Ульяна Соболева - Петля [СИ]

— Работайте. И пожестче там, без сантиментов. Чтоб без единого шанса на другой исход.

Горничная бесшумно выскользнула из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Ее пальцы с побелевшими от напряжения костяшками изо всех сил стискивали края антикварного подноса для завтраков. На начищенной серебряной поверхности позвякивали осколки разбитого фарфора. Жидкая овсяная каша с медом и орехами стекала на накрахмаленную салфетку. Ровным уверенным шагом женщина спустилась вниз в буфетную, где в это время дня обычно собирался на завтрак весь персонал. Когда она вошла в большое помещение, все разговоры стихли, и женщина поняла, что алый след от пощечины на ее щеке не остался незамеченным.

— Чертова старуха снова беснуется?

Это был Борис, старый смотритель, следящий за всеми коммуникациями особняка, а по совместительству еще и дворник.

— Нет, это уже перебор, если она вздумает поднять хоть палец на меня — я немедленно заявлю и в агентство, и в полицию, — прошипела молоденькая служанка, которая работала в доме первую неделю.

Ей никто не ответил — все окружающие прекрасно понимали, за что им платят внушительную зарплату. А еще лучше они знали цену неосторожным словам. Несогласные здесь не задерживались. Скорее, пропадали в неизвестном направлении.

Поставив поднос с разбитой посудой на столешницу в кухонной зоне, женщина взяла влажное полотенце и, приложив к щеке, села за общий стол.

— Нинель, она не хочет кашу, просит приготовить омлет. Я подожду здесь.

Пухлая грузинка тяжело поднялась на свои отекшие больные ноги и поплелась к холодильнику.

— Хозяйка совсем с ума сошла, как пропал это дьявол. Только я вам говорю, — она потрясла рукой с вытянутым вверх пальцем, — это черти его утащили. Нинель молилась о том, чтоб сгинула проклятая псина.

— Ты молилась, а вот отдуваться пришлось Абдулле.

Все помнили — когда выяснилось, что любимый ротвейлер хозяйки пропал, первый удар пришелся на смотрителя территории. Именно он отвечал за собаку — выгуливал, устраивал псу пробежки по лесу, следил за рационом и количеством нагрузок. Охранной собакой призовой Рудольф Второй так и не стал, сделавшись диванным любимцем старой Зухры. Пес спокойно перемещался по дому и территории усадьбы, наводя ужас на работников. Больше суток его лихорадочно искали по всем укромным уголкам обширного участка — подвалы, подсобки, дождевые коллекторы, люки, но собака как сквозь землю провалилась. Когда следов не нашли, решили, что пес удрал через ослабленные упавшим деревом прутья забора в дальней части усадьбы.

На глазах всего персонала и под вопли маленькой скрюченной старухи "Куда ты дел моего Рудика?" Абдулла клялся самым святым, что ни в чем не виноват, укрывая голову руками от остервенелых ударов резиновыми дубинками. Не успевший ничего понять Абдулла был в тот же день вышвырнут с работы, и наверняка потом еще долго мочился кровью, не забывая благодарить Всевышнего за то, что остался жив.

— Омлет готов, забирай, моя хорошая, — сказала кухарка негромко.

Горничная очнулась от раздумий, и, поправив передник, стала сервировать серебряный поднос заново.

— Не грусти и не бойся. Хозяйка ни в чем никогда меры не знала. Жестокая была. От одного ее взгляда все холодели. Дети разъехались, навещают раз в несколько лет, так к могиле она совсем из ума выжила. — Кухарка поправила горничной накрахмаленный воротничок. — А как пес ее проклятый сбежал, так она лютует, будто дитя родное потеряла…

Взяв поднос, женщина вышла из буфетной, а поднимаясь по черной лестнице на второй этаж, ощутила вибрацию телефона, спрятанного на талии. Пользоваться мобильными телефонами на смене было строжайше запрещено. Быстро оглядевшись, она пристроила поднос на перилах и, достав телефон, прочла сообщение. Ее задание подходило к концу.

Она аккуратно постучала в дубовую дверь, после чего отворила ее и прошла вглубь большой темной комнаты.

— Ваш завтрак. Простите за ожидание, Зухра Фархатовна.

Пройдя к высокой резной кровати, богато задрапированной у изголовья бархатными складками балдахина, она поставила поднос с омлетом на прикроватный тумбу. Маленькая щуплая старуха в кружевном малиновом пеньюаре сидела, опершись на пухлые подушки, и следила за нею колючими черными глазками. Несмотря на весьма преклонный возраст она даже читала без очков и резво ходила на своих двоих.

— А ведь у меня для вас есть прекрасные новости. Ваш замечательный пес нашелся, — горничная подошла к ближнему высокому окну и раздернула тяжелые шторы в стороны, заливая комнату светом.

— Мой Рудик? Вернулся? — щуплые скрюченные руки Зухры затряслись, и крошечная чашка зазвенела на фарфоровом блюдце.

— Именно так, мне только что сказали об этом в буфетной, — горничная прошла ко второму окну, так же по-деловому раскрывая шторы.

— Где он? Почему его не привели? — чашка полетела в сторону, разбиваясь в пыль.

— Он в котельной. Он весь вымазался в грязи, продрог и очень устал. Сначала необходимо его отмыть и…

— Рудик. Где мой Рудик. Безмозглая дура. Немедленно подойди сюда и помоги мне одеться.

Спустя две минуты горничная уже вела быстро семенящую старушку в дальнюю часть двора, туда, где в котельной у гостевого дома ждал ее самый любимый друг. Обутые в легкие домашние туфли ноги неслышно прошли по мощеным натуральным камнем ступеням вниз. В котельной, к изумлению хозяйки, оказалось довольно холодно, и она зябко куталась в подбитый норкой халат, спускалась в основное помещение.

Наконец, когда они одолели последнюю ступень, старушка вошла в подсобку с дорогой каменной облицовкой на стенах. Тяжелая металлическая дверь за спиной глухо лязгнула, но она смотрела только вперед. Только на лежащего в центре комнаты массивного мускулистого пса с некогда лоснящейся шкурой.

Красавец-пес, казалось, приходил в себя ото сна. Он тряс крупной головой с коротко купированными ушами, часто облизываясь и пуская стеклянные слюни.

— Рудик, мой мальчик, иди сюда, мой золотой, — она шаркнула в его сторону, но отчего-то застыла.

Пес мотнул головой в направлении прозвучавшего голоса. Он в самом деле только недавно отошел от наркоза, антидот подействовал исправно, оставляя после себя невыносимую ломоту во всем теле. Его нос нервно дернулся, принюхиваясь к появившемуся хорошо знакомому запаху.

В этот момент в дальнем углу ожил небольшой приборчик, издавая практически не слышные звуки, характерные для разряда электрического тока. По мощному телу животного пробежала судорога.

Он приподнялся и встал, пошатываясь на нетвердых лапах. Сделал пару коротких шагов вперед и остановился, возвышаясь во весь свой внушительный рост. Казалось, он заполнил собою все замкнутое пространство каменного мешка, потому что из глубины его груди доносился низкий вибрирующий гул, еще не переходящий в рык. Крутые черные бока с подпалинами шоколадного цвета тяжело вздымались и подрагивали от волн мелких судорог, то и дело прокатывающихся по корпусу от шеи до основания хвоста, который в свою очередь не переставал подрагивать от возбуждения.