Татьяна Воронцова - Тени утренней росы [litres]

Насмотревшись, Джузеппе серьезно кивнул, как будто хотел сказать «ну что ж, неплохо для начала», и взял Нейла за воротник:

– Решил поиграть с нами, парень?

Тот стряхнул его руку:

– Я был не прав. Прошу прощения.

Ровный голос. Полное отсутствие эмоций.

Нетерпеливо облизнув губы, Джузеппе приласкал мимолетным касанием шею Нейла под золотой цепочкой и потянул с его плеч рубашку. Пробежался пальцами по бурым от засохшей крови ссадинам на коже.

– Парню с такими привычками положено знать, чем заканчиваются такие игры. Ты ведь не девственник, правда? И эта блондинка тебе не жена, хоть у нее кольцо. Если сейчас ты с женщиной, котик, какого же черта дразнишь мужчин?

Левой рукой, которая пока оставалась свободной (правой с самого начала завладел хмурый тип, незамеченный нами на пляже), Нейл перехватил его запястье, вывернул до хруста и резко оттолкнул от себя. Он не нанес удара. Понятно почему.

И тут же сам тихо зарычал от боли.

– Будешь дергаться, Дег сломает тебе руку, – предупредил Джузеппе, морщась и массируя запястье.

– Ну, это вряд ли.

– Хочешь рискнуть?

Нейл глянул в мою сторону, и мне почудилось, что даже сквозь темные стекла очков я улавливаю холодный блеск его глаз.

– Посмотри-ка, что там.

Я посмотрела и вся покрылась холодным потом, стоило мне на минуту представить его ощущения. Неудивительно, что у него вырвался стон. Предплечье было блокировано каким-то странным приспособлением, состоящим из трех граненых деревянных палок сантиметров пятьдесят каждая, соединенных короткими металлическими цепочками – блокировано крестообразно, да еще зажато между отполированных граней.

– Похоже на «нунчаку». – Я постаралась ответить как можно спокойнее, но, услышав свой голос, ужаснулась. – Только не две секции, а три. Не знаю, как это называется.

Нейл перевел дыхание.

– Я знаю. – Улыбнулся, глядя уже не на меня, а на Джузеппе. – «Сан-чиен-кань», разновидность боевых «нунчаку». Твой друг профессионал?

– Не совсем, – ответил из-за его спины Дег.

– Значит, ученик?

– А ты сам-то кто? Откуда знаешь название?

– Неважно. Если бы я таскал с собой все свои игрушки, да еще размахивал ими к месту и не к месту, боюсь, мой учитель не похвалил бы меня. Впрочем, учителя тоже бывают разные, как и ученики.

Мой парень определенно напрашивался на грубость. Прямая спина, ноги по ширине плеч… Напуган он или нет? Понять это пока что было сложно.

Не спуская глаз с его лица, Джузеппе легонько потянул за прядь длинных темных волос, потом за серьгу в мочке уха.

– Чего ты хочешь? – спросил Нейл сквозь зубы.

– Сам знаешь. Я сказал тебе об этом час назад.

– И получил ответ час назад.

– Да, но с тех пор обстоятельства изменились, тебе не кажется? И вместо того, чтобы показывать характер, лучше попробуй договориться с нами, детка. Если будешь вести себя как полагается, уйдешь отсюда здоровым и веселым. А если начнешь козлить, мы все равно получим свое, но удовлетворять нас ты будешь со сломанной рукой и расквашенным носом. Усекаешь?

– Усекаю, – отозвался Нейл с усмешкой. – По-твоему, это такое большое удовольствие – вставлять парню, который поминутно дергается и скулит от боли? Это только в кино возбуждает, а в жизни, как правило, нет. При условии, что ты не садист. А ты точно не садист, Джонни. Так что тебе придется нелегко. Знаешь, если ты никогда этого не делал, у тебя даже могут возникнуть проблемы с эрекцией.

Господи, ну что за сукин сын? Их же все-таки трое. Неужели он не понимает, что, если их как следует разозлить, они запросто могут избить или покалечить его?.. И я ничем не смогу ему помочь. Разве что дать по голове одному из них. Палкой. Или камнем. Так ведь надо еще найти подходящую палку или камень!

– Говоришь, твой приятель сломает мне руку? – продолжал Нейл, балдея от прилива адреналина. – Ладно. Только желательно с первого раза. – Свободной рукой он снял темные очки и позволил Джузеппе увидеть эти прекрасные холодные глаза, сразившие меня наповал на стоянке у Превели. – Ты, наверное, слышал, Джонни, что когда человеку причиняют внезапную сильную боль, зрачки у него не то сужаются, не то расширяются, этого мне никогда не удавалось запомнить. Так что давай смотри внимательно, а после расскажешь. Если же с ними ничего не случится, – тут он улыбнулся лучшей из своих улыбок, – значит, я не человек.

– Нейл! – не удержалась я от отчаянного возгласа.

– Нейл? – переспросил Джонни-Джузеппе, по-прежнему глядя ему в глаза, гоняя жвачку между зубов. – Ирландец, верно? – И покачал головой. – Я должен был догадаться.

– Необязательно. Я не из тех ирландцев, что проживают в Штатах, а из тех, что проживают в Ирландии. И поскольку я говорю по-английски, причем говорю очень хорошо, услышать мой акцент может только англичанин, но никак не американец.

– Меня зовут Том, – представился Джузеппе, продолжая пережевывать жвачку.

– Рад познакомиться, Том.

– И я тоже, Нейл. Так ты не любишь американцев?

– Нет. – Нейл снова надел очки. – Я знаю, это нехорошо. Наверняка среди них встречаются милейшие люди. Но из тех, что встречались мне, ты самый милый, Том, честное слово.

Последнее слово перешло в стон – это Дег заиграл на своих граненых палочках. Понятия не имею, сумел бы он в конце концов устроить этому психу перелом или нет, но стоять смирно в то время, как миляга Том давал волю рукам, он его заставил.

– Видишь, оказывается, это не так трудно – тебя уговорить. И вовсе не обязательно ломать тебе руку. Просто отдать тебя Дегу на пять минут.

Я смотрела на Тома, этого лакированного американского мальчика с непомерными амбициями, уже не со страхом, как вначале, и не с отвращением, как чуть погодя, а с некой тошнотворной смесью презрения и восхищения. После всего, что было, и невзирая на то, что могло произойти, он все еще надеялся на успех. Уместна ли подобная настырность? О чем он вообще думает? Возможно ли таким образом склонить кого-либо к занятиям сексом? Или для мужчин это в порядке вещей?

Нейл что-то произнес, улыбаясь со стиснутыми зубами. Что он за словом в карман не лезет, я знала хорошо. И тут же, в подтверждение наихудших моих подозрений, оскорбленный Том закатил ему пощечину. Не ударил кулаком, как бьют обычно мужчины, а влепил тяжеловесную пощечину, от которой загорается пол-лица. Нейл покачнулся, но упасть ему не дал стоящий сзади Дег.

– Мы так не договаривались, Том, – послышался его хриплый шепот.

– А кто сказал, что я собираюсь с тобой договариваться? Ты будешь делать то, что я скажу, вот так-то, ирландская шлюха.

Усмехнувшись, Нейл покачал головой:

– Хочу дать тебе совет.

– Попробуй.

– Ты самонадеян и глуп, как большинство американцев. И чтобы на этом острове с тобой не случилось никакой беды, помни: ты здесь не дома.