Стелла Грей - 2+2

А я пила водичку и довольно, просто-таки лучезарно улыбалась.

Ну что… права я была, не так ли, Лариска? Это не наш родной университет, где можно вылезти на имени папочки и на чужих мозгах. Это иной уровень, где требуется наличие собственных способностей.

Уже под завершение ответа Вовы в дверь постучали и, слегка приоткрыв ее, в щель заглянула смутно знакомая девушка.

– Ой… Ты еще занят. Простите.

– Ничего страшного, почти закончили, – вдруг улыбнулся профессор Браун. – Можешь подождать пять минут?

– Да, конечно. – Девушка зашла в кабинет, заняла пустующее кресло у окна и погрузилась в изучение чего-то на экране планшета.

Глядя на изящный профиль, я вспомнила, где ее видела. Это именно она удивленно косилась на нашу с Ларисой чересчур громкую и эмоциональную беседу возле университета. После взгляд метнулся на безымянный палец девушки, на котором красовался ободок обручального кольца, а следом – на стол профессора. Я не присматривалась к изображению в рамке, но точно помнила, что там светловолосая женщина. В заключение глянула на сцепленные в замок пальцы мистера Брауна. То же кольцо.

Стало быть, эта девушка – его жена?!

Я посмотрела на Ларису и столкнулась с ее совершенно диким испуганным взглядом. Побледневшее лицо и сжатые в нить губы стали лучшим подтверждением моих выводов.

В отличие от меня, Айвазова всегда была внимательна к деталям и имела просто потрясающую память если не на лица, то на одежду точно.

Я расплылась в медленной улыбке, по-прежнему не сводя глаз с Ларисы. Не знаю, слышала ли эта девушка нашу беседу и обратила ли внимание, но нервишки нашим противникам данный факт точно потреплет!

– Итак, всем спасибо, – наконец-то закончил пытку профессор и уже почти привычным жестом положил на стол флешки. – Ваши новые задания. Встречаемся через неделю.

– А что мы получили за сегодняшнюю презентацию? – рискнул подать голос очень радеющий за свое будущее Селиванов.

– Вы – отлично. – Мистер Браун встал и начал не торопясь убирать лежащие на столе документы. – За совместную – хорошо. Скажу откровенно, неделю назад мне показалось, что она была лучше, но после сегодняшней полноценной защиты… – он поводил ладонью в воздухе, поморщился. – Лариса Айвазова за свой проект получает “удовлетворительно”. Презентация сделана хорошо, но по дополнительным вопросам она с треском провалилась. На этом все. До свидания.

Никита коснулся моей руки, когда мы уже вышли из корпуса.

– Почему у тебя такое злодейское выражение лица было в кабинете, когда зашла та девушка?

– Потому что сегодня перед университетом Лариса очень громко толкала речь на тему того, что в борьбе все средства хороши, – насмешливо фыркнула я в ответ. – А рядом сидела она и с очень большим интересом косилась на нас. Думаю, обратила внимание на упоминание руководителя в беседе. И заинтересовалась контекстом.

– Это все, конечно, отлично, но ситуацию не поясняет.

– Кажется, что это жена Адама Брауна! – на одном дыхании выпалила я.

– С чего это?

– Фото на столе, кольца и отношение в целом, – сдала всю имеющуюся информацию я и, чуть помедлив, дополнила: – Ну, и я последней выходила, успела увидеть, как она подходит и кладет руки на плечи профессору. Вряд ли так стала бы себя вести посторонняя девушка.

– Интересно, если она обратила внимание на вашу беседу, то сказала про это мужу?

– Мне кажется, на это не стоит рассчитывать, – со вздохом помотала головой я. – Мы уже начали воевать сами, так не будем же полагаться на помощь со стороны. Она могла не сделать никаких выводов из услышанного. Да и если не знала предыстории, то это смотрелось как обычные девичьи дрязги. Зато Лоре повод для размышления дан, что тоже хорошо, согласись.

– Согласен. – Никита взъерошил волосы, а следом, неожиданно притянув меня к себе за плечи, поцеловал в висок и предложил: – Поехали домой? Предлагаю сначала выспаться во всех позах, а вечером заказать еду и как следует отпраздновать. Мы сделали их, Никс! Сделали!

– Да! – невольно улыбнулась в ответ я, не чувствуя совершенно никакого отторжения к такому его обращению, и мы направились к метро.

/Никита Данилов/

Никогда не верил в чувство великой кармической справедливости, но вот сегодня убедился, что иногда оно все же существует.

Для этого достаточно было видеть взгляд Айвазовой и Селиванова, когда Браун засыпал их вопросами, да и эта девушка, вошедшая в кабинет… Конечно, было бы неплохо, дойди до профессора инфомация, кто на самом деле пострадавшая сторона в этой истории, но я уже и так был удовлетворен.

Рука Ники на моем плече была моей наградой. Мы ехали в метро, и вместо поручня девушка держалась за меня. Пожалуй, это стоило недели без сна.

По пути домой еще забежали в маркет, там Ника долго сопротивлялась моему выбору, но я все же настоял и купил бутылку вина.

– Ну ты, ей-богу, как маленькая. Я же не собираюсь тебя спаивать.

Ника покраснела и будто даже оскорбилась, но на вино в итоге согласилась.

Конечно, где-то в подкорке у меня сидела мысль, что пьяные девушки, особенно такие лапушки и недотроги, как Никс, сразу становятся раскованными. Но не от бокала же вина… и даже не от двух.

В квартире мы быстренько сварганили на стол закусок: нарезали сыр, фрукты, открыли коробку с шоколадными конфетами, и я уже разливал вино, когда мой телефон зазвонил.

– Одну минуту, – пообещал я Никс, отдавая ей бокал. – Сейчас отвечу.

Номер был незнакомым, но Нью-Йоркским, а значит, не так много людей, что могли бы мне позвонить.

Предчувствие сразу стало нехорошим.

– Слушаю, – поднял трубку я.

– Никита? – раздался с той стороны голос, который я ну вот совершенно не ожидал услышать. – Я правильно набрал номер?

– Доброго вечера, Гельмут, – мрачно отозвался я. – Могу узнать, чем обязан?

– Прости за звонок, я не хотел беспокоить, да и твоя мать была против. Но… – Это самое “но” звеняще повисло в трубке. Гельмут тяжело вздохнул. – Она сказала, что у тебя учеба и чтобы я не беспокоил тебя, тем более вы поругались в последнюю встречу…

Он все ходил вокруг да около, а я начинал чувствовать раздражение. У меня тут Никс с бокалом вина, а какой-то Гельмут, похоже, решил, что самое время помирить меня с мамой.

– Можно ближе к делу? – торопливо спросил я.

– Да, конечно. Твоя мать, Никита. В общем, после операции появились осложнения… Доктора уже работают над этим, а я готовлю судебный иск против клиники…

Сердце оборвалось в груди.

– Что значит “осложнения”? – выпалил я. – Какие? Почему мне не позвонили раньше?

– Отторжение имплантатов. Твоя мать была против, чтобы ты знал, – еще раз со сдержанным скандинавским менталитетом повторил Гельмут. – Но я решил, что ты имеешь право быть в курсе и поддержать ее.