Настя Ильина - Папа по найму [СИ]

«Все будет нормально. Я не могу проиграть», — глушил ее наставления Павел.

Он с улыбкой принял меч из рук юной принцессы, которая сняла с себя диадему и побежала к дивану.

— Давайте уже кушать пирожные! Бабушка такие вкусные сделала!

Ну, а что еще нужно детям? Игра и сладости. Павел знал это. Конечно, еще внимание взрослых, их любовь, но все это казалось ему таким второстепенным. И он собирался дать Ульяне первое — игры, сладости и прочие радости, которую создадут для нее иллюзию счастья от времяпровождения с отцом.

— Вижу, с Ульяной вы уже смогли найти общий язык, — послышался голос, от которого мурашки по коже побежали.

Павел повернулся и замер. В сером спортивном костюме и сексуальной белой маечке, открывающей вид на маленькую, но очень аккуратную грудь, Снежная королева выглядела по-домашнему. И как-то на мгновение захотелось почувствовать себя частью этой семьи.

— Ну… Твоя дочь сговорчивее тебя, — сглотнув слюни и пожав плечами, произнес он, не сводя взгляда с женщины, пожирая ее, но в то же время стараясь не выдавать желание, хоть сложно было скрыть его. — А я не заметил, куда пропала эта прелестная женщина — твоя мама.

— Мама пошла чай налить, а пока она там готовится принимать в нашу семью фиктивного папу, ознакомься с договором. Может, сбежишь.

«Не дождешься», — подумал Павел, поджимая губы.

Он поднялся на ноги, соображая, что фактически на коленях перед Голубевой ползал, подошел к ней и взял стопку бумаг, соображая, что толщина приличная, а значит и условий более чем достаточно.

Приблизился к креслу, плюхнулся в него и, заметив краем глаза, что Снежная королева с девчонкой своей села на диване ворковать, принялся изучать правила. От каждого пункта становилось все хуже и хуже. Сплошные штрафы… Сплошные запреты… Сплошные мышеловки… Но азарт пересиливал голос разума, кричащий о том, что можно сдать позиции, пока не стало слишком поздно.

Людмила Георгиевна вернулась с подносом, на котором стояли действительно очень красивые кремовые пирожные в тарелочке, чайный сервиз и чайник.

— Где ручка? Я готов подписать! — произнес Павел, на корню подавляя желание наплевать на спор и прекратить всё здесь и сейчас.

— Ты не прочел и половины, — сверкнула взглядом хищницы Голубева.

— Я уверен в себе, так зачем мне изучать, за что и какие штрафы грозят.

— Но я должна быть уверена в том, что ты не навредишь Ульяне. Поэтому прочти, пожалуйста, все внимательно, а завтра принесешь подписанный договор и сможешь приступить к выполнению своих обязанностей.

— Ну хватит вам уже дела решать, садитесь, Павел, к нам поближе! Будем чай пить! — прервала спор мама Снежной королевы.

— С превеликим удовольствием, — поддержал ее Павел.

Он положил договор на журнальный столик, а сам пересел на кожаный угловой диван, подальше от Голубевой, чтобы не искушаться лишний раз. Взял в руки пирожное и посмотрел на довольное лицо ребенка, уплетающего крем.

— Придумывай на завтра поручение, принцесса, — произнес он, как бы давая всем понять, что отступать не собирается.

Следующий день начался с молитвы, хоть в бога Павел и не верил никогда. Когда зазвонил будильник, он подумал, что можно послать все к чертям. Снежная Королева не расстроится. Да она только рада будет, но уступать своим принципам не хотелось, а эта маленькая искренняя малышка заслуживала, чтобы у не был хороший ответственный отец, хотя бы какое-то время.

Заставив себя подняться на ноги, буквально, как знаменитый барон Мюнгхаузен, зашагал к стойке на которой стояла кофеварка. Жизнь в квартире-студии с прекрасным дизайнерским ремонтом, который прорабатывал для себя самостоятельно, казалась раем, и Павел не представлял, как можно впустить сюда женщину и позволить ей командовать, рушить эту, создавшуюся за годы жизни тут, идиллию уюта. Поэтому они не стремился к серьезным отношениям. Секса на одну ночь было более чем достаточно. Выпив кофе, чтобы хоть немного взбодриться, и приняв горячий душ — почему-то ему помогал не холодный, как остальным, — Павел оделся в белую футболку и черные джинсы и вышел из дома.

Тучи на небе сгущались в плотную массу, которая, казалось, взорвется переливом молний с минуты на минуту. От прохлады пришлось поежиться. Сначала появилось желание рвануть домой, укутаться в теплый плед, включить ноутбук и начать творить что-нибудь, но потом проснулся азарт, желание заполучить свой приз, лакомый кусочек в виде неприступной холодной королевы с полными губами и идеальной фигурой.

Дождь начал моросить, и Павел забежал в цветочный магазин. Почему-то он был уверен, что Голубева будет дома, ну не отправит же она его на «поле боя» без дополнительных испытаний, поэтому он решил очаровать маму и дочь и купил два букета. Красные розы, выражающие страсть, для Снежной Королевы и белые, являющиеся знаком дружбы и искренности, для маленькой принцессы.

Дождь прекращаться не собирался, и Павел заставил себя выйти из магазинчика, где было так тепло и уютно и побежать к остановке.

Добравшись до особняка Голубевых, Павел позвонил в звонок на калитке, и в течение нескольких секунд ему отворили.

«Надо же какая пунктуальность», — подумал он, и уже хотел сказать что-нибудь колкое, когда столкнется с ледяным взглядом синих глаз, но, войдя в дом, замер, потому что встречала его Людмила Георгиевна.

— Доброе утро, Павел. А вы опоздали на… — она посмотрела на наручные часы, — семь минут, но я не стану рассказывать Поле, не то она уволит вас сегодня же.

Внутри вдруг всколыхнулось волнение. Мать Снежной Королевы казалась таким простым и приветливым человеком на первый взгляд, а тут вдруг тыкает этими пятью минутами прямо в лицо, схода. Неприятно стало, но Павел выдавил улыбку.

— Доброе утро! Такое больше не повторится. Я обещаю вам.

Он понял, что Снежной Королевы дома уже нет, поэтому делать было нечего — протянул красные розы ее матери.

— Это мне? — деланно восхитилась она. — Павел, вы настоящий джентльмен! Пойду, поставлю их в вазу. А белые это для…

— Для юной принцессы.

— Ох, Павел, вы сильно девочку к себе не привязывайте, если не уверены, что останетесь тут надолго. Она ведь привыкнет к вам, а потом в себе замкнется и веру в мужчин потеряет окончательно.

Людмила Георгиевна скрылась за поворотом на кухню, оставив Павла одного размышлять о ее словах. Она была чертовски права. Девочки равняются на своих отцов, и когда те предают или уходят из семьи, то их дочери теряют веру в мужчин. Потом вырастают вот такие вот Снежные Королевы с ледяным сердцем, тронуть которое невозможно.

«А может, Голубева не была такой до предательства своего мужа?» — задумался Павел, но когда заметил, выглядывающую из зала светлую головку, улыбнулся, снял кроссовки и произнес: