Уитни Джи - Увидимся во вторник [litres]

– Еще кое-что, – произнесла она. – Грейсон хочет убедиться, что ты не пытаешься воспользоваться им и его будущими доходами, поэтому тебе придется выслать мне снимок УЗИ, чтобы подтвердить свою беременность. Еще тебе придется пойти в ДНК-лабораторию, которую выберет он, и подтвердить, что ребенок его, а не чей-нибудь еще. – Она взяла свою сумочку и направилась к двери. – Итак, для справки, я улажу все с документами, если у тебя будет доказательство твоей… – она посмотрела на мой живот и закатила глаза, – беременности. Если, конечно, не…

Я захлопнула дверь у нее перед носом.

Я записалась на ультразвук на самое позднее время в день драфта НФЛ, надеясь избежать любых новостей о Грейсоне, но моя логика потерпела крах – несколько пациентов смотрели церемонию по телевизору в комнате ожидания.

Когда представитель команды Нью-Йорка взошел на трибуну, я заставила себя посмотреть на экран.

– В первом раунде наш первый выбор… – произнес он. – Нью-Йорк выбирает защитника Питтсбургского университета Грейсона Коннорса!

Толпа громко зааплодировала, а камера приблизилась к Грейсону, встающему из-за стола. Он улыбнулся в камеру, и мое сердце екнуло, когда он двинулся к сцене получать кепку и футболку команды Нью-Йорка.

Несмотря на свою злость, я все же была рада, что он стал номером один. Я вытащила телефон, чтобы написать ему последнее поздравление, но вдруг уронила его на пол, когда увидела, как его целует супермодель Элизабет Тиль.

Какого черта?

Я ждала, поцелует ли он ее в ответ, и он поцеловал. Затем обнял ее и ушел со сцены, вдребезги разбивая мою веру в то, что мы еще могли быть вместе. Он стал тем, кем обещал не становиться, и мне нужно было как-то с этим смириться.

– Мисс Тейлор? – позвал меня кто-то по имени.

– Да?

– Можете зайти.

Я последовала за ней в небольшой кабинет и разделась. Я машинально выполняла то, что от меня требовалось, в то время, как мое сердце бешено колотилось внутри.

Я легла на кушетку и лежала с закрытыми глазами, пока медсестра намазывала мне живот прохладным гелем.

– Не шевелитесь, мисс Тейлор, – мягко проговорила она. – Судя по форме, которую вы заполнили, у вас срок – около восьми недель, но мы сейчас быстро это проверим. Также мы выпишем вам витамины и закрепим за вами доктора недалеко от Стэнфорда. Но сейчас давайте перейдем к моей любимой части. Вы себя хорошо чувствуете?

Я не ответила. Так больно мне еще никогда не было.

– Хорошо… – продолжала она попытки разговорить меня. – Я включаю монитор, этот детектор я прижимаю к вам… – Она принялась перемещать детектор по животу. – Так мы сможем получить снимок растущего ребенка – маленькой Шарлотты, – и увидеть сердцебиение. Можете сами взглянуть, когда будете готовы.

Я открыла глаза и, с трудом улыбнувшись, взглянула на нее. Затем посмотрела на экран.

– Где он? – спросила я.

– Так, вот зародыш. – Она указала на серое пятнышко на экране. Она увеличила в несколько раз изображение, но больше ничего не сказала.

– На каком я сроке? – спросила я.

– Ваш срок был восемь недель.

Она с сочувствием взглянула на меня.

– Был ?

– У плода отсутствует сердцебиение, мисс Тейлор. – Она сжала мне руку. – На этом сроке при жизнеспособной беременности мы бы уже увидели его на экране. В любом случае мы проведем все необходимые исследования, чтобы выяснить, почему беременность прервалась, и у вас будет вся информация, которая вам понадобится в будущем. – От ее слов у меня по коже побежали мурашки. – Вы можете подождать, когда ваше тело очистится естественным образом, или мы можем записать вас на процедуру абразии.

– Аборт?

– Это не аборт, – проговорила она как можно мягче. – Это стандартная процедура дилатации и кюретажа, которую мы применяем при прерывании беременности. Она позволяет нам очистить слизистую оболочку матки, но это не обязательная процедура, а просто альтернативный вариант.

В голове у меня продолжали крутиться мысли, продолжали перевариваться слова «у плода отсутствует сердцебиение».

– Мисс Тейлор, – мягко произнесла она. – Вы понимаете то, что я вам говорю?

– Что у меня больше нет ребенка. – Я не смогла поднять на нее глаза. – Правильно?

– Правильно. – Она снова стиснула мою руку. – Мне очень жаль, мисс Тейлор. Я вызову лечащего врача и психиатра, и мы сможем провести исследования и убедиться, что вы в норме. Хорошо?

Я промолчала. Я лежала оцепеневшая от шока, ощущая лишь боль в сердце и слезы на лице.

Вопреки здравому смыслу я вытащила телефон и снова набрала номер Грейсона. Пошли гудки. На середине четвертого звук оборвался, а затем раздался «би-и-ип» – явный признак того, что он добавил мой номер в черный список.

– Это Грейсон, – заговорил автоответчик. – Ты звонишь на мой личный номер, а это значит, что я знаю тебя лично. Оставь сообщение, и я обещаю перезвонить тебе.

Я не стала этого делать. Я сбросила вызов и написала вместо этого электронное письмо.

Тема: Спасибо. Всего хорошего.

Грейсон,

хочу, чтобы ты знал, – ты ТОЧНО такой, каким я тебя считала в нашу первую встречу, и ты научил меня на всю оставшуюся жизнь доверять своим инстинктам.

Обещаю, что никогда больше не позвоню и не напишу тебе.

Я тебя ненавижу.

Шарлотта.

Ответ пришел моментально.

Тема: Re: Спасибо. Всего хорошего.

Ваше сообщение было заблокировано получателем, так как адрес отправителя находится в спам-листе.

Семь лет назад

Калифорния

Тема: Отказ.

Уважаемая приемная комиссия Стэнфорда.

Меня зовут Шарлотта Тейлор, и я хотела бы поблагодарить вас за предоставление мне стипендии отличника на весь срок обучения в вашем университете. К сожалению, по личным причинам я отказываюсь от программы и надеюсь, что кто-то еще сможет воспользоваться столь невероятной возможностью.

Благодарю вас за понимание.

Шарлотта М. Тейлор.

Тема: Согласие

Уважаемая приемная комиссия курсов для одаренных художников Кетчикан, Аляска.

Благодарю Вас за рассмотрение моего позднего заявления. Это честь для меня получить ваше одобрение на прохождение мной годовой программы. Прошу считать это электронное сообщение официальным подтверждением моих намерений.

Благодарю Вас.

Шарлотта М. Тейлор.

Наши дни

Нью-Йорк

Один вид лица Грейсона был красноречивее тысячи слов. Не говоря ни слова, он смотрел пустым взглядом на кубик на моем браслете и гладил мне волосы. Время от времени он качал головой и вздыхал, но так и не произнес ни слова.

У меня на сердце камнем лежало осознание, что все эти годы мной манипулировали, что все, что я считала истиной, оказалось ложью. Не знаю, почему, но какая-то частичка меня все еще ждала, что Грейсон скажет, что он понятия не имел о том, что со мной тогда творилось.