Федерика Боско - SOS! Любовь!

– Я хотела с тобой поговорить, – вскакиваю со стула. – Я не хотела заходить, правда, но твоя мама настояла, чтобы я вошла.

– Она хотела ждать тебя на улице, представляешь?

– Пойдем, – буркнул он и двинулся к выходу.

– Приятно было познакомиться. – Жму руку его маме с уверенностью, что никогда ее больше не увижу.

Идем молча, заходим в какой-то парк. Риккардо шагает, опустив голову, руки в карманах.

Не знаю почему, но я представляла себя, что он обрадуется, увидев меня. Думала, он все взвесил, понял, что погорячился, и готов пересмотреть свою точку зрения.

– Хорошо; что ты хотела мне сказать?

Он выглядит совсем чужим.

– Выслушай меня! Ты заблуждаешься, все обстоит не так, как ты думаешь. Я всего-то несколько раз виделась с Андреа, когда ты встречался с Барбарой. Мне было одиноко, я скучала по тебе, а он дружески сочувствовал мне. Мы пару раз поужинали, а когда мы промокли под дождем, он предложил мне переночевать у него, а утром поехать на работу. Он даже не прикоснулся ко мне!

– Кьяра, на тех фотографиях у вас далеко не дружеские отношения, вы целовались. Почему ты никак не перестанешь врать мне? Ведь все очевидно!

– Это он меня целовал!!! А мы с тобой тогда не были вместе!

– Я рассказывал тебе все, что со мной происходит, и ты знала, как мне плохо, потому что я оставил тебя не по своей воле. А ты позволила ухаживать за собой этому типу, который над тобой издевался! Почему? Ты поверила его клятвам, что он стал другим человеком? Открой глаза, Кьяра! В каком мире ты живешь?

– Я не переношу одиночества, Риккардо, да, это так. Но то, что я чувствую к тебе, – это совсем другое, у меня ни с кем так не было, правда. Это настоящая любовь.

– Кьяра, я не знаю, как тебе поверить. Ты столько всего нагородила, и ты так боишься остаться одна, что цепляешься за любого. Вот увидишь, дней через десять ты обо мне забудешь.

Он поворачивается и уходит.

– Нет, Риккардо! – Я бегу за ним, хватаю его за рукав, но он рывком высвобождает руку.

– Оставь меня! – холодно бросает он. – Я не шучу. Благодаря тебе я уже пережил тяжелые времена, возвращайся в Милан и забудь меня. Я не хочу тебя видеть. Поняла? Риккардо больше нет, Риккардо умер.

– А как же я? Как я без тебя? – Слезы так и катятся по моему лицу.

– Позвони своему адвокату, он будет рад.

Он уходит из моей жизни, ни разу не обернувшись.

И некому излить душу. Единственный человек, который готов меня выслушать, делает это за деньги.

Вернувшись, застаю дома Сару и Лоренцо, которые выносят тяжелые коробки.

– Значит, ты и в самом деле уезжаешь? – спрашиваю я сестру с наигранной бодростью.

– Ты что, плакала? – спрашивает она, не оборачиваясь.

– Я совершила самую страшную ошибку в своей жизни, – признаюсь я.

Слезы льются градом. Сара крепко обнимает меня:

– Мой бедный маленький воробышек! Рассказывай, что случилось. – Она поправляет волосы, упавшие мне на лицо, материнским жестом.

Я рассказываю всю историю с самого начала, ничего не упуская, как на исповеди, в надежде, что сестра поймет, почему я так поступила, и найдет для меня слова утешения.

Сара слушает внимательно, а когда я замолкаю, порывисто меня обнимает.

– Что же мне теперь делать? Я потеряла его.

– Непоправима только смерть, дорогая моя! Хочешь, я напишу ему от имени Адзурры?

Грустно улыбаюсь:

– Он больше не верит мне. Слова тут бессильны.

– Дай ему время, Кьяра. Если он тебя любит, то вернется.

– Видела бы ты, как он на меня смотрел! Сколько было в его взгляде презрения!

– Еще бы, Кьяра! Столько вранья, сколько ты обрушила на него за десять дней, мама не слышала от отца за десять лет брака. Голос крови, ничего не попишешь!

– Думаешь, это наследственное?

– Мой опыт работы с детьми показывает, что это, скорее, импринтинг, запечатление. Дети копируют как положительное, так и отрицательное поведение родителей и усваивают эти модели на всю жизнь. Если перед тем, как соврать, ты…

– Я не вру… я кое о чем умалчиваю.

– Ну хорошо, молчаливая ты моя! Так вот, если перед тем, как в очередной раз «умолчать», ты немного подумаешь, может, сумеешь вовремя остановиться.

– Но неужели все так безнадежно?

– Позвони маме, поговори с ней, она очень помогла мне в ситуации с Лоренцо.

– Ты с ума сошла? Мы же разругались, она ненавидит меня.

– Просто я научилась ее слушать.

– Но ты же всегда орала на нее, а сейчас думаешь за две недели все исправить?

– Мне кажется, я понемногу меняюсь, становлюсь мягче.

– Дело в том, что между вами будет Тирренское море и это дает тебе возможность почувствовать свою независимость.

– Да, думаю, что, в конце концов, так оно и есть.

– Когда едете? – спрашиваю я.

– На следующей неделе.

Сара уходит, и снова воцаряется гнетущая тишина.

Меня так и подмывает позвонить Риккардо, но я знаю, что он не ответит.

Что же мне делать? В этом доме – всюду он, его книги, его гитара, он оставил даже зубную щетку.

Может, это еще не конец?

Отправляю ему эсэмэску: «Ты нужен мне как воздух. Я не могу без тебя, обещаю, больше никогда не буду врать». Кладу телефон на стол и жду, затаив дыхание.

Через бесконечно долгую минуту приходит ответ.

От Андреа: «Я не спешу, я буду ждать тебя всю жизнь. Позвони, прошу тебя, ты нужна мне».

Да пошел ты!

Еще одна эсэмэска.

От Риккардо: «В понедельник придет человек, заберет мои вещи. Сложи все в один пакет».

Сердце останавливается…

Как жить дальше? Как смириться с тем, что двери закрылись навсегда? И где взять силы для того, чтобы самой открыть другие двери?

У меня нет таких сил.

Звоню Андреа.

– Я знал, что рано или поздно ты позвонишь. Я лишился сна, я так измучился, я скучаю по тебе.

– Привыкай быть один, это судьба у нас такая.

– Моя судьба – это ты. Да, случился рецидив, это правда, я увлекся. Но ты же давно меня знаешь, знаешь, что я никогда не отличался примерным поведением. Ошибки надо прощать. Это минутная слабость, она больше не повторится, я работаю над этим вместе с моим психотерапевтом.

– Мне все равно, о чем ты рассказываешь своему психологу, это не мои проблемы, я вышла из игры.

– Да ладно тебе, разве можно забыть два с половиной года из-за какой-то ребяческой выходки?

– РЕБЯЧЕСКОЙ ВЫХОДКИ?! – возмущенно воплю я. – Ты думаешь, что говоришь? Идиот, ты не умеешь держать под контролем свои инстинкты. Да ты просто шут гороховый, позор рода человеческого!

– Кьяра, ты так говоришь, потому что сердишься на меня, и ты совершенно права. Но пойми, ты нужна мне. Я только и думаю о том вечере, когда я вернулся с работы, открыл дверь, а ты была уже дома, такая живая, такая желанная. Я понял, что ты – тот человек, с которым я хотел бы прожить остаток своих дней. Кьяра, давай родим ребеночка!