Стелла Грей - 2+2

Сердце билось так громко, что мне казалось, что его удары слышны Данилову в спальне.

Уснуть мне, несмотря на все добрые пожелания соседа, разумеется, удалось далеко не сразу.

Утром будильник, скорее, воскресил меня, чем разбудил. Но бодрость мигом вернулась вместе с пониманием, куда я сейчас поеду.

Ветром метнувшись в ванную, я через полчаса стояла возле гардероба в мучительных раздумьях о том, что надеть. В итоге остановилась на джинсах, теплой кофте и кожаной куртке сверху. Немного подумав, взяла рюкзак и сунула в него теплый шарф.

Выйдя из комнаты, потянула носом и блаженно закатила глаза.

Пахло выпечкой!

Повесила куртку на вешалку и почти на цыпочках двинулась на кухню, где меня поджидало роскошное зрелище “Мужчина у плиты”

– Доброе утро! – отсалютовал мне лопаточкой Никита. – Садись! Будешь оладьи?

Я торопливо закивала.

– Отлично, тогда сделаю пока нам чай. Перекусим и поедем.

– Не думала, что ты умеешь готовить, – удивилась я, с осторожностью пробуя выпечку. – Особенно после той истории со стиркой. Я бы тебя вообще к хозяйственным делам не подпускала.

– Ну-у-у-у, – протянул Никита. – Готовить я не умею, а вот разогреваю виртуозно.

Он продемонстрировал мне упаковку замороженных полуфабрикатов, купленных не так давно в супермаркете.

– А вот чай делал сам. Чем могу гордиться, – припечатал в довершение Ник, ставя передо мной чашку. Пакетик болтался внутри, и на краю блюдечка, как претензия на сервировку, лежало два кусочка сахара.

В этот момент что-то внутри меня замерло и несколько переосмыслились взгляды на жизнь. Например, в фильмах очень часто показывали, как мужчины несут завтрак в постель. Это подавалось как верх романтизма. Я же, наоборот, всегда задумывалась, ну как можно есть в постели? А если разольешь, а крошки на простынях? На фиг, на фиг.

А вот сейчас я умилялась обычному пакетику чая просто потому, что его сделали именно для меня.

Вова вот никогда не проявлял себя даже в такой мелочи.

– Так куда мы поедем? – еще раз спросила я.

– Вначале думал на Гранд-Каньон, но потом погуглил и понял, что до него аж две тысячи миль, так что никак не получится туда попасть. Но в ближайших местах нашлись не менее интересные. Правда, для того, чтобы туда добраться, мне пришлось арендовать тачку.

Я округлила глаза и промолчала. Ну, конечно же у Никиты были права, и он умел водить, просто это я вечно вертелась в такой среде, где если кто-то и умел ездить самостоятельно, то только на велосипеде.

Через двадцать минут мы вышли из дома и направились к парковке. Машину, как пояснил Никита, пригнали еще за полчаса до того, как я проснулась. Собственно, потому мой сосед так рано и встал.

– Пристегивайся и погнали! – объявил Данилов, и я в точности выполнила.

Мы двигались куда-то вперед по Южному шоссе, все дальше и дальше от Нью-Йорка, зато вдоль побережья. Никита вел не спеша: сказывалась незнакомая трасса плюс непривычная машина. Я же, пользуясь низкой скоростью, разглядывала округу. К полудню мы забрались настолько далеко от города, что местность даже начала напоминать дикую. Воздух стал отчетливо пахнуть солью и свежестью, такой сильной, которую можно встретить только на природе.

– Скоро будет небольшой городок, – заглядывая в навигатор, сказал Никита. – Перекусим там, а после дальше в путь.

– И сколько еще ехать? – удивилась я, прикидывая расстояние.

– К вечеру доберемся, – загадочно пообещал парень.

В городе мы действительно перекусили, а еще взяли еды с собой, судя по объемам, для жарки шашлыков на маленькую армию.

– Ты когда-нибудь ночевала в палатке? – тут же спросил Никита, и я замотала головой.

Нет, боже упаси. Мать меня к подружкам-то не всегда отпускала на ночь, а тут палатка.

– Значит, будешь, – улыбнулся этот Робинзон Крузо, чем в мгновение заставил мое сердце заколотиться. То ли от страха провести ночь в холодном домике из ткани, то ли от чего-то еще.

В одном из пунктов проката Никита взял в аренду палатку со спальниками, оказывается, даже такое выдавали посуточно за пару десятков долларов.

Мы продолжали путь, когда я озадаченно спросила:

– А ты, выходит, уже ночевал в палатках? Откуда такой опыт? Мне казалось, ты… – я попыталась подобрать слова, но не вышло. – В общем, папа же тебя не водил в походы.

На лице Данилова появилась гримаса недовольства, но в следующий миг он все же улыбнулся.

– У мамы было много ухажеров после отца. И надо сказать, никто ужасным не был. Наверное, даже наоборот, просто я их ненавидел больше по инерции, ревнуя к ней, – неожиданно откровенно произнес Никита. – С Генри мама была не долго, и тем не менее, с ним мы поладили лучше всего. Он оказался заядлым любителем активного отдыха и вечно пытался таскать меня с собой. Палатки, лыжи, сноуборд. Один раз даже по реке сплавлялись. Мне, кстати, понравилось. Но после мама разошлась с ним, и все походы сошли на нет. Потом, чуть повзрослев, отправлялся в турпоходы с друзьями. Так что и без отца было, кому меня учить.

А дальше Никиту будто прорвало, и он начал рассказывать о каких-то эпизодах своего взросления, о которых, похоже, давно ни с кем не говорил. А я внимательно слушала, делая выводы.

Так я узнала, что однажды на полгода он остался один в России без матери только с бабушкой. Отцу тогда и дела до него не было: ректор отдыхал на медовом месяце с тогдашней пассией, а мать занималась какой-то бумажной волокитой во Франции.

В четырнадцать лет он, желая привлечь внимание взрослых, начал курить и за это крепко получил трындюлей от нового бойфренда матери Ганса, на это раз немца.

Мозги тогда это прочистило знатно, а вот обида затаилась…

В шестнадцать Никита заработал свои первые деньги. Большую сумму. Правда, уточнять, как именно, не пожелал. Сказал, что сейчас бы в такую авантюру ввязываться точно не стал.

– Да что мы все обо мне? Расскажи уже о себе, Никс. Что в твоей жизни интересного было?

Он спросил, а я будто в ступор впала.

– Надо подумать, – неуверенно протянула я, мысленно перелистывая прошлое и понимая, что оно настолько заурядно, что мне даже рассказать не о чем. – Живу с матерью сколько себя помню. Живем скромно, но стараемся, чтобы как у всех. Никуда особо не ездила, ничего запретного не пробовала. Сигарет не курила…

– И даже уши не проколола, – усмехнулся Данилов, кидая беглый взгляд на мои мочки. – Пай-девочка на все двести процентов.

Я уже хотела насупиться, но Никита вдруг принялся притормаживать у одного из съездов в сторону побережья.

– Приближаемся, Никс, – таинственно выдохнул он. – Дикий пляж, уголок первозданной природы и место, которое мне пришлось искать вчера полночи, перерыв кучу Гугл-карт. Надеюсь, тебе понравится.