Шейла О'Фланаган - Пропавшая жена [litres]

– Не думаю, что он очень уж сложный, – задумчиво произнес Оливер. – Он очень трепетно относится к своей работе и очень не любит, когда кто-то сует в нее нос. Но суть в том, Жени, что все можно улучшить.

– Ты считаешь, что можешь сделать книгу лучше, чем она есть? – спросила Имоджен.

– Сделать ее лучше – это моя работа, – ответил он. – Это звучит слишком напыщенно?

– Да нет, – покачала головой Имоджен. – Просто самоуверенно. Но я думаю, все Делиссанджи самоуверенные.

– Почему ты так говоришь?

Она пожала плечами.

– Вы же успешная семья. Вы привыкли к деньгам. Вы довольны своей жизнью, и это делает вас самоуверенными.

Оливер явно был озадачен: «То есть ты считаешь нашу семью отъевшимися котами? Типа мы идем по головам и все такое?»

– Конечно, нет! – воскликнула Имоджен. – Я просто говорю, что вам никогда не приходилось бороться за существование и выживать.

– А тебе приходилось?

– Не как некоторым, – ответила она. – Мы никогда не голодали. Но в то же время нам всегда было непросто.

– А нам, значит, было просто, да?

Она отчетливо услышала в его голосе обиду, поэтому повернулась к нему.

– Никому не бывает легко всегда, – сказала она. – Я просто… Впрочем, не бери в голову, Оливер. Мне уже неудобно, тем более что вы никогда не относились ко мне с презрением, хотя я всего лишь приходящая прислуга.

– Ладно, теперь тебе удалось заставить меня чувствовать себя еще хуже, – ответил Оливер. – Ты ведь знаешь, что мне всегда было довольно неловко от того, что ты убираешься в нашем доме!

– Ну ты же не чувствовал неловкости, когда моя мать делала это, – возразила Имоджен.

– Это было давно. Времена изменились.

– Да нет, – сказала Имоджен. – Всегда есть люди, которым нужно, чтобы за ними ухаживали. Такова жизнь. И есть люди, которые умеют хорошо это делать. Мне нужна эта работа, и я готова убираться где угодно, куда направит меня Рене Бастараш. Раньше я не подозревала, что хорошо это делаю, но теперь точно знаю.

– А почему ты не пошла в колледж после школы? – спросил Оливер. – Ты же была очень сообразительная. Почему тебе приходится убирать за другими людьми?

– Ну, во-первых, нет ничего зазорного в том, чтобы ухаживать за кем-то, и если так думать, то всегда будешь чувствовать себя на высоте, – пояснила Имоджен. – Нет разницы, ухаживаешь ты за людьми или за их домами, вопрос только в том, насколько хорошо ты это делаешь. И во-вторых, я пошла в колледж, но возможностей устроиться на работу для обладателей диплома по европейской истории не так уж много.

– Ты историк? – он взглянул на нее с изумлением.

– Так уж получилось.

Он не ответил, и они в молчании проехали предместья города и съехали с автострады. Он не отрывал взгляда от дорожного полотна перед собой, идущего вдоль реки, пока навигатор не сообщил, что через несколько сот метров ему следует свернуть к центру города.

– О боже! – воскликнула Имоджен, когда они свернули и остановились не в самом деловом центре, как она ожидала, а в непосредственной близости к живописному берегу. – Какая красота!

– Это Плайя-де-ла-Конча, – сказал Оливер. – «Конча» значит ракушка. Красиво, да?

Имоджен кивнула. Это было очень точное название. Золотой песок пляжа в форме ракушки в окружении невысоких холмов и серебристо-голубая вода.

– Поль живет недалеко отсюда, он сказал, что тут должна быть частная парковка, прямо за… А, вот она! – Оливер снова тронул машину с места и подъехал к подземной стоянке, которую защищала металлическая дверь. Высунувшись из окна, он нажал цифры кода на висящей на стене клавиатуре. Дверь медленно поползла вверх, и, как только его глаза привыкли к полумраку, он заехал внутрь. Поставив машину, они с Имоджен поднялись по лестнице и вышли из душного гаража снова на улицу.

– А где именно он живет? – спросила Имоджен, моргая от яркого солнца и оглядывая широкую набережную, которая отделяла залив от жилых домов. Некоторые из них были вполне современными, но были и другие – с элегантными роскошными фасадами и витыми балкончиками, которые явно относились к прошлому веку.

– Снимает апартаменты вот в этом доме, – Оливер показал на старое здание с башенками по бокам и затейливой резьбой вокруг дверей и окон. Он смотрел прямо на залив, и Имоджен подумала, что более прекрасного места для жизни нельзя даже и вообразить. Оливер нажал на кнопку звонка на двери, и через секунду довольно мрачный голос спросил из домофона, кто там.

– Это Оливер Делиссандж, Поль, – Оливер подмигнул Имоджен, которая в ответ состроила гримаску. Голос в домофоне, казалось, принадлежал очень пожилому человеку, и она незамедлительно представила себе похожего на Хэмингуэя мужчину, бородатого, в свитере с высоким горлом, с обветренным лицом и трубкой в уголке рта.

– Входите, – резко скомандовал он, чем только укрепил Имоджен в ее представлении о нем, поэтому, когда двери квартиры распахнулись и на пороге возник чисто выбритый мужчина лет тридцати с небольшим, с угольно-черными волосами и ярко-голубыми глазами, одетый в синюю футболку, она решила, что это секретарь или помощник писателя.

Но Оливер протянул ему руку и потряс ее, а потом представил их друг другу, назвав мужчину «знаменитым в скором будущем писателем Полем Урдьеном», а ее – «Имоджен Вейр, известный ирландский историк». Она послала ему негодующий взгляд, но он снова подмигнул ей в ответ, и они пошли вслед за Полем в просторную гостиную, куда более яркую, чем представляла себе Имоджен, и с современной мебелью. Большая стеклянная дверь вела на террасу. Дверь открылась, и вошла рыжеволосая девушка примерно одних лет с Имоджен.

– Я Бленейд, – представилась она. – Так приятно наконец познакомиться с вами, Оливер. А вы?

Она вопросительно взглянула на Имоджен.

– Имоджен. Я старый друг Оливера. Он пригласил меня, потому что подумал, что было бы неплохо устроить двойное свидание.

Имоджен говорила быстро, чтобы не дать Оливеру возможности снова представить ее как известного историка: «Но, если вы с Полем хотите поговорить с ним наедине, ничего страшного, я прекрасно могу пойти погулять. Я никогда раньше не бывала в Сан-Себастьяне и уверена, что с легкостью найду, чем заняться».

– Ты ирландка! – улыбнулась Бленейд.

– Да, но когда-то жила во Франции, – ответила Имоджен.

– Откуда ты родом? – это был вопрос, который любой ирландец задал бы другому ирландцу при встрече за границей.

– Я жила в Кабре, когда была маленькая, но в последнее время – в Глазневине.

– Серьезно? А я с Моби-роуд!

– У меня был дом в новом комплексе, который построили прямо за углом, – сказала Имоджен. – «Белльвуд».

– Так я его знаю! Мы же практически соседи, боже мой! – воскликнула Бленейд. – И как давно ты во Франции?