Евгений Крушельницкий - Лики любви

Конечно, в данном случае любовница — слово неточное, потому что далеко не всякая любовница решится погибнуть вместе с возлюбленным, если это вовсе необязательно. Но дело в том, что чрезмерная близость к политикам часто кончается плохо, а если говорить о таких, как Муссолини, то поклонницы очень рискуют не дожить до старости. А тут ещё и любовь не даёт услышать голос здравого смысла… Ведь у Клары не раз была возможность спастись. Когда в 1943 году дуче собирался идти в королевский дворец, понимая, что там его арестуют (союзники наступали, зрело недовольство, и свергнуть вождя, проигравшего войну, было самое время), он позвонил Кларе и велел немедленно уехать из Италии. Она не послушалась, после чего арестовали её и всю семью Петаччи. И если Муссолини вскоре оказался на свободе в результате дерзкой операции знаменитого Отто Скорцени, то Петаччи пришлось ждать, пока не придут немецкие войска. Теперь уже мать умоляла её уехать, но женщина ответила: «Без него я не смогу жить». Она по-прежнему любила его — лишённого власти и всеми преданного. Поселилась недалеко от его виллы и они, как и в былые времена, встречались почти каждый день.

В апреле 1945-го, когда всё уже было потеряно, отряд СС по приказу Гитлера сопровождал Муссолини к австрийской границе. Клара бросила всё и присоединилась к отряду. Но на них напали партизаны. Немцев согласились пропустить в обмен на «итальянских фашистов». Пришлось надеть на дуче немецкую форму, чтобы выдать за своего, а Клару прогнать, чтобы её присутствие не навело на след дуче. Ни то, ни другое не удалось: никакая немецкая форма не помешала бы любому итальянцу узнать своего вождя. А Клара, дама в мехах и драгоценностях, пыталась выяснить у командира партизан: «Скажите, он жив и здоров?» Командир успокоил: мол, всё в порядке. Он собирался передать поверженного диктатора в руки властей. Но женщина хотела его увидеть, и добавила: «Если вы собираетесь убить его, то позвольте мне умереть вместе с ним». Итальянец, даже если он противник фашизма, уважает настоящую любовь. Бенито и Кларе позволили провести последнюю ночь вместе. Она же была и их первой после множества коротких встреч.

Но всякие сантименты кончились, когда в дело вмешались коммунисты из Комитета национального освобождения. Они отбили дуче и Клару у партизан и привезли на окраину одной деревеньки. Там полковник Аудисио велел им выйти из машины, направил на дуче автомат. И огласил приговор: «Военный преступник… народная справедливость… приговорён к смерти…» Женщина в ужасе обняла приговорённого: «Вы не сделаете этого! Это невозможно!» Аудисио не собирался её убивать и крикнул: «Отойди, если не хочешь умереть!» Кларетта отступила. «Я встал прямо напротив него, прицелился и дал очередь. В ту же секунду Петаччи бросилась к дуче и была сражена вместе с ним», — написал полковник в своих воспоминаниях.

Трупы отвезли в Милан, где и повесили за ноги на мясные крюки на площади Лорето. В рамках народной справедливости. Но когда Кларетту застрелили, на ней не было нижнего белья, и, чтобы сохранить приличия, какая-то пожилая женщина из толпы подвязала ей юбку.

Интерес к личности Муссолини в Италии держится много лет, но сейчас многие политики, историки и журналисты всё чаще приходят к мысли, что диктатор был не так уж плох. Вспоминают, что Черчилль называл его «величайшим из живущих законодателей», а потом и просто «великим». И премьер-министр Италии Сильвио Берлускони однажды сказал: «Муссолини никогда никого не убивал» (с 1926 по 1932 год Особый трибунал вынес всего 7 смертных приговоров за политические преступления). Даже покушения на вождя не могли спровоцировать не то что террор по всей стране со взятием заложников, но хотя бы полицейского ожесточения. В 1925 году социалист Дзанибони был схвачен с винтовкой, из которой он планировал пристрелить дуче во время парада. Сидел в лагере, откуда благополучно вышел. Потом англичанка Виолетта Гибсон стреляла из револьвера, но пуля лишь задела нос. Её выслали на родину. Правда, когда 15-летний Антео Дзамбони пальнул из револьвера по проезжавшей машине Муссолини, его тут же растерзала уличная толпа. Правление дуче даже называли «диктатурой из мягкого сыра», сравнивая с тем, что творилось в Германии и Советском Союзе.

Когда арестовали вдову диктатора Ракель, то ни она, ни дети не пострадали, потому что никаких преступлений за ними не числилось. Старший сын Бруно погиб ещё в 1941 году при испытании самолёта, Витторио потом оставил след в кинематографе, покровительствуя таким режиссёрам, как Висконти и Феллини. Младший, Романо, стал композитором.

А Клара оставила не детей, а пятнадцать томов дневников, писем и стихотворений, где главный герой — её дуче. Такой памятник она воздвигла своему любимому. Правда, с настоящей могилой дело затянулось: почитатели вождя несколько раз хоронили его труп в разных местах, чтобы спасти от осквернения. Теперь его останки покоятся в фамильном склепе на родине диктатора, и туда ежедневно приезжают тысячи людей, чтобы помянуть своего кумира. А в 2012 году на доме, у которого расстреляли Муссолини и Петаччи, была открыта мемориальная доска с портретами обоих.

Каждый кубинец знал о своём команданте три главных вещи: он долговечен, многословен и плодовит. Когда журналистка спросила, сколько у него детей, он улыбнулся и сказал: «Почти племя». Его биографы конкретизируют, насколько возможно, этот расплывчатый ответ: два десятка детей от разных женщин, раскиданные по всему миру. Имя Фидель происходит от латинского «верный», но для Кастро это справедливо лишь по отношению к его политике, но не его возлюбленным.

Он мог бы попасть в книгу рекордов Гиннесса по самым разным номинациям. Только число покушений перевалило за шесть сотен, Кеннеди с его четырьмя десятками просто несерьёзно выглядит, особенно если учесть, что команданте умер своей смертью в возрасте 90 лет (и это при том, что с ранних лет не расставался с сигарой). Он мог говорить семь часов без перерыва (и, конечно, без бумажки), держа аудиторию в состоянии неподдельного энтузиазма. Если бы ему когда-нибудь пришла фантазия надеть все награды, то ничего бы не вышло: не будешь же их вешать на ногах и на спине — около семи десятков изделий самых разных государств — от Советского Союза до Восточного Тимора. Только наших там было три ордена Ленина, Золотая звезда Героя, ну и ещё, помельче — вплоть до экзотического ордена Князя Ярослава Мудрого.

Любил часы «Ролекс» (очень недешёвые, кстати) и носил по две штуки сразу. Снимался в американских фильмах, писал книги. Впрочем, в литературе его успехи были скромнее, чем у нашего генсека, удостоенного, как многие помнят, за свою бессмертную трилогию Ленинской премии. Да и по длительности правления уступил сразу двум монаршим особам — королеве Великобритании и королю Таиланда. Но его родная сестра Хуанита, вместо того, чтобы в полной мере использовать бонусы своего положения, бежала с острова Свободы в проклинаемые США, когда брат ещё только начинал осуществлять свои революционные задумки.