Ви Киланд - Фривольные письма [litres]

Затаив дыхание, я уставилась в телевизор. Сердце гулко билось у меня в груди, но потом замерло, когда улыбка на лице Гриффина угасла.

– На самом деле нет никакой женщины. Она – просто порождение моей фантазии.

– То есть у вас нет отношений с женщиной по имени Лука?

Гриф отвернулся. Он покачал головой.

– Иногда, когда тебе ужасно хочется поверить в то, что кто-то существует, ты фантазируешь, выдумывая отношения. Вот и все.

Меня словно ударили под дых. О боже, Гриффин! То, что связывает нас, реально. Клянусь тебе!

Посмотрев в камеру, Марианна улыбнулась.

– Вы услышали это первыми, дамы. Нет никакой Луки. Значит, вы сейчас видите одного из самых завидных женихов Сиэтла.

Женщина поцеловала Гриффина в щеку, и он, не оборачиваясь, зашагал ко входу на стадион.

Я сидела, не отводя глаз от экрана телевизора, когда мне как снег на голову обрушилась вся чудовищность только что произошедшего.

Принять то, что между нами все кончено, оказалось почти равносильным потере Иззи, и я понимала, что пройду разные стадии своего горя.

Каждое утро я просыпалась бы, думая, что это дурной сон, – так проявляется стадия отрицания . Потом меня поразило бы то, что я действительно потеряла его, и боль усилилась бы. Я понимала, что проявила нерешительность в наших отношениях, но после полудня его молчание вместо ответа на мое письмо вызвало у меня гнев . Я верила ему, когда он говорил, что любит меня, что даст мне время и дождется, когда ситуация изменится. Думаю, я тогда не понимала, что это время … было ограничено. Вечером я ела ложкой дешевое шоколадно-мятное мороженое прямо из контейнера весом в полгаллона [31] 1 галлон (США) соответствует 3,785 литра. , заедая свою печаль, – депрессия . Потом, когда я не могла заснуть, я много часов пролежала в постели, уставившись в потолок, придумывая дурацкий план для того, чтобы он передумал, – торг . Последняя стадия – принятие – в случае с Иззи заняла у меня восемь лет, и мне казалось, что на этот раз мне потребуется больше времени.

Приехал Док на утренний сеанс психотерапии, и я еле подняла с постели свою уставшую задницу. Мне пришлось заставить себя одеться на прогулку, но я надеялась, что свежий воздух пойдет мне на пользу.

– У вас есть новости от Гриффина? – спросила я, не в силах скрыть надежду в своем голосе.

Док нахмурился и покачал головой.

– Мне жаль, Лука, нет.

– Но вы сказали бы мне, если бы знали что-нибудь, правда?

– Да, я сказал бы вам.

Не то чтобы я сидела дома и ждала, что Гриффин позвонит мне или ответит на письмо… Просто прошло восемь дней с тех пор, как он получил мое сердце на блюдечке с голубой каемочкой, и три дня с тех пор, как он объявил на весь мир, что никакой Луки нет. Однако меня все еще не оставляла глупая надежда на то, что он, по крайней мере, захочет узнать у Дока, как мои дела, что он хотя бы беспокоится обо мне.

– Можно мне кое-что спросить у вас, Док. Вы не сочли бы меня смешной, если бы я поехала в Лос-Анджелес и поговорила с ним, хотя он довольно ясно дал понять, что не хочет общаться со мной?

– Я думаю, что иногда в жизни бывают моменты, когда не стоит сдерживать свои порывы, и если никто не думает, что мы ведем себя нелепо, значит, мы не слишком стараемся.

Я кивнула.

– Просто я чувствую, что мне не хватает ощущения завершенности. Последние восемь лет я провела, мучаясь мыслью о том, что было бы, если бы я не купила нам с Иззи билеты на тот концерт. Я не могу провести следующие восемь, раздумывая о том, что было бы, если бы я поехала поговорить с ним напоследок.

– Наши страхи преходящи, они приходят и уходят на протяжении всей жизни. Но чувство сожаления постоянно, оно остается в нас навсегда. Если вы поедете и все окажется не так, как вам хочется, вам будет грустно, но вы сможете двигаться вперед, зная, что попытались снова завоевать его сердце.

– Вы правы. Я должна это сделать. Даже если он захлопнет дверь у меня перед носом, я буду кричать через нее, чтобы он услышал все, что я хочу сказать.

Док улыбнулся.

– Моя сестра со своей дочерью до конца лета останутся в Нью-Мехико, поэтому кемпер до сих пор в моем распоряжении. Я могу заправить его, и мы уехали бы сегодня ночью.

Я оценила его предложение, правда оценила. И с попутчиком во время такой долгой дороги поездка прошла бы намного комфортнее. Но, однако, мне казалось, что я должна справиться со своей задачей самостоятельно. Просто одной мне понадобится вдвое больше времени на дорогу, и мне придется ехать медленно. Хватит полагаться на Дока. Я должна ехать ради нас с Гриффином, но самостоятельно.

– Большое спасибо за предложение, Док. Вы даже не представляете, как я благодарна вам. Но, как вы думаете, не станет ли возражать ваша сестра, если я позаимствую ее кемпер?

Док замер на месте.

– Сама? Вы хотите проехать тысячи миль одна?

Я надеялась, что не обидела его.

– Да. Я не могу этого объяснить, но мне кажется, что я должна ехать одна.

Док глубоко вздохнул, выдохнул и улыбнулся.

– О чем разговор. Не сдерживайте своих порывов, Лука!

Я не могла поверить в то, что делала, пока полтора дня готовилась к поездке. Я собиралась проделать тот же путь, которым мы ехали с Доком, еще в прошлый раз я загрузила маршрут на телефон, кроме того, у меня были и отпечатанные карты. Оттого что я собиралась ехать одна, я сократила ежедневный переезд до трехсот миль. Я отыскала безопасные места, чтобы парковаться на ночь – кемпинги с охраной и хорошим рейтингом, – и загрузила в кемпер запас бензина на две недели. Бензобак был заполонен, масло заменено, Док разобрал пассажирское место и убрал его, так что лежанка Гортензии располагалась на полу в передней части машины рядом со мной.

Солнце как раз начало клониться к закату, и я обошла дом, дважды проверив, все ли выключила, все ли вилки вынула из розеток из соображений пожаробезопасности. Зайдя в спальню, я собиралась выключить свет, и в эту минуту мне на глаза попалась фотография Изабеллы. Я подошла к прикроватному столику и взяла рамку с фото.

– Кажется, тебе следует отправиться со мной, хотя я знаю, что должна ехать сама. Но это неправда, не так ли, Иззи? Мне не нужно брать с собой фотографию, потому что ты навсегда останешься в моем сердце. – Глубоко вздохнув, я провела пальцем по лицу подруги. – Я намерена быть бесстрашной . Увидимся через несколько недель.

Я поставила рамку обратно и на этот раз улыбнулась, перед тем как закрыть за собой дверь. На кухне я взяла шлейку Гортензии и наклонилась к ее миске с водой. Когда я выпрямилась, меня ослепила вспышка света, пробивающегося сквозь жалюзи. Окно над раковиной выходило на лужайку перед домом, и я наклонилась к нему, выглядывая на улицу. Увидев включенные фары, я улыбнулась и покачала головой. Док хотел приехать посмотреть, как я уеду, но я сказала ему, что будет поздно и что ему не стоит волноваться. Как бы то ни было, я не знала, что он появится. Схватив сумочку и кое-какие мелочи, я направилась к выходу.