Симона Элькелес - Беги от любви

Она подходит к старому ржавому грузовичку на одном из стендов:

– Этой машиной занимаюсь я.

– Классно, – говорю я, рассматривая грузовичок. – Я чувствую, что приношу пользу, когда удается починить то, что сломалось. Уверен, что и у тебя то же самое.

– К вопросу о том, что сломалось. Я хочу у тебя кое о чем спросить, – говорит она. – Ты знал, что Трей мне изменяет?

– Нет. Он ни за что не стал бы изменять.

Трей в первый же день их знакомства по уши влюбился в Монику. Черт, да когда они в девятом стали встречаться, нам пришлось ввести правило о том, сколько раз ему разрешается произносить ее имя или упоминать о ней в разговоре. Джет всегда смеялся над тем, как Трей на нее запал.

– Значит, знал ты его не очень хорошо.

Он был моим лучшим другом. Конечно, я его знал. Я сажусь на один из стульев, которые стоят в ряд в зоне ожидания, вытягиваю ноги вперед и из-под полуопущенных век наблюдаю за тем, как Моника обходит мастерскую. Рядом с грузовичком она кажется бабочкой, севшей на старый ботинок. Они несовместимы, но каждый по-своему красив. Обернувшись, она замечает, что я за ней наблюдаю.

– Просто будь со мной откровенен, – просит Моника.

Откровенно говоря, мне хочется обнять ее. Но сейчас единственное, что я могу сказать откровенно, – это вот такое замечание:

– Откровенно говоря, я терпеть не могу сыр кусками, но ничего не имею против него, если он расплавлен.

Ее рот кривится в усмешке, она кивает:

– Я говорю про Трея и его измены.

– Об этом я ничего не знаю. Давай лучше про сыр.

Свет падает на ее руки, она крепко сжала кулаки.

– Я не хочу обсуждать твои странные отношения с сыром. Хочу поговорить о Трее, потому что нам с тобой не удастся сдвинуться с мертвой точки, пока ты не узнаешь правды. Трей изменял мне с Зарой Хьюз. Ты ее знаешь?

– Зара Хьюз?

Она выпрямляет спину и делает глубокий вдох, как будто готовится услышать всю нелицеприятную правду про Зару и Трея.

– Говори как есть. Не скрывай ничего.

– Хорошо, – наконец отвечаю я. – Я ее знаю. Трей с ней часто переписывался, но говорил, что они просто друзья. Она учится в Фэрфилде.

– Где они познакомились?

– Не знаю. Кажется, на Lollapalooza.

Она кивает, переваривая информацию.

– Вик, он любил ее, – наконец говорит Моника. – Я нашла их фотографии, они уже давно были сделаны. Он смотрит на нее так… ну, скажем, на меня он так уже давно не смотрел.

Я перевожу взгляд на ящик с инструментами. Черт возьми, не хватало еще, чтобы она анализировала то, как смотрю на нее я. От всего этого у меня голова кругом. Трей любил Монику. Ну то есть он общался с Зарой и, может быть, иногда тусовался с ней, но…

Мне не хочется думать о том, что Трей за спиной Моники гулял направо и налево. Как он мог? Зачем? Моника – самая верная и преданная девушка, она давала Трею все, что может пожелать парень. Она всегда поддержит, с юмором, умная, не говоря уже о красоте. Не девушка, а мечта, ставшая реальностью.

– Он не был идеальным, ты же знаешь, – шепчет она едва слышно, в ее голосе звучит беспомощность.

В моих глазах он был идеальным. Мне всегда хотелось жить как он. Иметь заботливых родителей, врожденные способности к спорту и мозг не хуже, чем у Эйнштейна. К тому же и девушка Трею досталась самая-самая.

– Если бы он ходил налево, я бы знал, – уверенно заявляю я. – Он бы ни за что не смог скрыть это от меня.

– Ты заблуждаешься. – Моника наклоняет голову, и свет падает ей на лицо.

Я так не могу. Не здесь, не сейчас, когда мне так хочется ее утешить. У нее в глазах слезы и отчаяние. Не могу смотреть на ее страдания. Это убийственно.

– Вик, мы расстались незадолго до того, как он умер. Но он не хотел, чтобы об этом узнали до бала выпускников.

– Нет. – Я подхожу к ней и нежно беру за подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза. – Трей хотел, чтобы ты была счастлива. Он тебя любил.

Она поднимает руку и кладет мягкую теплую ладонь мне на запястье.

– Возможно, он пытался сделать меня счастливой, но это все было показное. Он дал мне отношения, которых, по его мнению, я хотела, но это была лишь видимость. Он уже давно мне изменял. С Рождества, а может, и раньше.

Я хочу скрыть отчаянную борьбу с самим собой и отступаю на шаг, чтобы увеличить расстояние между нами.

– Моника, ты сама не знаешь, что говоришь. Трей любил…

– Прекрати! – кричит Моника. – Трей Мэттьюс не был святым, хотя мы все считали его именно таким. – Ее руки сжимаются в кулаки. – Он убедил меня в том, что не изменяет мне, хотя это было не так. Он заставил меня пообещать, что я буду хранить его секреты, а сам скрывал все от меня. Да, он был умница и у него, кажется, было все. Но это был обман! И теперь у меня зародились чувства к тебе, и я хочу дать им волю.

– Моника, у меня в жизни одна тьма. Тебе не надо быть со мной.

– А может, надо? – В ее выразительных глазах горит желание. – Вик, уведи меня подальше отсюда. Чтобы я забыла, как буквально тону в вопросах, во лжи и обмане.

– Не мне этим заниматься.

Я просто утону в ее нежности и красоте. И не захочу потом отпустить ее.

Она подходит ко мне вплотную:

– Позволь мне войти в твой мир. Пожалуйста. Я не доставлю тебе проблем, обещаю.

Вот черт! Она внимательно смотрит на меня, ждет ответа.

– Люби меня, Вик. Докажи мне, что я не одна. Я чувствую себя такой одинокой.

Едва не спасовав, я откашливаюсь и бросаю взгляд на ее сливочного цвета шею и видневшуюся в декольте рубашки ложбинку. Как же я хочу Монику, и на то есть так много причин. Кого я, к черту, пытаюсь обмануть? Да я ни за что и никогда не смогу противостоять такому искушению.

– Ты точно этого хочешь? – спрашиваю я.

Моника судорожно сглатывает.

– Да, – шепотом отвечает она.

Бог ты мой, я стараюсь сохранять хладнокровие и пытаюсь притвориться, что делаю другу одолжение. На самом деле сейчас во мне бушует ураган чувств. Сегодня я обрушу на нее всю свою страсть, любовь и тепло. Остается только надеяться, что утром я смогу отпустить ее. Она просила помочь ей сбежать. Но лишь на время. Не навсегда.

СЕЙЧАС ЭТО СЛУЧИТСЯ. Я нервничаю, ноги дрожат, но я хочу этого. Вик лучше всех подходит на роль того, кто, прижав к себе, успокоит меня и убедит в том, что все будет хорошо. Мне всегда комфортно, когда он рядом, и я точно знаю, что он не причинит мне боли.

Склонившись надо мной, он шепчет мне на ухо:

– Просто расслабься, а я все сделаю сам.

Он так близко, что воздух между нами наэлектризовался.

– Спасибо, – отвечаю я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

Откинувшись назад, он удивленно выгибает бровь:

– Спасибо?

– Ну то есть… не спасибо, конечно. А просто – да, я этого хочу. – Я хлопаю себя ладонью по лбу. – Какая же я глупая. Вик, не знаю, что говорить. Немного не в теме.