Елена Веснина - Призрачное счастье

— Разумеется, с героями моих романов они случаются регулярно. Хорошая история — стержень текста романа.

— Но давайте поговорим о романтике в вашей личной жизни. Нашим зрительницам, да и мне, это очень интересно.

— Я уверен, что публике я, прежде всего, интересен как писатель Доминик Шек. Как гражданин Шевчук я интересен исключительно моей семье.

И Юрий Владимирович стал рассуждать о тайнах литературы, о своих произведениях.

— Мое творчество было бы невозможно без моего доброго, все понимающего издателя, Петра Алексеевича Прилипко, без моей дочери Доминики и без друга семьи Бориса Медведева.

Они вдохновляют, подбадривают меня, помогают… — сказал он в завершении.

— И все же, напоследок, разрешите повторить вопрос о вашей семье. Почему вы не хотите о ней рассказывать? — спросила Ольга Алексеевна.

— Семья — понятие динамичное. Семья, по определению, должна то и дело увеличиваться. Надеюсь, моя семья в скором времени увеличится. Но говорить об этом рано.

— К сожалению, время нашей программы подошло к концу. У нас в гостях был Юрий Шевчук. С вами была я, Ольга Губская.

— Папа, я тобой восхищаюсь! Я бы не смогла выдержать напор такой энергичной дамы, как Губская. «Вижу цель — не вижу препятствий». А ты выдержал! Да мне у тебя учиться нужно!

— И Никушу вы так аккуратно пропиарили. И так красиво сказали насчет семьи?

— Никуша, я хочу с тобой серьезно поговорить, — обратился к дочери Юрий Владимирович. — Ника, прошу, поймите с Дианой друг друга, подайте друг другу руки. Ты же старшая, ты должна быть терпимее. Ты же мудрая девочка.

— Папа, при чем здесь мудрость? Я сентиментальная, я считаю дом, где выросла, своим домом. Поэтому, когда я вижу там посторонних провинциалок, которые начинают хозяйничать и обживаться… Используют твой дом как постоялый двор…

— Ну что ты, Ника! Диане просто некуда было больше пойти!

— Она что, нищая? И вообще, зачем она приехала сюда? — поинтересовалась Доминика.

— В институт поступать…

Но Доминика не слушала его:

— Папа, со мной ты знаком уже 28 лет. А с ней — несколько дней. Как ты считаешь, папа, если в нашей семье произошли столь серьезные изменения, с кем их стоило бы обсудить в первую очередь?

— Никуша, я не хотел тебя волновать! Да, у меня такой характер! Ника, я так переживаю. Еще этот юбилей! Я так хочу, чтобы мы собрались дружной семьей. Мы с Борюсиком, вы с Сережей и Диана с Артемом. Чтобы снова все было хорошо. Как раньше.

Доминика вдруг успокоилась:

— Папа, не переживай. Все и так будет хорошо. Но как раньше — уже не будет никогда.

Надежда Косарева явилась на прием к Борису Михайловичу. Ее просто невозможно узнать — элегантная, дорого одетая дама. Ухожена, причесана, держится с достоинством.

— Я к вам, Борис Михайлович, — сказала она томным голосом. — Меня зовут Надия Пашаева. Я наслышана о вас как о прекрасном специалисте. Многие мои подруги, жены банкиров и бизнесменов, рекомендовали вас с лучшей стороны. Мне бы хотелось внести некоторые… коррективы в свою внешность.

— Вы имеете в виду хирургическое вмешательство? — спросил Борис Михайлович.

— Именно его.

— Тогда вы не по адресу. Я пластической хирургией не занимаюсь. Для этого есть специализированные клиники. Моя профессия — красота как следствие здоровья. Красота без скальпеля. Лечу проблемы позвоночника, суставов, занимаюсь акупунктурой.

— А если мы с вами договоримся в приватном порядке? Я за ценой не постою. Так что вы скажете, Борис Михайлович?

Борис задумался:

— Признаться, у меня было в молодости желание переквалифицироваться в пластического хирурга, тогда вера в исключительность оперативных методов вмешательства в человеческую природу была весьма модной. Но… Потом желание не вмешиваться скальпелем в Божий промысел победило. Хотя понимаю и тех, кто идет на пластику, и тех, кто ее делает.

— И что же повлияло на ваши взгляды? — спросила пациентка.

— Жизнь.

— А вашими методами что можно сделать?

— Очень многое; например, избавиться от второго подбородка, очистить кожу, придать ей былую упругость и цвет. Хотя… зачем это вам, госпожа Пашаева? Вы прекрасно выглядите.

Медсестра удивленно смотрела на раскрасневшегося Бориса Михайловича.

— Через пять минут придет Ольга Алексеевна, — сообщила она.

Косарева поднялась:

— В таком случае, я вас покину. Но не говорю «прощайте», надеюсь, мы еще встретимся.

Она ушла, а медсестра спросила:

— Борис Михайлович, что с вами? Я раньше что-то не замечала такой активной реакции на клиенток. Вы влюбились?

— Что вы, Мариночка, я — старый холостяк и смотрю на женщин исключительно с медицинской точки зрения. Хотя нет, не всегда! Иногда — с эстетической. Но это — женщина исключительная. В ней есть то, что мужчины ценят больше любой красоты. В ней есть загадка!

«Новая» Косарева произвела впечатление даже на Самвела.

— Ты ли это, Надежда? — изумился он. — Я — человек бывалый, а к твоим перевоплощениям никак не привыкну.

— А что, хороша? А ты не хочешь на мне жениться.

— Зачем мне жениться? — удивился Самвел.

— Ладно, Самвел… У меня просьба. Если я тебя попрошу побыть часок моим братом, согласишься?

— Муж, брат… Новая афера?

— Да нет, просто я нехорошо себя чувствую, хочу вызвать врача на дом. Врач дорогой. А поскольку живу я у тебя, твою фамилию и назову, чтобы не было кривотолков. Не могу же я официально связываться с поликлиникой.

— Чувствую, тут опять что-то нечисто, — засомневался Самвел. — Лучше сразу расскажи старому другу и партнеру, что задумала на сей раз?

— Чисто жить, Самвельчик, скучно. Думаешь, я не пробовала? Еще как пробовала. Да ненадолго меня хватало. Каждый день одно и то же: встал, почистил зубы да на работу, потом пришел, снова почистил, да в койку. Я человек творческий, я сама себе писатель, сама себе режиссер и сама себе исполнительница главной роли — звезда! Свечу ярко.

— Конечно, звезда. Только в театр на тебя не ходят, сама для себя играешь, — заметил Самвел.

— А мне слава не нужна, мне прибыль важна… и кураж.

— Кураж… Как тебя Крокодил звезданул промеж ушей, так кураж вместе с искрами и просыпался.

Об этом не будем, я его еще достану. За мной не заржавеет, ты же знаешь.

И не знала она, что Крокодил вернулся к своему обычному промыслу — собирал с «нищих» деньги.

Пришел очередной подопечный и стал жаловаться:

— Тебе только деньги давай, а то, что на работе не бываешь, кому разгребать. Наезд был, тебе — до лампочки. Крыша нужна!

— Хватит ныть, а то сам тебе лампочек на лбу наставлю, ночью без фонаря светить будешь. Кто на тебя наехал, заходи, рассказывай, — Крокодил пошел в свой вагончик.

Татьяна с Михаилом вновь приехали в детский дом.