Уитни Джи - Мой капитан

G. Whitney

Mister Weston

Copyright © 2016. MISTER WESTON by Whitney G.

© Бялко А., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2020

© 4 PM production / Shutterstock.com

Когда я впервые попала в зону турбулентности, я поклялась собственной жизнью, что больше никогда не стану летать.

Это произошло во время ночного полета из Сиэтла в Лондон, когда, через три часа после взлета, мы попали в летний ураган. Самолет трясло так, что пассажиры визжали и молились вслух, и моих заверений: «Все в порядке! Пожалуйста, оставайтесь на местах!» – никто даже не слушал.

Пилот был молодым и неопытным, и его тихий, неуверенный голос нисколько никого не успокаивал. А когда перегородка в кабине первого класса рассыпалась на мелкие кусочки среди выпавших чемоданов, я поклялась себе, что если мы вообще приземлимся, то мои дни в небе на этом закончатся.

Конечно, всего через несколько часов я нарушила эту клятву, но могу сказать, что пережила худшее проявление турбулентности из всех возможных.

Ну, или я так думала.

– Мисс? – прервал мои мысли пассажир первого класса. Он коснулся моего локтя, когда я шла мимо него по проходу. – Мисс?

– Да?

– Сколько нам осталось до Парижа?

– Восемь часов, сэр. – Я удержалась от желания напомнить ему, что он уже спрашивал об этом четверть часа назад. – Принести вам что-нибудь выпить?

– Да, еще белого вина, пожалуйста.

Кивнув, я быстро ушла, достала из холодильника бутылку и долила его бокал доверху. Мне хотелось закончить быстрее, чтобы наконец-то присесть и переждать невыносимую боль в груди.

– Можно принести мне одеяло? – попросил пассажир до того, как я успела уйти.

Я выдавила улыбку, достала из багажной полки над его головой одеяло, развернула и положила ему на колени.

– Что-нибудь еще, сэр?

– Нет, но… – замолчал он на полуслове и приподнял бровь. – О, да вы покраснели. Отчего вы плачете?

– Я не плачу, – соврала я. – Это аллергия.

– Аллергия? В самолете?

– Вы хотели бы что-то еще, сэр? – я почувствовала, как по щеке сбегает слеза. – Если нет, я скоро снова подойду к вам.

Вместо ответа он вынул из нагрудного кармана носовой платок и протянул мне.

– Что бы это ни было, – сказал он, оглядывая меня снизу доверху, – надеюсь, это не из-за парня. Вы слишком красивы, чтобы плакать из-за подобного… Погодите… Так это все-таки парень , да?

Я не ответила. Просто взяла платок и ушла.

Я прошла в хвост самолета через весь салон со спящими пассажирами и заперлась в одном из туалетов. По моему лицу текли слезы, но я вынула телефон и зашла в свой блог, чтобы перечитать то, что написала месяц назад. Чтобы снова вспомнить то ужасное чувство, когда не слушаешь собственных советов.

Я говорю это себе в последний раз.

В самый последний.

Мое сердце больше не выдержит этих ссор, новых раундов опасной игры в «Мы справимся? Мы не справимся?», нового оборота бесконечной карусели, взлетов и падений.

Да, секс с ним неповторим, и я хочу все больше в ту же минуту, как он выходит из меня. И то, как я с ним кончаю часами, всегда останется непревзойденным. Но то, как мы совпадаем темпераментами (вернее, не совпадаем), достигло своих пределов.

Я не вернусь к нему. Нет.

Я не вернусь.

Я. Не. Вернусь.

Стук в дверь раздался раньше, чем я дочитала до конца. Я вздохнула.

– Тут занято, – сказала я. – Там же горит лампочка.

Стук повторился, на этот раз громче, и я, застонав, отперла дверь.

– Лампочка «занято» ясно… – Слова замерли у меня в горле, когда я увидела человека, которого ненавижу, которого старалась избегать в течение всего полета. Пилот. Капитан корабля. Его красивые голубые глаза смотрели прямо на меня, челюсти были сжаты, и как бы я ни старалась не восхищаться им, это было сильнее меня.

Его совершенные, чуть резковатые черты лица, полные и четкие губы, созданные для долгих страстных поцелуев, это тело, излучающее сексуальность… Он всегда мог одним взглядом возбудить меня до потери дыхания.

Позади него в салоне мигало несколько лампочек для чтения и несколько экранов начинали показывать второй фильм полета.

– Джиллиан, нам надо поговорить, – сказал он напряженно. – Сейчас.

– Обойдусь, – попыталась я закрыть перед ним дверь, но он придержал ее, втолкнул меня внутрь и зашел, закрыв ее за собой.

Несколько секунд мы молчали, просто глядя друг на друга так же, как и тысячи раз до того, а между нами застыли боль и разочарование.

– Мне нечего сказать тебе, Джейк, – прервался мой голос. – Нечего больше сказать.

– Это хорошо, – прошипел он. – Говорить буду я.

– Хм, это даже забавно. Обычно ты вообще не разговариваешь.

– Ты спишь с кем-нибудь? – слова прозвучали настолько резко и хрипло, что я даже не поняла, расслышала ли их как следует.

– Что?

– Повторить? – он уставился на меня, подойдя еще ближе. – Ты с кем-нибудь спишь?

– Мы не разговаривали почти месяц, – стиснула я зубы. – Я не видела тебя почти месяц, и это первое, о чем ты меня спросил? Как насчет: «Привет, Джиллиан. Мы давно не виделись. Как дела?»

– Привет, Джиллиан, – передразнил он меня, не отрывая взгляда от моих глаз. – Мы давно не виделись. Как дела? – и, не давая мне шанса ответить: – Ты с кем-нибудь спишь ?

– Нет.

– Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Это тот же чертов вопрос.

– Так дай мне тот же чертов ответ .

– Нет, – скрестила я руки на груди. – Нет, я ни с кем не встречаюсь, но скоро буду. И знаешь что? Это будет кто-то, кто не будет заставлять меня переживать то же самое каждые несколько недель, кто-то, кто не будет ловить нездоровый кайф, исчезая каждый раз на недели и оставляя меня одну в ночи, в догадках, что же случилось на этот раз. А еще это будет кто-то, кто уважает меня и не ведет себя так, словно любить меня – тяжелая ноша.

– Я никогда не говорил, что любить тебя – ноша.

– Ты вообще никогда не говорил, что любишь меня.

Молчание.

– Джиллиан, – вздохнул он, проводя рукой по своим светлым волосам. – Послушай.

– Да иди ты! Дай пройти, пожалуйста, – толкнула я его в грудь, пытаясь выйти, но он удержал меня. – Джейк, дай мне пройти.

– Нет. – Он обхватил меня за талию и притянул к себе, кончиками пальцев свободной руки вытирая мои слезы. Он гладил меня по спине и целовал в уголки рта, нежно покусывая за нижнюю губу, как делал обычно перед тем, как начать трахаться. – Ты же знаешь, я никогда не хотел причинить тебе боль.