Жозефина Кокс - Семейная тайна

Даже в теплом и уютном месте, которое Мэри звала своим домом, бремя вины никогда не покидало ее. Оно тяжелым грузом давило на ее сознание.

Женщина беспокоилась о любимых людях, приложивших максимум усилий, чтобы ей помочь, когда никто другой не мог этого сделать. Впрочем, заботясь о Мэри – единственно возможным для них способом, – с годами они тоже получили вознаграждение – в виде радости, коей не знали прежде.

Однако то, что подарило ей спасение, в котором Мэри так нуждалась, само по себе стало бомбой замедленного действия. Самым большим страхом во всей этой истории было для Мэри то, что жертва произошедшего не простит ее, когда узнает правду. А срок приближался, и очень скоро все могло вылиться наружу.

На семейном совете было принято решение еще какое-то время не будить спящую собаку, во благо всей семьи. Мэри боялась, что ей придется держать все это в тайне до конца своих дней.

Годами живя во лжи, Мэри так и не обрела душевного покоя. Ее непрерывно мучила тревога, и временами на женщину накатывало ужасное отчаяние.

Каждую минуту Мэри с ужасом думала о том дне, когда правда выплывет наружу… когда вранье и шокирующее разоблачение ее догонят. Больше всего Мэри опасалась за жертву произошедшего – которая и не подозревала об отвратительном, пусть и продиктованном лучшими побуждениями решении, которое было принято тогда, много лет назад.

Пока этот человек жил в неведении, Мэри и ее заботливые сообщники могли лишь уповать на то, что поступили правильно. Иногда Мэри молилась о том, чтобы тайное никогда не стало явным и никто бы не пострадал. В другие дни ее самым заветным желанием было выкрикнуть правду во весь голос, взобравшись на крышу блэкпульской Башни.

Слава богу, все эти годы тайна бережно охранялась ее семьей, и у них уже возникло ощущение, словно и не было никакого сговора. Нет вранья. Нет притворства. И – как следствие – нет наказания. Жизнь просто шла своим чередом – и для Мэри, и для ее семьи. Но что, если вдруг возникнут неудобные вопросы, которые требуют ответов?

Каждый из соучастников все больше боялся неминуемого дня, когда тайна перестанет быть тайной и всех захлестнет поток душевных мук.

Дейв подвез жену и дочь на станцию, чтобы встретить Мэри. Анна убедила его, что домой они доберутся на такси: поезд может опоздать, или же Мэри могла не успеть на пересадку в Манчестере, и тогда ждать придется довольно долго. Они выехали задолго до прибытия поезда; Дейв знал, что жена волнуется за мать и хочет поскорее узнать, удалось ли той наконец рассказать своим бывшим друзьям Тони и Айлин о Кэти. Дейв надеялся, что удалось. Его жена была терпелива и всячески приободряла мать, которая постоянно испытывала колебания, и он хотел бы, чтобы Мэри больше не пришлось нести бремя своей тайны – их общей тайны – и дальше. Дейв был человеком простым и считал, что сейчас, когда Кэти уже повзрослела, ей нужно рассказать правду, какой бы болезненной она ни была.

Был чудесный день, и, выполнив пару мелких дел, Дейв наслаждался перерывом между рейсами, поэтому решил не спеша прогуляться к киоску за газетой, а затем, вероятно, почитать во дворе за чашкой чая.

Сворачивая на улицу, где был расположен его дом, Дейв услышал громкие голоса и увидел грузовик без бортов, припаркованный прямо перед соседним домом, объединенным с его жилищем общей стеной. Двое мужчин ожесточенно спорили прямо на тротуаре. Подойдя ближе и замедляя шаг, чтобы ничего не упустить и привлечь к себе как можно меньше внимания, чтобы в конфликт не вовлекли и его, Дейв с удивлением обнаружил, что ссора вспыхнула из-за таблички «Сдается в аренду». В грузовике виднелось несколько таких табличек, и одну из них водитель, видимо, как раз хотел установить на тротуаре перед домом, и тут на него накинулся сосед Дейва, Боб:

– Какого черта ты делаешь? – кричал он. – А ну живо забирай свой знак! Этот дом не сдается.

– Но у меня есть инструкции от владельца, – заявил мужчина.

– Какие еще инструкции? – орал Боб. – Что-то я ничего не слышал о том, чтобы этот дом сдавался. Его арендую я, а владелец ничего мне не сказал. Так что забирай этот чертов знак и проваливай.

– Но у меня инструкции… – снова начал было мужчина, однако Боб, не отличавшийся терпением, зато обладавший зычным голосом и колоссальным опытом общения с шумной семьей, где ему регулярно доводилось отстаивать свою правоту, заорал на мужчину во все горло: – Я же сказал: этот дом не сдается! У него уже есть арендаторы – я его арендатор, – так что забирай свой знак сейчас же. Я не шучу! Нет, не вздумай отворачиваться! Я арендую этот дом и никуда не собираюсь уезжать, пока владелец сам этого не потребует. А так, как ты, поступать не годится. Это подло! Нечестно! У меня жена и дети, и куча обязательств перед другими людьми. Как нам быть без крыши над головой? Скажи мне как?!

Водитель грузовика принялся осторожно отступать. Ярость Боба нарастала, язык становился все выразительнее, а голос – громче. Наконец бедняга-водитель забыл обо всем и бросился к грузовику.

– Даже не думай! – продолжал вопить Боб. – Не смей уезжать и оставлять здесь этот знак. Не смей, слышишь?!

Боб кинулся вслед за обидчиком, чтобы четко разъяснить ему, где самое место его знаку. Перепуганный мужчина завел двигатель, и грузовик рванул с места. Автомобиль стремительно набирал скорость, но Боб был не из тех, кто быстро сдается. Он продолжал преследование, несясь по улице и обещая водителю грузовика все круги ада, если тот немедленно не уберет табличку с его участка.

Очень скоро грузовик скрылся за углом, а Боб остался посреди дороги, продолжая выкрикивать проклятия и ругательства. К этому времени на него начали обращать внимание и другие соседи.

Дейв разумно рассудил, что его это не касается. Он не хотел в этом участвовать и вообще был бы счастлив не видеть недавнюю сценку. Поэтому он прошмыгнул в дом, в то время как Боб разъяренно тряс кулаком вслед удалившемуся грузовику, и занял удобное положение, чтобы слышать и видеть, что будет происходить, когда сосед вернется на свою половину.

Сначала Боб крепко стукнул кулаком по табличке перед домом, а когда та не сдвинулась с места, с угрюмым видом направился в здание. Вскоре до Дейва донеслась ссора, и он решил вернуться к первоначальному плану – а именно почитать газету за чашкой чая на заднем дворе, где он мог все слышать и при этом оставаться незамеченным. Парень Кэти, Ронни, снимал у Боба и Пэгги угол, поэтому Дейв считал своим долгом знать как можно больше. Ронни был хорошим молодым человеком, трудолюбивым и вежливым, и Дейву не хотелось бы, чтобы он остался на улице вместе со своим нерадивым хозяином.