Елена Веснина - Триумф

— Я понимаю тебя и не обижаюсь. Я очень переживала за вас обеих. У тебя был очень серьезный период, ты выздоравливала после катастрофы. А тут еще новые семейные проблемы на тебя свалились. Ты тоже извини меня… Прости, я на «ты». Само собой получилось.

— Сегодня, когда мы чуть не потеряли Палну, я поняла, какая это ерунда — все условности и мелочные недоразумения. По сравнению с жизнью. Нам нужно быть вместе… И я… я очень рада, что рядом с папой будете вы, — серьезно сказала Ника.

— Девчонки, о чем это вы там шепчетесь? — вмешался Юрий Владимирович.

— Это я выясняю, как мне называть мачеху, — поддела его Доминика.

Громко зазвонил телефон, Анна Вадимовна сняла трубку:

— Слушаю.

— Добрый вечер. Попросите, пожалуйста, Юрия Владимировича к телефону. Я знаю, что он у вас. Это Амалия Гжегоржевская. — Холодный голос Амалии нагонял страх.

Анна Вадимовна растерянно протянула Юрию Владимировичу трубку:

— Меня спрашивают? У тебя? Кто? Шевчук на проводе.

— Слушай, Шевчук на проводе, я тебя таки вычислила. У вас там шумно…

Юрий Владимирович ошалел:

— Маля, это ты? Как ты меня нашла? У нас сегодня праздник. Мы собрались, чтобы в семейном кругу отпраздновать нашу с Аннушкой помолвку. Поздравь меня, я женюсь.

— Шевчук, не пытайся шутить, юмор — не твой конек, — отрезала Амалия.

— А я не шучу. Я серьезен, как никогда в жизни.

Амалия швырнула трубку.

Доминика сжала руку Анны Вадимовны подбадривая. Та в ответ благодарно ей улыбнулась.

За ужином Анна Вадимовна наконец решилась раскрыть Ритке тайну:

— А знаешь, Наташа, даже не знаю, говорить ли тебе… Ритка попросила:

— Говори, мама Аня. Все, что должно было со мной случиться, уже случилось.

— У тебя есть сестры.

Ритка остолбенела:

— Ты сказала — сестры? Сколько их?

Анна Вадимовна тяжело вздохнула:

— Две. Они еще маленькие. Старшей, Лёле — около шести, а малышке Катюше — два. Они живут у нас в детдоме.

— А их мать… — догадалась Ритка.

— Да, их мать — Косарева, но она лишена родительских прав. Отец — Крокодил, ты его знаешь, — объяснила Анна Вадимовна.

Ритка нахмурилась:

— Да, я слишком хорошо знаю обоих. Они… девочки знают обо мне?

— Нет.

Ритка заволновалась.

— Какой же длинный этот день. Сколько всего случилось сегодня. Оказывается, у меня есть сестры. Это же может совсем изменить мою жизнь.

— О! Здесь о нашей компании статья! «Суперсенсация в «СуперНике»! Люди, слушайте! Давай, Дианка, — всполошилась Юлька, увидев газету.

Диана с выражением начала:

— «В наших прошлых публикациях мы обещали читателям продолжить рассказ о закулисье и Зазеркалье скандально известной компании «СуперНика». Редакция нашей газеты получила эксклюзивный сенсационный материал.

Сегодня мы представляем репортаж о встрече нашего специального корреспондента Валентины Ласковой с главным действующим лицом скандальных историй, которые происходят вокруг этой, на первый взгляд солидной, компании». Ого, сколько она накатала! «В деле «СуперНики» появился новый фигурант. Достаточно неожиданный. Это Сергей Никитин, заместитель генерального директора и муж бывшей владелицы компании Доминики Никитиной. Но похоже, что перед всеми его громкими титулами можно ставить приставку — экс. Бывшей хозяйке «СуперНики», госпоже Никитиной, захотелось экзотики. Она нашла себе новую игрушку, никому не известного провинциала-байкера. Мы же встретились с ее брошенным мужем, самым элегантным мужчиной нашего бомонда, в его загородном доме. Сергей Анатольевич назвал свое жилище бедной пещерой одинокого отшельника. И слукавил дважды. Бедная пещерка оказалась на поверку шикарным особняком стоимостью в два мешка зеленых американских денег, а что до одиночества, то рядом с нашим героем-отшельником мурлыкала милая кошечка в пеньюаре, с некоторыми признаками беременности…»

— Ну и стерва эта журналистка, — восхитилась Юлька.

Диана подмигнула:

— Ты же знала, к кому обращалась.

Борюсик тоже прочитал статью в городской газете: «Похоже, вся афера с передачей одной из крупнейших фирм, нашей области в руки неграмотной базарной девчонки — дело рук Никитина. Он широко известен в светских кругах как ловелас и бонвиван. Видимо, Доминике Никитиной надоело делать вид, что она ничего не знает о любовных похождениях своего мужа. И вот случайность! Она попадает в автомобильную катастрофу. Кто устроил госпоже Никитиной каникулы на больничной койке, не известно. Известно только то, что, будучи в больнице, госпожа Никитина, неожиданно для себя и для всех, потеряла кресло генерального директора и акции крупнейшей компании нашего региона. Есть о чем задуматься, не правда ли?»

Борис потер лоб. «Среди людей, близких к руководству компании, бытует мнение, что это именно Никитин, зная все пружины и механизмы своего бизнеса, намеренно обвел жену, лежащую в больнице, вокруг пальца. И усадил на трон некогда процветающего бизнеса Маргариту Калашникову по прозвищу Ритка-Автомат».

Амалия читала ту же газету: «Став владелицей крупного капитала, Маргарита Калашникова перестала нуждаться в услугах своего любовника Сергея Никитина. Предприимчивая девица быстро понизила в должности бывшего покровителя и даже отобрала у него… его собственный кабинет.

Итак, сладкая парочка рассталась со скандалом. А вскоре после этого на госпожу Калашникову была совершена серия покушений. Журналисты нашей газеты пытались узнать у правоохранительных органов о результатах расследования этих громких преступлений. Но стражи закона не спешат комментировать происшедшее. Нам остается только догадываться, кому была выгодна смерть прекрасной Маргариты».

— Гут. Зер гут, — Амалия склонилась над селектором. — Юлия, зайди ко мне.

Амалия довольно кивнула на газету:

— Ну что, Юлия? Похоже, должно сработать. Пусть злые языки полощут грязное белье семейства Никитиных. Вместо того чтобы ставить палки в колеса нашей компании.

— Я молодец? Где расписаться в ведомости?

Амалия так посмотрела на Юльку своим фирменным жестким взглядом, что та тут же повернулась по-солдатски и вышла из кабинета.

Ритка сидела около постели Виктории Павловны, обе были взволнованы.

— Наташка, какая ты красавица стала, — причитала Виктория Павловна. — Я уже и не надеялась тебя увидеть…

— Я часто вспоминала все, — понурилась Ритка. — И наш детдом, и тебя, и маму Аню. Говорят: детдомовские — несчастные. А я давно поняла, что то время было самым счастливым в моей жизни.

— Что ж ты, дочка, хоть позвонила бы, — заглянула ей в глаза Виктория Павловна.

Ритка закусила губу:

— Я не могла.

— А я решила, что ты на меня обиделась за что-то. — Ритка прижалась к руке Виктории лицом. Та погладила ее по голове. — Девочка моя, как ты живешь? Счастлива ли?