Джанет Рэллисон - Месть группы поддержки (ЛП)

— Слушай, тебе нужно просто задавать Саманте вопросы о том, как у неё дела, — сказала я Логану. — Это всё, чего она хочет.

— Что?

Я протянула к нему руку, как будто это могло помочь мне объяснить.

— Она злится, потому что, даже несмотря на то, что она без перерыва задает тебе вопросы о тебе, она всё ещё хочет от того, чтобы ты время от времени интересовался ей самой.

Теперь его брови сошлись над переносицей, пока он пытался обдумать мои слова.

— Что?

— Логан, почему ты постоянно это повторяешь?

— Потому что в женщинах нет здравого смысла, — он приложил руку к груди. Она злится на меня, потому что хочет говорить они самой? Ей нужно моё разрешение для этого? Почему она постоянно спрашивает обо мне, если хочет говорить о себе?

— Потому что она хочет, чтобы ты ее обожал.

Логан провел рукой по волосам.

— У меня сейчас взорвется голова. Это всё совершенно нелогично.

— Ну Саманта хочет, чтобы тебе было важно её мнение, поэтому всё, что тебе нужно сделать, это спросить, что она думает о том или об этом. Непринуждённо. Чтобы она не знала, что ты специально это делаешь или что ты спрашивал меня об этом.

Логан какое-то время смотрел на меня, а потом уставился в пространство, качая головой.

— Удивительно, что мы выжили как вид. Действительно потрясающе.

— Ох, как будто в парнях есть здравый смысл.

— В парнях действительно есть здравый смысл, — сказал Логан. — Но для того чтобы понять женщину, нужна степень по психологии.

Нет не нужна. Нужно просто время от времени говорить их подругами и таким образом обеспечивать выживание вида. Я могла бы заметить это, но нам нужно было разойтись в разные классы. Поэтому я просто крикнула: — Удачи.

На уроке истории Саманта была в лучшем настроении. Я подумала, что, вероятно, Логан выполнил свою миссию. Но я не спросила, потому что моё настроение всё ухудшалось не ухудшалось. На уроке пения мистер Метзероль роль сказал, что я слишком много дышу. Как может человек дышать слишком много?

Когда я проходила мимо площадки качков, Майк и несколько других футболистов над чем-то смеялись. Когда я подошла ближе, они внезапно перестали и наблюдали за мной в тишине.

Как тонко. Как будто я не могла догадаться, что они говорят обо мне. Я бы лучше услышала их разговор, потому что теперь я просто выдумала всякие оскорбительные вещи.

Конечно, всё ещё находились люди, которые были добры ко мне, и мои подруги пытались меня подбодрить и сказать мне что это всё пройдет, но нужно всего лишь несколько грубиянов, чтобы ты почувствовала себя ужасно.

На уроке истории Молли и Полли сказали мне, что на всё нужно смотреть с лучшей стороны. Осталось всего 216 дней до тех пор, пока мы не закончим школу. Они вели обратный отсчёт с тех пор, как переехали сюда. Они раньше считали часы, минуты и секунды, но перестали после своего преображения. Я посчитала этим это хорошим знаком. К их чести, они продолжали делать причёски, макияж, и улучшать гардероб. Или, как об этом говорила Молли: "Теперь мне нужна вечность, чтобы собраться в школу."

Полли сказала мне, что она идет после школы подбирать контактные линзы и что она начала бегать по вечерам.

— Может быть, если я похудею, Джо будет со мной общаться.

— Или если ты с ним заговоришь первой, — сказала я. Но нет, это она не хотела попробовать.

После школы, когда я вынимала книги из шкафчика, подошёл Рик. На нём были зеркальные очки и пальто, как у гангстера.

— Привет, Челси. Я пришел, чтобы извиниться за вчерашний ужин.

Я с подозрением посмотрела на него.

— За что именно ты извиняешься?

Он посмотрел в сторону, как будто он был слишком крут, чтобы взглянуть мне в глаза.

— За что хочешь. Тогда сказал мне, чтобы я извинился, и я согласился. Так что теперь я извинился.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не хотела его отпускать. Одно имя Таннера заставило меня захотеть вытащить из него как можно больше информации.

— Эй, извинения не считаются, если ты не скажешь, за что извиняешься.

Он наклонил голову и простонал. И тогда я заметила красную дорожку, бегущую по щеке Рика и исчезающую у него под очками.

— У тебя что-то с глазом? — спросила я.

— Нет, — он отодвинулся от меня подальше, очевидно что-то скрывая.

— Нет, есть, -я подняла руку и сняла очки с его лица. Красный отек, окруженный синевой, начинался от угла его глаза и продолжался до скулы.

Я тихонько вскрикнула.

— Таннер тебя ударил?

Рик вырвал очки из моих пальцев и надел их обратно.

— Нет, Таннер меня не бил. Это был потолочный вентилятор.

— Тебя ударил потолочный вентилятор?

— Да.

— Ты докучал и его девушке тоже?

Рик оскалился, давая понять, что это не смешно.

— Я стоял на журнальном столике, чтобы снять ключи от машины с музыкального центра, и тогда меня ударил потолочный вентилятор.

Это все равно было бессмысленно. Я прислонилась к шкафчику и наблюдала за ним.

— Твои ключи были на музыкальном центре?

— Да, туда их забросил Таннер, после того как я кинул или в него.

— Ты кинул ключами в Таннера?

Даже за очками я увидела, как Рик закатил глаза.

— Примени воображение, Челс. Мы ругались. Тебе нужно сказать, из-за чего, или это и так ясно?

Я хотела думать, что Рик был зол на Таннера за то, что он оскорбил Эдриан, но я была не уверена.

— Из-за чего?

Рик покачал головой и потом рассмеялся.

— Таким девушкам как ты нравится, что парни дерутся из-за тебя. Ну, я уверен, это для тебя не впервой?

Ох, на какой планете он жил? Когда парни завели привычку драться из-за меня? Не то, чтобы стояла очередь желающих пригласить меня на свидание. Особенно с тех пор, как его глупая "Опасно-Блондинистая" стала неофициальным гимном школы.

Рик сделал шаг ко мне, так, что теперь он почти касался моего шкафчика, и понизил голос:

— Ты таким образом наполняешь радостью мою жизнь, разве нет? Мало того, что ты заставила Эдриан порвать со мной, тебе нужно было заставить моего брата меня ненавидеть и бабушку настаивать, чтобы я играл на классической гитаре.

Это правда было слишком.

— Я ничего этого не делала, — сказала я. — Ты это сделал.

Потом я с силой захлопнула дверку. Так сильно, что она отскочила обратно и ударила Рика по лицу.

Его очки отлетели по кускам. Он отшатнулся назад, застонал и положил руку на глаз.

— Ох нет, — сказала я, и потом — Мне так жаль!

Он продолжал прижимать руку к глазу.

— Конечно.

— Ты же не думаешь, что я сделала это специально? — я подошла к нему, пытаясь разглядеть кровотечение или опухоль. — С тобой все в порядке?

Он не сдвинул руку.

— Я наверное ослеп

— Дай мне посмотреть.

— Я не хочу, чтобы ты смотрела.

— Перестань быть ребенком, Рик. Просто дай мне посмотреть, нет ли у тебя раны.