Adrialice - Жертва [СИ]

Я не заметила, как мы доехали до моего дома. Машина остановилась, но никто из нас не шелохнулся. Я не хотела уходить. В машине, рядом с этим мужчиной почему-то было легче, спокойнее. А дома, где я снова останусь одна, я могу сорваться.

— Зайдешь? Я не могу сейчас остаться одна…

Он молча отстегнул ремень и вышел из машины. Я тут же вышла следом, радуясь, что мою просьбу выполнили. Открыла входную дверь, впустила гостя. Как только я включила свет, Себастиан осмотрелся по сторонам, и мне стало неловко от того, насколько пусто в доме. Захотелось оправдаться.

— Я недавно переехала, еще не успела купить мебель. Только кровать, — это прозвучало странно, поэтому я добавила. — И стол со стульями на кухню.

Мы прошли как раз на кухню. Часы показывали полночь.

— Хочешь кофе? Я сварю.

— Не надо, не хочу, чтобы ты обожглась.

— Я не… я в порядке.

— Я сам сварю, только покажи, где что находится.

Я открыла шкафчики и достала все необходимое, а дальше мужчина стал действовать сам. Я лишь села на стул, наблюдая за его движениями.

— Где-то в глубине души я чувствую, как соскальзываю в пропасть, — мой хриплый голос удивил меня саму. — И не могу остановиться.

— Наркотики не помогут.

— Я знаю. Но… — я невесело хмыкнула, — они и алкоголь позволяют мне не слышать голос в голове, говорящий, что я слабачка, не могу справиться ни с чем, даже со своей защитой. А еще, наркотики позволяют мне забыть чужие руки. А это так тяжело — забыть о них.

Под конец фразы мой голос опустился до шепота. Я не знала, почему все это рассказываю. Но странное дело — я не испытывала стыда или стеснения, как при мысли рассказать Майклу.

— Чьи руки? — Задал закономерный вопрос мужчина. Даже отставил в сторону турку с кофе.

— Того мужчины. Это произошло меньше месяца назад. Я возвращалась с работы, шла на метро, и когда до него оставалось рукой подать, меня вдруг затащили в переулок. Он приставил мне нож к горлу и сказал, что прирежет, если я пикну. А я и так не могла — голос будто пропал вовсе. Мы как раз до этого с Максом отрабатывали движения и приемы самообороны. Но находясь в том переулке, я не могла даже пошевелиться от страха. Он затащил меня глубже, а потом начал лезть под одежду. Я помню его руки под майкой… и там. Я ничего не могла поделать, только плакала и просила «не надо». Мне повезло — нас заметил какой-то мужчина, пригрозил вызвать полицию, и мой неудавшийся насильник сбежал. А я полуголая сидела на мокром асфальте и не могла найти силы встать. Потом, конечно, оделась и убежала, а дома, уже в ванной пыталась оттереть мочалкой следы его рук. Терла до красноты, почти до крови — не помогло. Я все еще чувствовала их. И заснуть нормально я больше не могла — стоило закрыть глаза, и я видела его. А точнее, его льдисто-голубые глаза напротив. И руки.

Вернувшись из воспоминаний в настоящее, я заметила Себастиана, стоящего у плиты и сжимающего чайную ложку так, что та почти погнулась. Затем перевела взгляд на лицо — челюсть мужчины чуть ли не скрипела, а глаза метали молнии. Это почему-то успокоило.

— Ты подала заявление в полицию? — Низкий, грубоватый голос почти ласкал слух.

— Нет, не могла. Не хотела говорить об этом ни с кем. Да и описать нападающего не смогла бы.

— Ты никому не говорила? Ни Максу, ни тому — другому мужчине?

— Нет. Майкл выпытывал, но я не сказала. Правда, чуть не проболталась под экстази.

— И давно ты балуешься этим?

— Нет. Это была третья таблетка. Первая была в клубе, куда я пошла с Майклом. Там был один парень, он дал ее мне. Я видела, что ему хорошо, и… тоже так хотела. Майкл заметил и увез меня. А знаешь, что самое смешное?

Мужчина, хмуро смотрящий на меня, не нашел смешного ни в чем из сказанного. Но послушно спросил.

— Что?

— Я шарахаюсь от людей. Точнее, от прикосновений. Ты должен был заметить. — Он согласно кивнул и я продолжила. — А там, в клубе, когда таблетка подействовала, мне было хорошо. И я не дергалась даже.

— Что там еще произошло? — Прищурился Себастиан.

— Тот парень хотел меня поцеловать. Ну, наверно, не только это, но тогда он потянулся ко мне именно для этого. И он сделал только одну ошибку — прижал меня к стене. Это напомнило моему мозгу тот темный переулок, и я вырвалась. А так… Я только под наркотой позволяю себя коснуться! Недоразумение, да? И как мне с этим жить? Уж молчу про серьезные отношения, я даже одноразово не смогу ни с кем переспать — просто не выдержу прикосновений! Не смогу расслабиться настолько, чтобы…

Я выдохлась и опустила лицо — волосы послушно его спрятали. В кухне повисла тишина.

— Кэт, — позвал меня мужчина, и я подняла взгляд. — Дай мне руку.

Он стоял в шаге от меня и протягивал мне ладонью вверх свою руку. Мое сердце вдруг сбилось с ритма. Я переводила взгляд с ладони на ее обладателя и назад.

— Зачем?

— Просто возьми меня за руку.

Я медленно протянула вперед подрагивающую руку и вложила ее в мужскую. Себастиан не сжал ее, лишь обозначил рукопожатие. Я могла в любой момент забрать свою руку, но не забирала. Лишь чувствовала тепло чужой кожи.

— Кэт, ты справишься с этим. Не надо наркотиков и алкоголя.

— Но как…

— У тебя ведь есть друзья, ты можешь поговорить с ними, все рассказать. Тебя поддержат.

— Не могу. Я не могу никого допустить внутрь.

— Почему нет?

— Все от меня уходят, — выдала я еще одну тайну.

— Кто?

— Сначала мать умерла, бросила маленькую меня с отцом. А недавно ушел и он. Они не любили меня. Почему бы это делать кому-то другому?

— Кэт…

— Нет, я знаю это. Я думала, что отец меня любит, просто не умеет это показать. И я терпела — его злость, крики, удары…

— Что?

— Он иногда бил меня.

— Блять.

— А я все равно скучаю. Дура, да? Ненавижу его, но все равно скучаю иногда.

— Не дура.

— Он даже не обнимал меня никогда. В первый раз меня обнял Майкл, помнишь, там, в зале?

— Помню.

— Вот. Я раньше думала, пусть отец меня бьет — хоты бы не выбросил на улицу. А теперь думаю — может, лучше бы выбросил? Может, меня воспитала бы другая семья? Все могло быть иначе.

— Ты не знаешь, как было бы. Может, еще хуже.

— А бывает хуже?

— Да. И лучше тебе не знать этого.

— В любом случае, теперь я никого не пускаю внутрь — терять потом больно.

Я все не отпускала руку Себастиана. Почему-то так было легче. И говорить с ним о своих страхах, рассказывать о жизни я не боялась. Наверное, это остатки наркотика в крови, пусть так.

— Почему я тебя не боюсь сейчас?

— Наверное, потому, что ты устала. А раньше боялась?

— Да, немного. Поэтому не пошла смотреть твои бои в тот день. Не хотела видеть…

— Удары? Я понимаю.

Кофе так и остался несваренным стоять на столе. Себастиан еще некоторое время молчал, а потом заговорил снова.