твоему слову! Не верю что ты можешь страдать! Тебе всегда было плевать, на всех кроме себя! Ты монстр, такие как ты, не достойны жить…

— Все сказала? — зарычал Макс не выдержав ее бравады. — Да, я просрал свою жизнь, накосячил так, что никогда не исправить, но я смотрю правде в глаза и научился признавать свои ошибки! А ты забилась в угол, возомнив что тебе хуже всех, и наплевав на своего сына, на вашего сына с Игнатом! Думаешь ты любила его больше, чем родители? Больше чем мог бы любить Егор? Черта с два! Тебе просто нравится упиваться горем, а не пытается его пережить! Хотя бы ради сына!

— Пошел вон! — закричала она так громко что сорвала голос. — Убирайся из моего дома! Сейчас же!

— Да, пожалуйста. Я уйду, а ты можешь и дальше валяться в кровати. Только смотри не пропусти, тот момент, когда очнёшься, а ребенка больше не будет рядом!

— Ты мне угрожаешь? — зашипела девушка швырнув в него шкатулку которая первая попалась под руку. — Убирайся прочь, урод!

Макс молча развернулся и направился к выходу, слыша за спиной поток ругательств. Его трясло от бешенства, он действительно хотел помочь, но девчонка настолько вывела его из себя, что захотелось просто взять ее и придушить. «Пусть, делает что хочет!» — прорычал Максим и хлопнул дверью, уверенный в том что больше сюда не придет. И точно не будет снова пытаться ей помочь.

Я задыхалась, стоя на мосту ночью, ветер словно сошел с ума и таранил меня бешеным шквалом. Где-то вдали, в парке между деревьями, он разносил по тротуарам опавшую листву. Свет фонарей освещал эти безлюдные дорожки, а я, дрожа, ждала того кто опаздывал. Когда пришла сюда впервые, после стычки с Максом, пообещала себе, что это первый и последний раз, нужно было остыть и немного забыться.

Спустя пару дней, снова поперлась за чудо таблеткой, перечеркнув предыдущие обещание, нашла кучу оправданий своим поступкам. Максим был прав, я слабая, и все что могу-это забиться в угол и жалеть себя бедную. Была бы сильнее, прыгнула с этого моста, и нашла забвение в холодной, темной воде, а не искала облегчения в непонятной дури. Я не достойна мужчину, которого любила больше жизни, и с нечеловеческой болью оплакиваю. Мне нужно время, твердила я снова и снова, время уносящее боль, и как только оно залечит все раны, я сразу же возьму себя в руки. А пока ждала мальчишку, продающего мне таблетки за нереальную цену, он говорил что это слабый наркотик и к нему практически не привыкают, а мне по сути было плевать. Хотела безумно забыться и увидеть снова Игната, ведь мозг взбудораженный химией, воспроизводил настолько реальные силуэты мужа, что я забывала о том что он погиб. Возвращаясь домой под утро, видела осуждающий взгляд мамы, но ничего не сказав, она включала свет и уходила на кухню. А я плелась следом, опускалась на колени у ее ног и плакала прося прощения. Когда проходило действие таблеток, казалось наступал конец света, и вся боль и печаль, накатывала с десятикратной силой. И еще было стыдно, проклинала свою слабость, сгрызая под корень ноги. Непутевая дочь, плохая жена, ужасная мать для горячо любимого сына. Первое время, опускала бортик на его кроватке, садилась на пол, и положив голову на матрасик, смотрела часами как Кирюша спит. А потом сочла себя недостойной, своего маленького мальчика, и даже смотреть на него не могла. Казалось, своим взглядом я запачкаю его чистую душу.