Стелла Чиркова - Журналистка

- Чай будешь? - спросил Кот Баюн.

- Буду.

Инга вдруг поняла, что голодна, как целая стая волков, она ведь не пообедала на работе и не успела ничего съесть в кафе.

- Буду. И есть хочу.

- С едой сложнее. У меня еды совсем нет. Впрочем, пошли на кухню, может, тебе что-то согласится дать моя мама.

Как выяснилось потом, отношения в семье напоминали скорее коммуналку, состоящую из дружественных соседей, нежели привычную Инге модель.

И Баюн, и Александра были эмансипированы, водили домой кого хотели и делали что хотели, не советуясь с мамой и папой. Баюн, в отличие от Александры, предпочитал вести созерцательный образ жизни - то есть нигде не работал, учился на заочном и целыми днями читал, думал или ходил по гостям. Эпизодически он где-то раздобывал небольшие деньги, на которые покупал что-то, без чего нельзя обойтись, - новые ботинки, например, но делал это крайне редко, когда одежда или обувь совсем рассыпалась в клочья. Чтобы не пользоваться транспортом (и не платить), ездил везде на роликах (и способен был пересечь на них весь город), а питался по знакомым, иногда забирая домой пару кусков хлеба на вечер. Впрочем, к еде был настолько равнодушен, что мог не есть по два-три дня. Родители, конечно, мечтали увидеть двадцатипятилетнего сына занятым каким-нибудь делом, но, поскольку заставить его не могли, махнули рукой и просто не спонсировали его бездеятельность, отчего сын совершенно не расстраивался.

Все это Инга узнала потом, а пока молча пошла следом за Баюном на кухню. Там хозяйничала у плиты полная маленькая женщина с веселыми глазами.

- Еды не дам, - сказала она сыну, - даже не проси.

- А я и не прошу. Вот, знакомься, Инга. Инга - это София Робертовна, моя мама.

- Очень приятно, - сказала Инга.

- Можно подумать, я всех твоих девок упомню, - пожала плечами София Робертовна.

- Упоминать Ингу не надо, не для того привел. Ее сегодня крупно подставил на работе ее же молодой человек. Он был ее заместителем и сумел удачно украсть ее идеи и в результате влезть на ее место.

- А кем ты работаешь? - заинтересовалась София Робертовна.

- Главным редактором. Теперь уже заместителем главного редактора, - грустно уточнила Инга.

- Не может быть! Тебе сколько лет?

- Двадцать, - призналась Инга, - просто я очень рано начала заниматься журналистикой, еще в двенадцать лет, поэтому у меня большой стаж, и мне доверили эту должность. Теперь уже не доверили.

София Робертовна неожиданно смягчилась:

- И мой прохвост решил тебя утешить? Где ты его нашла? Ты учишься? Где ты живешь?

- Я учусь на историческом факультете, живу с родителями в Москве, просто сегодня я так расстроилась, что шла куда глаза глядят и врезалась в вашего сына, а он меня успокоил, и как-то так получилось, что я пришла в гости… мне просто не хочется оставаться одной, наверное, не знаю… - Инга покраснела и смешалась.

«Представляю, как я выгляжу в глазах этой женщины… черт знает кого подобрали на улице, привели к ней в дом, теперь несу ересь».

- Ладно, не расстраивайся. Я смотрю, ты не такая, как мой бездельник, явно из разных компаний. Есть хочешь?

- Очень хочу, - честно призналась Инга.

- Макароны с мясом будешь?

- Я все буду. Спасибо огромное.

- Не за что. Мой ни за что не покормит, впрочем, ему и нечем. - Она тут же напустилась на сына: - И нечего смотреть голодными глазами - тебе еды не будет, можешь сразу уходить отсюда, все равно не дам.

- Да и не надо. У меня желудок подчинен мозгу, а не наоборот, - гордо произнес Кот Баюн, повернулся и собрался уходить. На пороге остановился и бросил Инге: - Поешь - приходи, дорогу знаешь.

Окончательно растерянная и смущенная Инга осталась на кухне с незнакомой ей Софией Робертовной и не знала, что говорить и что делать. Впрочем, София Робертовна больше ничего у нее не спрашивала, положила ей в тарелку огромный кусок мяса и навалила гору макарон.

«Теперь понятно, почему они все такие толстые - у нас даже папа столько не съест зараз», - Догадалась Инга.

Себе и пришедшей Алекс София Робертовна положила еще больше, обе принялись болтать о каких-то общих знакомых и их проблемах. Инга старалась побыстрее доесть и испариться с кухни.

Алекс остановила ее:

- Зайди ко мне.

- Куда?

- Вторая дверь слева.

Инга послушно зашла.

- Что у тебя с братом? - спросила Алекс.

- Ничего. Мы с ним только сегодня познакомились.

- Но ты его хочешь, я вижу.

- Да, - пробормотала Инга, проклиная это странное семейство и свою дурь, которая ее привела к ним в квартиру.

- Смотри… если что - приходи.

- Куда? - не поняла Инга.

- Ко мне. Нам не в первый раз его любовниц делить. К тому же я хоть накормить могу, а не одними разговорами о карме пичкать.

- О чем?

- О карме. Что, еще не присел тебе братик на уши? Ничего, присядет, он без этого не может, - засмеялась Алекс. Когда она смеялась, у нее тряслись все подбородки и складки на животе. - Иди, а то он разозлится. Я у него уже Настю отбила, он с тех пор бесится.

Совершенно растерявшаяся Инга послушалась приказания и пошла. В зале заметила, что за компьютером спиной к ней сидит мужчина, машинально поздоровалась, ответа не получила и тенью проскользнула в комнатушку Баюна. Она чувствовала себя неловко еще и потому, что никто не назвал его по имени, а она… она это имя забыла, а спрашивать было неудобно.

«Ладно, в конце концов, кто-то все-таки его позовет, и я узнаю. Или попадется какой-то документ на глаза», - решила девушка.

- Вернулась, - констатировал тот из-за компа, - подожди несколько минут, я закончу, раз начал. Можешь что-нибудь пока почитать.

Инга немедленно нашла что-то восточное и попыталась прочесть - впрочем, ничего не поняла, отложила. Взяла лежащую рядом Блаватскую - тоже не поняла, но все равно продолжила чтение. «Неужели я такая дура?»

- Не мучайся, - посоветовал Баюн, - это для тебя слишком сложно. Я уже все сделал, давай пить чай, и поболтаем.

Как и обещала Алекс, он взялся рассказывать ей про карму. А еще про устройство мира, про колесо сансары, про реинкарнации, тонкие пути - короче, Инга понимала каждое четвертое слово и прониклась к Коту Баюну огромнейшим уважением. Она все сильнее и сильнее ощущала его удивительное обаяние и напоминала себе кролика, радостно и добровольно падающего в объятия удава. Баюн периодически легко касался ее руки - и по Ингиному телу пробегала дрожь. Чай был зеленый, невкусный, впрочем, Баюн его явно смаковал, прочитав перед тем лекцию о правильных чайных церемониях.

Часа через два, когда Инга уже позвонила домой и соврала маме, что заночует у Ильи (а Баюн прочел ей лекцию о том, как надо правильно жить, чтобы никогда не врать), в дверь постучали.

- Это я! - послышался голос Алекс.

- Ну, заходи, - разрешил Баюн.