Дэй Лакки - Девственница на три дня [Publisher: SelfPub]

Я чувствовал это так же отчетливо, как и то, что сказанное мною на пресс-конференции правдиво до единого слова.

Когда концерт закончился, моих сил хватило только чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло.

Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Габриэля добавить в него еще несколько концертов – последнее решение, которое Габриэль принял, будучи еще моим продюсером, – выходило мне очень дорого. Такой плотный график гастролей выдержать было очень трудно.

Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, мне даже и думать не хотелось.

Мелисса так и не нашлась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы мне ее нашли. Одно меня останавливало: если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь?

Мне казалось, что имею.

И сделаю это обязательно.

Пусть, если не хочет меня больше знать, скажет мне это в глаза.

В дверь постучали.

– Входите, – сказал я, и на пороге появился парень из охраны.

– Там к вам прорывается одна девушка.

– Только одна? – усмехнулся я.

Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были не новостью. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Габриэля Смита, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не сошла на нет. Более того, кажется, она вышла к своему пику.

Сотни статей, миллионы писем от растроганных поклонниц, которые признавались либо в своих историях первой любви, либо в том, что благодаря мне снова стали верить в серьезные чувства. Ну и конечно же, постоянные предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.

– Нет, не одна, – улыбнулся охранник. – Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть. Потому что она ваша невеста.

На мгновение у меня перехватило дыхание. Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я хотел бы, чтобы это была она.

– Как ее зовут? – мой голос прозвучал словно чужой, будто я мгновенно охрип.

– Мелисса, – сказал охранник.

Впрочем, мое интервью не читал только ленивый. Кто угодно мог воспользоваться этой информацией… Какая-нибудь сумасшедшая фанатка. Но мне хотелось верить, что это не так.

– Мелисса? Конечно, зови ее. Впрочем, нет.

Я не смогу ждать и минуты. Я подскочил с кресла, словно только что не был размазан по нему, обессиливший.

Вылетел из гримерки, прошелся быстрым шагом по коридору и там, где держали оборону от поклонниц секьюрити, остановился как вкопанный.

Это была она.

Она…

Хрупкая, красивая, растерянная – она стояла и смотрела на меня своими невозможными синими глазищами.

– Мелисса, – выдохнул я, сделал несколько шагов, сокращая расстояние между нами, и схватил ее в объятия.

Рядом раздались аплодисменты, защелкали камеры, на нас были направлены десятки, если не сотни смартфонов, но мне было плевать.

Значение имело только то, что Мелисса рядом со мной, и я снова могу обнять ее, могу поцеловать, могу…

– Твою мать… – простонал я, уткнувшись лбом ей в висок, чтобы чуть сбить возбуждение. – Как же я рад тебя видеть…

– Верю, – улыбнувшись, она опустила руку и осторожно провела по моему набухшему члену, потерлась щекой о мою и призналась: – Я тоже… даже не представляешь, как сильно, и…

Обняв ладонями ее лицо, всматриваюсь в ее глаза – такие родные, удивительные. Глаза, которые снились мне по ночам. И вижу, как в них разливается жажда.

– Соскучилась, – констатирую я.

Она прикусывает губу и кивает.

И качается чуть вперед. Движение, которое тут же угадываю – хочет об меня потереться, хочет прижаться. Но, как и я, вспоминает, что мы не одни, и с сожалением отстраняется.

– Пойдем, – беру ее за руку, переплетаю ее пальцы со своими, чтобы больше не потерять и тяну ее за собой.

Гримерка – не самое романтичное место для тех, кто так долго не виделся. Но мы оба слишком долго терпели, слишком истосковались, чтобы откладывать хотя бы на пару минут.

Я вталкиваю ее в комнату, разворачиваю к себе, едва за нами закрывается дверь. Прокручиваю замок и впиваюсь в губы, без которых сходил с ума, которыми бредил.

Мне хочется так много сказать ей, но мы оба с трудом дышим от нахлынувшей страсти.

Быстрее.

Скорее.

Хочется сразу всего.

Прижав Мелиссу к двери, задираю на ней платье, отодвигаю полоску трусиков, которые не защищают, а возбуждают сильнее, и вхожу в нее. На всю длину. Возможно, жестче, чем собирался, потому что она резко выдыхает. Но вместо того, чтобы попросить меня быть нежнее, обхватывает мои бедра длинными ногами и нажимает на мой зад каблуками от туфель, наоборот, умоляя ускориться.

Горячая, узкая и уже восхитительно влажная, она стонет мне в губы, двигается навстречу, издает громкие бесстыдные стоны и повторяет как заведенная:

– Еще… пожалуйста, еще… я больше не могу без тебя…

– И не будешь, – уверяю, вколачиваясь в нее раз за разом, все сильнее и жестче, откликаясь на ее голод и просьбы.

Моя красивая девочка, она так охренительно стонет и с таким усердием насаживается на мой член, что я готов держать ее вечно у этой двери. Тем более, что ее пышную грудь так удобно ласкать языком, а стоны, уже хриплые, слизывать и глотать, поглощать, присваивая только себе.

Она выгибается дугой, зажмуривается от подступающего оргазма, но, войдя в нее до упора, я требую:

– Смотри на меня.

И она тут же снова открывает глаза.

Отзывчивая.

Послушная.

С готовностью исполняющая каждый приказ, потому что знает – я сделаю все, чтобы лишь усилить ее удовольствие.

– Смотри на меня, пока я тебя трахаю.

Она старается. Очень старается. А потом все же не выдерживает и, когда ее начинает выкручивать от удовольствия, закрывает глаза. Продолжая тихо постанывать, пока я все еще погружаюсь в нее, потому что не могу ею насытиться.

А когда накрывает и меня, я снова ловлю ее губы и между поцелуями, от которых она вздрагивает и за которыми тянется, выдыхаю то, что давно задолжал:

– Я люблю тебя.

Она открывает глаза, и я вижу ответ еще до того, как она его произносит искусанными губами:

– Люблю… очень люблю…

– Ты готова? – спросил меня Рэй.

Я машинально кивнула, хотя на самом деле вовсе не была уверенна, что я действительно готова. Сейчас мне предстояло выйти и сыграть соло на скрипке. Меня будет слушать огромный зал. Мое первое в жизни настоящее выступление.

И сразу тысячи зрителей…

Сказать, что я нервничала – ничего не сказать. На репетициях все было хорошо, и все получалось. Но ведь репетиция и реальное выступление это не одно и то же.