Кайли Скотт - Бас

Ребята о чём-то говорили, но я не могла разобрать слов. Я слышала лишь отдалённое бормотание, словно находилась под водой. Невозможно было что-либо услышать из-за шума в ушах.

Чьи-то руки обхватили моё лицо, запрокинув его вверх. Затем он посмотрел на меня сверху вниз тёмным, решительным взглядом.

— Дорогая?

Шум отступил, и шок сменился реальностью.

— Бен?

— Давай поднимемся в номер.

— Да, — сказала я, схватив Бена за руку, и он повёл меня прочь, закрывая своим телом.

Позади нас слышался крик. Внезапно началась потасовка, и послышались щелчки камер. Охрана окружила нас. Всё произошло так быстро. Видимо, папарацци следили за Беном, полагая, что он приведёт их ко мне — залетевшей тусовщице, жаждущей денег шлюхе, разгуливающей в бикини.

Мал и Энн следовали за нами, забираясь в лифт. Мягкие звуки пан-флейты наполнили помещение. Все молчали. Хуже того, никто даже не выглядел удивлённым. Кроме меня, естественно. Широко распахнутые глаза и бледное лицо прекрасно отражались в блестящих металлических дверях. Они раскрылись, и Энн схватила меня за руку.

— Позволь мне поговорить с ней.

— Позже, — сказал Бен. — Прямо сейчас ей нужно прилечь и отдохнуть, прежде чем она упадёт.

— Я не собираюсь падать. — Тем не менее, на всякий случай я крепко держалась за его руку. — Я в порядке.

Энн отпустила меня без лишних слов. Так даже лучше. Я не могла свалить всё это на неё. Она всё ещё была прекрасной невестой, в статусе молодой жены. Ни за что на свете я бы не хотела всё это испортить. В последнее время она брала на себя больше, чем требовали её сестринские обязанности, она сопровождала меня во время визитов к врачам, осталась со мной в Портленде.

Номер казался жутко тихим после всей этой суматохи внизу. Однако весь тот шум и мысли до сих пор гремели в моей голове. За панорамными окнами город продолжал жить в своём ритме. Боже, это действительно произошло.

— Давай присядем. — Он привёл меня к замшевому дивану.

Я отпустила его руку, моё тело дрожало от излишних эмоций. Я просто ещё не была уверена, от каких именно.

— Нет. Я… Я не хочу сидеть.

Бен рухнул на диван, закинув лодыжку на колено. Раскинув руки вдоль спинки дивана, он осматривал меня с ног до головы. Так много слов роились внутри меня, пытаясь вырваться наружу. Если бы я просто могла мыслить ясно. Нет смысла принимать это на свой счёт, журналисты и фотографы просто делали свою работу. Это лишь делает их не чем иным, как кучкой придурков, распространяющих сплетни. Вот и всё.

— Я чувствую себя такой… такой бессильной.

— Знаю, — сказал он.

— Они, по сути, сделали из меня какую-то алкоголичку, которая каждую ночь устраивает оргии. — Я провела ладонями по джинсам. Они всё ещё держались на резинке для волос. Хотя сейчас штаны не казались такой уж большой проблемой.

— Ты не такая, — уверенно сказал он.

— Мои «многочисленные друзья мужского пола», — усмехнулась я.

— Это всё чушь собачья.

— Почему всё всегда сводится к сексу в СМИ? Сколько женщин у тебя было? — спросила я, уперев руки в бёдра. — Ну?

Его язык поигрывал за щекой.

— Я, ах, как-то не считал.

— Они же не сделали вывод, что ты был подобием шлюхи, хотя ты, вероятно, переспал с десятками, в отличие от меня.

Он осторожно кивнул.

— Сотнями? — предположила я.

Он прочистил горло, отвернулся и почесал бороду.

— Верно. Не то чтобы это имело значение. И всё же меня считают шлюхой, потому что я — женщина. Как будто это чьё-то грёбаное дело, со сколькими людьми переспал каждый из нас или выпиваю ли я иногда пиво. Я не сажусь за руль и не вожу автомобиль в нетрезвом состоянии. Я выпиваю парочку напитков с друзьями на вечеринке, а затем безопасно развожу всех по домам. И это не их дело, если кто-то из них остаётся у меня дома. Эти лицемерные ублюдки осуждают меня за всё это. Личная жизнь человека не должна быть развлечением для всего мира. И это никоим образом не должно служить основанием судить о характере человека.

— Лиз.

— Грёбаные ублюдки. — Я погладила свой животик, извиняясь. — Прости, детка.

— Лиз.

— Эти двойные стандарты между мужчинами и женщинами сводят меня с ума.

— Да, я это понимаю. — Уголок его рта пополз вверх. — Хочешь, я подам в суд за клевету? Если хочешь, я могу привлечь к этому адвокатов. Посмотрим, что можно сделать. Но они, вероятно, не смогут добиться многого. Пресса изрядно поживилась Джимми, и мы так и не смогли добиться опровержения даже самой бредовой фигни, которую они написали. Но если ты хочешь…

Вздохнув, я продолжила расхаживать по комнате.

— Это уже вышло наружу. Ничего не поделаешь.

Он медленно кивнул.

— Да, дорогая. Так и есть.

— Я просто… Я никогда не думала, что это вот так повлияет на моё будущее. Я знала, что на несколько лет учёба уйдёт на второй план из-за ребёнка. — Я сильно потянула за свои светлые волосы, убирая их с лица. — Я знала, что фасолинка должна быть на первом месте, такова реальность. Но я думала, что однажды…

— Ты окончишь учёбу и станешь практиковать психологию. Не смей расстраиваться из-за этого дерьма. — Бен подался вперёд, опустив локти на колени. — Всегда найдутся ублюдки, которые попытаются сломить тебя, чтобы срубить деньжат или просто потому, что они на это способны. Потому что их жизнь — дерьмо. Ты не можешь позволить им выиграть.

— Они говорят это потенциальной интернет-аудитории численностью в несколько миллиардов людей, Бен.

— Мне всё равно, — сказал он, его глаза пылали гневом. — Ты не позволишь этим говнюкам победить. Ты лучше этого. Сильнее.

Я удивлённо смотрела на него.

— Ты действительно веришь в это?

— Я знаю это. С той минуты, как стало известно, что ты беременна, ты не искала виновного. Ты взяла себя в руки и начала строить планы на будущее для ребёнка.

Я выпрямилась, просто глядя на него. Я словно почувствовала себя сильнее только потому, что он верил в это.

— Ну? — спросил он.

— Честно говоря, я немного расстроилась из-за твоих пениса и яичек. И могла нелестно отзываться о твоей сперме.

Он усмехнулся.

— Да? А как ты сейчас относишься к моим репродуктивным органам?

Меня пронзило внезапное желание сжечь паническую энергию.

— Я бы очень хотела поиграть с ними.

Он снова откинулся назад, раскинув руки вдоль спинки дивана. Похотливая улыбка медленно появилась на его красивом лице.

— Надо же, мне бы очень хотелось, чтобы ты поиграла с ними.

— Завуалированные грязные разговорчики. С этим явно что-то не так. — Я подошла к нему, сбрасывая свои балетки. Затем я отцепила резинку для волос, чтобы можно было снять джинсы. Майка и бюстгальтер исчезли в мгновение ока, оставив напоследок мои трусики.

И всё это время Бен сидел, поглощая меня взглядом, рот был слегка открыт в знак признательности.