Вера и Марина Воробей - Игра со смертью

Лиза не дала подруге договорить.

— Еще как можешь! Это будет здорово. — И в глазах Лизы разгорелся азарт. — Этой ролью ты утрешь ему нос. Представляешь, как будет здорово, если он в тебя влюбится, а ты будешь над ним издеваться!

— Лиза, неужели это говоришь ты?

— А что? Мне кажется, как над ним не издевайся — все будет мало.

Подруги проговорили до сумерек, и дежурная сестра сказала, что посетителям пора дать больным поболеть.

— А насчет Джульетты ты все-таки подумай, сказала Лиза, прощаясь. — Если решишься, то знай, что один голос уже на твоей стороне.

Не заходя в палату, Туся прямиком пошла в кабинет доктора Кронина.

— Можно?

Вас Вас оторвал взгляд от чтения бумаг и жестом пригласил Тусю войти. В отличие от других врачей, Кронин никогда не стремился уйти домой раньше времени. Может, у него не было семьи, или его домашние ему надоели, но только он засиживался допоздна, заполняя истории болезней. А местные сплетницы поговаривали, что Вас Вас пишет рассказы, которые даже публикуются в модных журналах.

— Ушла подруга? — спросил он Тусю.

— Ушла. Но я с вами о другом хотела поговорить.

— Слушаю.

Туся молитвенно сложила руки на груди и умоляюще посмотрела на врача.

— Пожалуйста, выпишите меня отсюда!

— Выписать? А к чему такая спешка?

Туся поняла, что и на этот раз ей не отвертеться и придется все рассказать о спектакле и о Шекспире.

— Так — так, — сказал Вас Вас, потирая бороду. Театр — это хорошо. Это я приветствую. Только вот выписывать рановато…

— Прошу вас, — настаивала Туся. — Десять минут на сцене помогут мне гораздо больше, чем десять дней в этой больнице!

Кронин усмехнулся и недоверчиво мотнул головой.

— А ты умеешь убеждать. Может быть, из тебя действительно получится актриса. Только давай договоримся так: как только у тебя появятся дурные мысли, тут же придешь ко мне. Договорились?

— Договорились! — охотно согласилась Туся. Что-то подсказывало ей, что в больницу она больше никогда не вернется.

— И еще одно… — нерешительно произнесла она.

— Наташа, имей совесть, — сказал Кронин и погрозил пальцем. — Что еще?

Тусе было неловко начинать этот разговор. Но она заметила, что Германа больше нет в отделении. После их последнего разговора Герман исчез. «Наверное, его выписали, — с грустью подумала Туся. — А он со мной даже не попрощался».

И ей стало больно оттого, что она больше никогда не увидит этого полузнакомого человека, что Туся не на шутку опечалилась.

— Нельзя мне узнать у вас телефон одного человека? — робко спросила она доктора.

— Какого еще человека? — нахмурился Вас Вас.

— Герман. Его зовут Герман, он там лежал. И Туся махнула рукой в сторону другого крыла. Нельзя ли узнать телефон, ведь в карте все написано.

— А зачем тебе? — строго спросил Кронин.

— Кажется, мы подружились, — призналась Туся. — По-моему, он неплохой человек и у нас много общего. Можно?

— Нет, — резко ответил доктор. — Ни к чему это.

— Ну, пожалуйста, — когда Туся просила о чем-то, она складывала брови домиком. — Прошу вас!

— Телефона я не дам, и не потому, что вредный. Просто больница, и особенно такая больница, — это не то место, где нужно заводить новые знакомства. Ты меня поняла?

— Поняла, — вздохнула Туся.

— Поэтому беги отсюда, пока я не передумал, — заключил Вас Вас.

И Туся пулей вылетела из кабинета.

С завтрашнего дня у нее должна была начаться новая, правильная жизнь.

В школе все было по-прежнему: звонки, уроки, беготня.

«Даже если бы меня уже не было на свете, здесь бы все осталось как раньше, — думала Туся, оглядываясь по сторонам. — Никто бы не заметил моего исчезновения, кроме самых близких, и жизнь бы шла своим чередом».

Одноклассники встретили ее так, как будто ничего не случилось. Многие просто не знали, что произошло на самом деле, а те, кто знал, — держали язык за зубами.

Полным ходом шла подготовка к юбилейному вечеру, и споры вокруг того, кто будет играть Джульетту, не утихали.

Оказалось, что хотя вначале желающих и было много, но теперь осталось только трое: подруги Марина и Юля да востроносая Света, которая приехала в их школу только в этом году. Остальные или решили выступать в концерте отдельным номером, или просто побоялись соперничества.

Скучая на математике, Туся снова и снова перебирала в уме достоинства и недостатки своих конкуренток, подсчитывая, много ли у нее шансов на победу.

«Марина? Она симпатичная, у нее темные густые волосы и кофейная кожа — настоящая итальянка, как Джульетта. У нее карие глаза и четко очерченные, как будто подведенные губы. А еще у нее высокий, почти детский голос, который звенит как колокольчик, и она умеет петь русские романсы. Правда, она немного угловата и лишена той плавности движений, которая есть у меня. И потом, Марина очень стеснительная и легко может заплакать от самого безобидного замечания. С таким характером нельзя быть актрисой, — говорила сама себе Туся. — У Марины много достоинств, но то, что она такая ранимая, перечеркивает их.

Юля, — продолжала размышлять Туся. у Юли характер покрепче, она часто заступается за Марину. Юля всегда знает, что ответить. Как говорится, за словом в карман не лезет. Она очень обаятельная и остроумная, даже самая незатейливая история в ее пересказе становится смешной. Но внешность… Юля похожа на Белоснежку: у нее молочная кожа и голубые глаза, белокурые волосы до плеч. Разве такой должна быть Джульетта?

А вот Света Красовская может стать серьезной соперницей. Она шатенка и волосы укладывает в аккуратное каре. У нее острые, мелкие; но правильные черты лица, к тому же она очень высокая, как модель. Правда, в школе за ней почему-то никто не ухаживает, хотя это очень странно, она такая эффектная. Может быть, это и отпугивает? Может быть, из-за своей красоты она кажется холодной и неприступной?»

Перебирая в голове достоинства Светы, Туся опечалилась.

«Наверняка она сыграет мою роль. Хотя это неправильно. Потому что… — Туся не сразу нашла, чем опровергнуть кандидатуру Светы. Потому что в ней нет страсти, ходит, как вяленая вобла, говорит медленно себе под нос. Нет, — решила для себя Туся. — Может быть, Света и хороша, но не для этой роли».

От такого самовнушения Туся немного успокоилась. Она убедила себя, что Джульетта — это ее, и только ее роль. Осталось только убедить в этом всех остальных.

Ее раздумья прервала Лиза которая ткнула Тусю в бок и прошептала:

— Если хочешь принять участие в конкурсе на роль Джульетты, ты должна выучить любой монолог, — и она протянула Тусе книгу, где карандашом были отмечены разные отрывки. — Расскажешь — и роль у тебя в кармане. Только нужно как следует порепетировать.