Колин Гувер - Все закончится на нас

Райл прижал меня к двери, и я задохнулась от неожиданности.

– Не двигайся, – попросил он, прижался губами к моей груди, а потом его поцелуи начали спускаться вниз по моему телу.

О боже. Неужели этот день может стать еще лучше?

Я запустила пальцы ему в волосы, но он схватил меня за запястья и прижал их к двери. Райл поднялся обратно по моему телу, крепко сжимая мои запястья. Он предупреждающе поднял бровь.

– Я же сказал… Не двигайся.

Я постаралась спрятать улыбку, но ее было трудно скрыть. Его губы снова поползли вниз по моему телу. Он медленно спустил мои трусики до лодыжек. Райл сказал мне не двигаться, поэтому я не стала их сбрасывать.

Его губы скользили по моему бедру, пока…

Да .

Лучший.

День.

В моей жизни.

Райл: Ты дома или еще на работе?

Я: На работе. Закончу примерно через час.

Райл: Могу я к тебе зайти?

Я: Ты слышал, люди говорят, что не бывает глупых вопросов? Они ошибаются. Это был глупый вопрос.

Райл: ☺

Спустя полчаса он постучал в парадную дверь цветочного магазина. Я закрыла магазин почти три часа назад, но я все еще была там, пытаясь разобраться с хаосом, которым стал первый месяц работы. Магазин все еще оставался слишком новым, чтобы точно понять, насколько хорошо или насколько плохо идут дела. Некоторые дни торговля шла отлично, тогда как в другие дни покупателей почти не было, и я отправляла Алису домой. Но в общем и целом я пока была довольна тем, как развивался бизнес.

И счастлива от того, как развивались отношения с Райлом.

Я отперла дверь, чтобы впустить его. Он все еще был в светло-голубой медицинской форме, на шее висел стетоскоп. Только что с работы. Очень милый жест. Клянусь, каждый раз, когда я видела его сразу после смены, мне приходилось прятать глупую улыбку. Я быстро поцеловала его в щеку и направилась в свой кабинет.

– Мне надо кое-что закончить, а потом мы сможем поехать ко мне.

Райл пошел за мной в офис и закрыл дверь.

– Ты купила диван? – спросил он, оглядываясь.

Я потратила часть недели на последние штрихи. Я приобрела несколько настольных ламп, чтобы не включать мощные флуоресцентные лампы. Настольные лампы озаряли кабинет мягким светом. Я купила и несколько растений, чтобы держать их там постоянно. Это не был сад, но близко к нему. Комната проделала долгий путь от кладовки для ящиков из-под овощей.

Райл подошел к дивану и упал на него лицом вниз.

– Не торопись, – пробормотал он в подушку. – Я вздремну, пока ты заканчиваешь.

Порой меня беспокоило то, как он нагружает себя работой, но я ничего не говорила. К этому моменту я просидела в офисе уже двенадцать часов, поэтому не мне было заводить разговор о том, что кто-то слишком амбициозен.

Следующие пятнадцать минут или около того я провела, разбираясь с заказами. Когда я закончила, я закрыла ноутбук и посмотрела на Райла.

Я подумала, что он уснул, а он, оказывается, лежал на боку, подперев голову рукой. Все это время Райл смотрел на меня, и от улыбки на его лице я покраснела. Отодвинув кресло, я встала.

– Лили, думаю, ты мне слишком сильно нравишься, – сказал Райл, когда я подошла к нему.

Он сел на диван, притянул меня к себе на колени, а я сморщила нос.

– Слишком сильно? На комплимент не похоже.

– Это потому, что я ничего об этом не знаю, – признался Райл. Он усадил меня так, чтобы я оседлала его, а потом обнял меня за талию. – Это мои первые настоящие отношения. И я не знаю, должна ли ты мне уже нравиться до такой степени. Я не хочу напугать тебя.

Я рассмеялась:

– Как будто такое возможно. Ты слишком много работаешь, чтобы не давать мне свободно дышать.

Он провел рукой по моей спине.

– Тебя беспокоит то, что я слишком много ра-ботаю?

Я покачала головой:

– Нет. Я иногда беспокоюсь за тебя, потому что не хочу, чтобы ты дошел до выгорания. Но я не возражаю против того, чтобы делить тебя с твоей страстью. На самом деле мне нравится, что ты такой амбициозный. Это сексуально. Вполне возможно, это то, что я люблю в тебе больше всего.

– А знаешь, что я в тебе люблю больше всего?

– Я уже знаю ответ. – Я улыбнулась. – Мой рот.

Райл откинул голову на спинку дивана.

– О да. Это самое любимое. Знаешь, что на втором месте?

Я покачала головой:

– Ты на меня не давишь, не заставляешь быть таким, каким я быть не могу. Ты принимаешь меня ровно таким, какой я есть.

Я улыбнулась:

– Что ж, честно говоря, ты немного изменился с момента нашей первой встречи. Ты больше не настроен так отрицательно по отношению к подружкам.

– Это потому, что ты облегчила мою задачу. – Его рука пробралась мне под рубашку. – Быть с тобой легко, я могу делать карьеру, о которой всегда мечтал. Когда я с тобой, я к тому же чувствую, что получу свой пирог и съем его.

Уже обе его руки оказались под моей рубашкой, прижались к моей спине. Он притянул меня к себе и поцеловал. Я улыбнулась и прошептала:

– Это лучший пирог из тех, которые ты пробовал?

Пальцы Райла проникли под мой бюстгальтер сзади и легко расстегнули его.

– Я почти уверен в этом, но, возможно, мне нужно попробовать еще кусочек, чтобы сказать точно. – Он стянул с меня рубашку и бюстгальтер. Я начала приподниматься, чтобы стянуть с себя джинсы, но он усадил меня обратно к себе на колени. Схватив стетоскоп, он вдел его в уши, потом прижал диафрагму к моей груди, прямо над сердцем.

– Отчего твое сердце так сильно бьется, Лили?

Я с невинным видом пожала плечами:

– Должно быть, в этом есть доля вашей вины, доктор Кинкейд.

Он отбросил конец стетоскопа, снял меня со своих коленей и уложил на диван. Он развел мои бедра в стороны, устроился между ними на коленях и снова приложил стетоскоп к моей груди. Он опирался на одну руку, продолжая слушать мое сердце.

– По-моему, около девяноста ударов в минуту, – сказал он.

– Это хорошо или плохо?

Райл усмехнулся и лег на меня.

– Я буду удовлетворен, услышав сто сорок ударов.

Ага. Если бы пульс достиг 140, пожалуй, я бы тоже была довольна.

Его губы коснулись моей груди, и я закрыла глаза, когда язык Райла скользнул по моему соску. Он взял его в рот, все это время продолжая прижимать стетоскоп к моей груди.

– Уже около ста ударов, – сообщил он, снова повесил стетоскоп на шею и принялся расстегивать мои джинсы. Как только он спустил их с меня, он начал меня переворачивать, пока я не оказалась на животе с закинутыми на подлокотник дивана руками.

– Встань на колени, – сказал Райл.

Я повиновалась, и прежде чем я успела устроиться поудобнее, я снова почувствовала холодный металл стетоскопа на своей груди. Его рука обвила меня сзади. Я не шевелилась, пока он слушал мое сердцебиение. Другая его рука начала медленно искать путь между моими бедрами, пробралась в трусики и внутрь меня. Я ухватилась за диван, но старалась сдерживать рвущиеся звуки, пока он слушал мое сердце.