Дора Коуст - Секретарь для злодея [СИ litres]

– Лариса Евгеньевна, – окликнул я ее, останавливаясь у двери.

С трудом удерживал эмоции под контролем. Чистейшая ярость поднималась в груди, затапливая сознание, затмевая разум. Медленно обернувшись полубоком, Лариса тряхнула пружинами светлых локонов, лукаво улыбнулась и кошачьей походкой вернулась обратно, бесстыдно вторгаясь в мое личное пространство. Ладони ее легли поверх моего пиджака, но я стерпел, понимая, что необходимо поставить ее на место.

– Я так и думала, что ты так повел себя из-за этой старой грымзы.

– Лариса Евгеньевна, – протянул я мягко, с силой сжимая ее запястья и отцепляя ее руки от себя. – Я хочу, чтобы вы меня выслушали и приняли к сведению то, что я скажу. Если вам абсолютно все равно, с кем, где и когда трахаться, это ваше личное дело. Тот факт, что вы решили порадовать меня минетом в своем кабинете и раздвинули после этого ноги, не дает вам абсолютно никаких привилегий. Вы по-прежнему моя подчиненная, а я по-прежнему ваш начальник. Свою благодарность за подставленное вами… хм… плечо, я вам уже выразил. Продолжения не последует. Я ясно изъясняюсь?

– Отпустите, – прошипела она. – Мне больно!

– Я ясно изъясняюсь? – повторил, не собираясь реагировать на ее напускные слезы.

– Ясно! – вспылила женщина.

– Свой характер вы можете показывать в другом месте, как и хлопать дверью. Знаете, что такое испуг у ребенка? Вылечить его крайне сложно, но если моя дочка после сегодняшнего вдруг начнет плохо спать, то вместе с ней плохо спать будете и вы. Я вам полугодовую командировку устрою на север, это ясно? Свободна.

Лариса отлетела от меня как ошпаренная. Глаза горят, губы искривлены. Развернувшись, она почти бегом понеслась в сторону лифта, но я не стал дожидаться ее отступления. Зашел обратно в кабинет, представ перед удовлетворенным взглядом секретаря.

– А я сразу поняла, что Аришка ваша, – кивнула женщина, потрясая погремушкой. – Претендентов на вылет вызываю?

– Вызывайте, – улыбнулся я ее утверждению.

Вернувшись в кабинет, я сел в кресло и бросил взгляд на листок, который оставила для меня Ольга Николаевна. Я не зря указал Ларисе на ее распущенность. Мой личный Шерлок Холмс достал достаточно информации об этом засранце Иване, чтобы я мог отринуть свои принципы. Никогда не смешивал работу и личное отношение к подчиненным. Всегда относился по заслугам, но эта мразь в моей компании точно работать не будет. Хотя бы потому, что в этой компании в скором времени будет работать Марина. И для меня ее душевное состояние и комфорт гораздо важнее каких-то там принципов.

Сейчас не мог его уволить, потому что он был одним из претендентов на звание предателя. Хотел сначала выяснить личность крысы, чтобы обеспечить ей достойную жизнь, а потому собирался потерпеть его еще немного. Оставалось три дня до приезда корейцев, и в эти три дня я должен был припереть к стенке каждого. Времени на расшаркивания не оставалось. Увы, придется обходиться грубым давлением, но по-другому никак.

Не знал, что Лариса и Иван уже несколько месяцев жили вместе. Этот факт говорил и о нем, и о ней более чем красноречиво. Будучи чужой женщиной, она не постеснялась открыто предложить себя. Было глупо отказываться. Да и кто бы отказался от халявы? Впрочем, они достойны друг друга. Этот засранец и до Ларисы гулял здесь только так, но кто я такой, чтобы лезть в чужие отношения? Да и, если серьезно, мне по барабану, что у них там происходит, даже если там безумная любовь. Меня волновало другое – его отношение, элементарное неуважение к собственной супруге, к женщине, которая подарила ему ребенка. Теперь мне еще сильнее хотелось встретиться со знакомым юристом.

Телефонный звонок вывел меня из задумчивости. Взяв смартфон, с удивлением ответил:

– Мама?

– Ох, как я рада, что ты еще помнишь, кто я такая, – протянула она с явным сарказмом.

– Что-то случилось? – спросил я, не на шутку встревожившись.

Мама в принципе никогда не звонила без особого повода. Прекрасно знала, что я занят по самые уши и даже выше, а потому не тратила время на бессмысленные беседы ни о чем. Очень мудрая женщина.

– Это ты у меня спрашиваешь? Скажи-ка мне, сын, какого черта я последняя узнаю о том, что стала бабушкой? Я понимаю, что ты занят, но о таком-то можно сказать? Или ты считаешь, что можно привести ко мне внучку лет через десять, когда я уже не смогу даже кружку с чаем поднять? – громко возмущалась она, вынуждая ненадолго убрать телефон от уха.

– Мама, ты все не так поняла, – усмехнулся я, подивившись тому, насколько быстро разлетелись слухи.

Причем подозревать Ольгу Николаевну я не мог – она всегда ревностно относилась к моему личному пространству, небезосновательно считая себя моей второй матерью. Ее заботу я ценил, но никогда не выделял из всех сотрудников. Поэтому теперь точно знал, что у мамы в моей компании есть свои уши и глаза.

– Я все так поняла! Завтра я приеду в гости, и не спорь! Воспитала на свою голову… – услышал я уже вдалеке.

Не представлял, как говорить об этом с Мариной. Мы только-только начали сближаться, и я очень боялся, что такие быстрые шаги вперед ее отпугнут. Она ведь как птичка – лишний шаг, и уже не поймаешь. Как бы к кровати привязывать не пришлось…

– Павел Викторович, вызывали? – после стука появилась на пороге встревоженная Алена – главный менеджер.

– Да, вызывал, – сосредоточился я на работе. – Я знаю, что ты сливаешь информацию конкурентам. Расстанемся мирно или подпортим друг другу жизнь?

Я не находила себе места. Время близилось к обеду, но Павел до сих пор не вернулся. Не сказала бы, что после предыдущих дней я ему не доверяла. Доверяла, но все равно волновалась. Высматривала их на улице через окно. Могла бы предположить, что вышли в магазин или гулять, но правда в том, что время утекало сквозь пальцы.

Чтобы хоть как-то успокоиться и отвлечься, после душа я занялась готовкой. Варила борщ, по которому тоже уже успела соскучиться. Хотелось пожирнее, погуще и со сметанкой. А еще картошки жареной с маринованными огурчиками и патиссонами. Мой желудок лихо отплясывал джигу, а я захлебывалась слюной, предвкушая вредный, но вкусный обед. Единственное, что омрачало этот хороший день, так это мои мысли.

Я никак не могла не думать о ночи, проведенной в постели Паши. Щеки тут же вспыхивали, едва я вспоминала объятия и поцелуи. По коже пробегала мелкая дрожь, когда я заново переживала властные касания. То, как он удерживал меня, а его пальцы впивались в талию, бедра. Губы ловили губы, а я задыхалась под его натиском, но все же он заботился обо мне. Переживал, чтобы я не испытывала боль или дискомфорт, доставлял удовольствие не только себе, но и мне. Наверное, мне даже больше.