Виктория Селезнева - Криминальный рыцарь [Publisher: SelfPub]

– Катя! – резко развернулся Рома, – я сказал, исключено! И точка!

– А почему ты вообще командуешь? – ну вот, включилась стерва.

Я честно не хотела.

– Потому что я тебя не избил и не дал возможности сделать это другим, будь добра, не забывай об этом! – подошел вплотную мужчина. Сейчас он был собран и тверд, как скала. Не человек, а камень.

– Я тебя об этом не просила, тоже не забывай, пожалуйста, – тихо вставила я свои пять копеек.

Ну не могу я последнее слово не за собой оставить!

– Значит, так, – Рома припечатал меня одним легким движением к стене, – или ты слушаешься, и мы вместе выбираемся из той задницы, куда ты по собственной дурости влезла, или делаешь, что твоей взбалмошной душе угодно, но тогда это последний раз, когда ты видишь меня. Хоть мне и не хочется, чтобы с тобой что-то случилось, но от своих слов я не отказываюсь и сразу отойду от дел. Решай.

Какие мы нежные!

– Есть третий вариант, – я попыталась пошевелиться под тяжелой Роминой рукой, но тщетно, – ты мне помогаешь, но прислушиваешься к тому, что я говорю. А я в свою очередь постараюсь не бесить тебя, это компромисс. Ну как?

– Исключено, – как робот, снова отчеканил Рома.

– Да что тебя заело-то?! – взбесилась я, активно стараясь отодвинуть от себя своего наемника. – Почему ты мне ультиматумы ставишь?! Я тоже пытаюсь найти выход, мне это нужнее всего, понимаешь?!

– Катя, я жду, – спокойно произнес Рома, припечатывая меня второй рукой, чтобы не рыпалась.

– Иди к черту, – буркнула я, злая и уставшая сражаться с Халком.

– Это твой выбор? – хмыкнул мужчина.

– Это мое пожелание тебе, – я не удержалась и показала ему язык, – хорошо, слушаюсь и повинуюсь, повелитель!

Рома улыбнулся и, чмокнув в нос, отпустил. Ну, я тебе припомню еще обездвиживание, вот только выживу, а на следующую неделю у меня планов не было.

Захлопнув за Ромой дверь, я уверенно пошла в комнату. Конечно, я пообещала полное смирение и повиновение, но я не могу отказаться от своей идеи. И ладно бы, если мне назвали причины, почему моя идея чушь, так нет, просто «исключено».

Я погуглила адрес офиса Гусарова, позвонила в его приемную, узнав, когда к нему можно попасть, и вызвала такси. На машине не поеду, почему-то опасаюсь, а вот на такси, мне кажется, безопаснее.

Конечно, я понимала, что если Гусаров меня не убьет, то это сделает Рома, но попробовать стоит. В конце концов, сидеть и ждать своей смертушки как-то надоело.

До здания я добралась быстро и без приключений. Но как только я оказалась внутри, мой боевой настрой как-то исчез. Появилось желание быстренько выбежать на улицу и снова вызвать такси, теперь до дома. Но будучи уже на месте, отступать совсем не хотелось.

Я собрала всю свою смелость в кулак и пошла на встречу с оборотнем.

– Вы записаны? – подняла на меня бездонные ярко-голубые глаза секретарь.

– Нет, но надеюсь, Дмитрий Олегович меня примет. Передайте, пожалуйста, что пришла Михайлова Катерина.

– Минуту.

Секретарь связалась со своим боссом, и я услышала, что могу пройти.

Собираясь к Гусарову, я подготовилась. Наложила много тональника на лицо, как будто скрываю синяки, надела кофту с воротником и длинными рукавами, прикусила до крови губу и замазала это дело блеском. Теперь у него не возникнет подозрений, что меня не били. Хотела еще диктофон с собой взять, но решила, что если его найдут – мне крышка, поэтому играть в шпиона не буду.

Отвратительный тип сидел как барин в кресле, жадно сверля меня взглядом, в котором читались призрение и отвращение.

– Чем могу помочь? – спросил он, как будто сплевывая.

– Я пришла к вам извиниться, – я опустила глазки в пол, – я несколько дней назад испортила вашу машину. Я поступила очень неправильно, хочу вам все компенсировать и принести глубочайшие извинения.

Кто хорошо меня знает, был бы в шоке от моего поступка. Я за справедливость, видимо, меня сильно обделяли ею в детстве, что любой нечестный поступок вызывает волну возмущения. Но в данной ситуации речь шла не только обо мне, хотя, если быть откровенной, жить, как оказалось, хочется. А еще хочется не бояться. Но даже не в этом дело, за меня впрягаются сейчас люди, которые мне дороги, и я не хочу, чтобы они пострадали. А то, что они не отступят – я не сомневалась. Все слишком характерные и упертые.

Гусаров хмыкнул.

– На выходе из здания тебя досмотрят, и если обнаружат диктофон или еще что-то в этом роде, сразу убьют, так что лучше выложи все на стол.

– У меня ничего нет, – пробормотала я, понимая, что это не пустые угрозы, и одновременно радуясь, что решила не умничать.

– Хорошо, – Гусаров встал, подойдя ко мне, – на колени и открывай свой пухлый ротик, если все сделаешь хорошо, так и быть, прощу, хотя ремонт машины оплатишь из своего кармана.

– Что? – я решила, что неправильно поняла. – В смысле?

– А ты как думала? – схватил меня за волосы мужчина, – надеялась поблеять овцой и быть свободной?! Я такие вещи не прощаю, дорогуша. Давай, принимайся за дело.

Так, у всего есть предел терпения. И до такого я не опущусь, пусть уж убивает меня.

Я стояла, сжав зубы и ожидая, что он будет дальше делать. Если честно, я поняла, что Рома был прав, и лезть в пасть к зверю было глупо.

Неожиданно у Гусарова зазвонил телефон, и он, оттолкнув меня, ответил на звонок.

– Хорошо, я понял, – Гусаров поднял взгляд, что-то помечая в своем планшете. Я пригляделась, на всякий случай, отметив марку, вдруг пригодится. – Сейчас не до тебя, если не дура, придешь вечером сюда и выполнишь то, что должна. Если же нет, тогда жду через несколько дней миллион. Хотя, – он гадко усмехнулся, – жду такую же машину как у меня, только без надписей. И успей в срок, я никогда не принимаю обещаний.

– Мне не найти столько денег за несколько дней, – в глазах потемнело, его машина стоит порядка трех миллионов подержанная, – я верну вам миллион, и мы разойдемся.

– Ты посмела заявиться ко мне, на что ты надеялась? – он вышел из-за стола. – Подумай насчет вечера, отделаешься малой кровью. Хотя я люблю пожестче, но хоть жива останешься.

Я развернулась и вышла из кабинета. Меня всю трясло, на глаза наворачивались слезы. На выходе действительно прощупали со всех сторон, проверили от и до телефон, и только тогда отпустили.

Облегчила, называется, задачу. Но вечером я сюда не приду, иначе после такого сама жить не захочу.

Рома

Я как раз собирался связаться с посредником, как телефон ожил в моих руках. На ловца и зверь бежит.

– Добрый день, условия поменялись, – произнес мужской голос на том конце провода.

И хоть у мобильных нет проводов, фраза звучит вполне однозначно.

– То есть? – спросил я, надеясь, что Гусарову надоело играть, и он не хочет больше денег.