Селия Аарон - Суверен

— А женщина?

Люций не смог скрыть ухмылку, правда, не особо и пытался.

— Это София, пара Сина на вечер.

У меня похолодели пальцы, кончики ушей горели, пока я переваривала информацию. Это был удар под дых. Так не должно было быть. Я не претендовала на Сина. Весь свод правил, по которому жили эти люди, был главным и первым принципом того, что такие, как я, были не более чем рабами. Неужели она та причина, по которой он держался в стороне?

Наша последняя ночь вместе запечатлелась в моей памяти, но, возможно, я ошиблась по поводу слов Сина, неправильно поняла его прикосновения, вложила в них больше смысла, чем было на самом деле. Мысль звенела от пустоты и ложности. Я знала, что он говорил серьезно, что отдал мне все, что у него было. Только это знание не давало мне искать Синклера за такое долгое его отсутствие. Я доверилась ему. Но он явился сюда с другой женщиной — той, от знакомства с которой во мне поднималась тревога.

— Почему не сказал мне раньше? — Я посмотрела на Люция и позволила боли перерасти в гнев.

Он пожал плечами и обнял меня за талию.

— Подумал, что тебе лучше все увидеть самой.

— Это ничего не меняет между нами. — Я отошла от него и посмотрела на лестницу. Побег казалось хорошей идеей. С другой стороны, Тедди был важнее.

— Посмотрим. Идем. Кэл захочет взглянуть на тебя. — Он взял меня за руку и потащил с собой по коридору. — И не забывай, что я сделал с тобой в лесу.

Я закрыла глаза и попыталась помешать темным мыслям, живущим в моих ночных кошмарах, вернуться и лишить меня здравомыслия. Лес, поместье, крики. Изнасилования Брианны и Гэвина и мое предполагаемое изнасилование Люцием. Он опустил мою руку, когда мы вошли в комнату.

— Стелла, так приятно снова тебя видеть. — Кэл ухмыльнулся и подошел, обнимая меня и проводя руками по спине. По коже побежали мурашки, и мне пришлось подавить накативший приступ тошноты.

Син разговаривал с Софией и даже не посмотрел в мою сторону.

— Мне все еще грустно, что я упустил тебя на последнем суде. Возможно, мне придется немного наверстать, — прошептал Кэл мне на ухо, прежде чем отпустить.

Дверь кухни открылась, и вошел улыбающийся Тедди с порозовевшими щеками, Лаура шла позади него. Улыбка замерла на его губах, когда он увидел Кэла.

— С днем ​​рождения, парень, — Кэл обогнул стол и пожал руку Тедди.

Заставив улыбку вернуться на лицо, Тедди произнес:

— Не знал, что вы приедете, Суверен. Это честь.

— Вау, посмотрите на его манеры. — Кэл засмеялся и шлепнул Лауру по заднице, когда она прошла с блюдом.

Тедди сжал кулаки, но ничего не сделал.

— София, как дела? — Люций непринужденно улыбнулся и налил себе напиток у бара.

— Все так же, все так же, правда, — ее голос был низким и хриплым. Я слышала его раньше. Воспоминание коснулось края моего разума, но исчезло, прежде чем я смогла ухватиться за него.

— Летаешь по миру, как и всегда?

— Нет. — Она перебросила волосы через плечо. Движение выглядело настолько уверенным, что казалось проработанным заранее. — Папе не нравилось, что я проводила вдалеке так много времени. Так что меня назначили в офис в Новом Орлеане. Мне все еще удается ездить в Европу каждые несколько месяцев, и, конечно, я много времени провожу в Нью-Йорке с мамой.

Люций пригубил напиток.

— Мы рады, что ты приехала сегодня на праздник в честь Тедди.

— Я бы не пропустила. — Она осмотрела мои украшения и торт, и уголки ее губ опустились вниз от отвращения. — Как эксцентрично.

Лаура вернулась с последним блюдом и отступила от стола, ожидая.

— Приступим? — Син жестом пригласил всех сесть.

Кэл сел во главе стола, словно это был его дом. София встала рядом с ним и ждала, пока Фарнс отодвинет ей стул, чтобы она могла сесть. Затем Син сел справа от нее. Я последовала за Люцием и села между ним и Тедди, все еще пытаясь понять, что происходит.

— Кажется, ты быстро выздоровела, Стелла. — Кэл положил салфетку себе на колени, когда Лаура начала обслуживать гостей.

— Правда?

Люций сжал мое колено.

— Да, ты, конечно, не так свежа, как была на балу, но держишься хорошо.

Я бросила взгляд на Сина. Он проигнорировал меня и прошептал что-то на ухо Софии. Они были близки, язык их тел говорил мне, что они знают друг друга гораздо лучше, чем на уровне друзей — то, как их плечи соприкасались, как он прижимался к ее темным волосам, и как она улыбалась каждому его слову.

— Могу заверить, что после Рождества она стала податливее. — Люций положил руку на спинку моего стула.

— Что случилось в Рождество? — спросил Тедди, его голос прозвучал тихо, а взгляд был устремлен вперед.

— Ты не рассказала ему о веселье? — задал вопрос Кэл и выпил вина. — По-моему, не очень справедливо.

— Я устала от разговоров о Приобретении, — произнесла София. — И, честно говоря, не уверена, почему этой разрешено есть с нами. — Она махнула рукой на меня. — Я имею в виду, ну правда, разве мы садим собак за столом рядом с нами?

Я сдержала язык за зубами. Не ради себя, а ради Тедди.

Син рассмеялся, его гулкий смех, словно нож, ввинчивался мне в спину.

— Мы просто подумали, что Суверен захочет взглянуть на Стеллу.

— Если хочешь поднять на смех эту рыжую, значит, помоги мне, — она наклонилась и поцеловала Сина, их губы встретились, а у меня перехватило дыхание. Было очевидно, что это не в первый раз.

Они были вместе. У меня пересохло во рту, когда она еще раз чмокнула его и отстранилась.

Кэл вздохнул.

— Хорошо, милая, если это так сильно тебя беспокоит, мы попросим ее уйти.

— Спасибо, папочка.

Папочка . Все встало на свои места. София была дочерью Кэла.

— Стелла пообедает в своей комнате. Спасибо, Лаура. — Люций пнул меня ногой.

Я встала и сжала плечо Тедди, прежде чем выйти из комнаты. Ему придется молчать, сидеть за столом и притворяться одним из них. Несмотря на свою доброту, он должен был знать, что определенный уровень актерского мастерства был необходим хотя бы для того, чтобы выжить в мире Суверенов и Приобретений.

Стоило мне дойти до двери, София обратилась с вопросом:

— Как твоя рука?

Я повернулась к ней, растерянность и ощущение дежавю смешались в моей памяти, как коктейль Молотова.

— Что?

Син обнял ее за плечи и притянул к себе, поцеловав в волосы.

Она рассмеялась, как будто я повела себя словно глупый ребенок.

— Твоя рука. Ты не помнишь?

— Это ты. — На рождественском испытании ее лицо скрывала маска, но я узнала голос и глаза. Когда я пыталась одеться потеплее и дать Брианне свитер, София ударила меня черной дубинкой. Потребовался месяц, чтобы сошел синяк и кость снова окрепла.

— Именно. Жаль, что я не сломала ее. — Она прижалась к Сину, ее темные глаза сверкали злобой. — Теперь убирайся отсюда, пока не отбила мне аппетит.