Нина Морено - Не встречайся с Розой Сантос

– Не забудь положить свои барабаны в фургон. У тебя завтра репетиция в джаз-бэнде, – сказала дочери миссис Пенья, передавая нам пачку чипсов.

Ана вжалась в кресло:

– Мам, ну не так громко.

– А что не так с джаз-бэндом? – спросила я, делая характерное для джаза движение, когда трясешь руками по обе стороны от лица.

Ана чуть не зарычала:

– Мне надоело ходить в пайетках и играть на конгах [18] Конга – кубинский барабан. .

Речь шла о школьном джазовом ансамбле. Ее отец, как я слышала, великолепно играл на трубе, но он давно забросил музыку, и семья Аны устраивала ей выволочку всякий раз, когда им казалось, что любовь к ударным инструментам уводит ее в сторону от их представлений о приличном будущем. С их точки зрения, участие в ансамбле равнялось получению грантов, гранты – поступлению в университет, а университет – получению диплома в какой-нибудь области, не связанной с музыкой.

В комнате собралось несколько больше народу, чем обычно бывало на собраниях. Впереди нас сели Малкольм и Дэн. Пенни радостно подпрыгивала у Малкольма на коленях, и сна у нее не было ни в одном глазу. А вот Дэн уронил голову на плечо своего мужа. Я с первого взгляда поняла, что он тут же уснул. Мы с Аной ели чипсы из пачки, пока все остальные обменивались приветствиями и рассаживались. Четверо viejitos сели в первом ряду, 15 тоже как обычно. Это были четыре пожилых латиноамериканца. По большей части они проводили время в bodega , попивая кофе, играя в домино и обсуждая соседей. Своей обязанностью они считали ходить на каждое собрание, чтобы писать об этом в блог, а недавно завели Инстаграм-аккаунт и теперь на все вопросы отвечали: «Посмотри наши сториз». Все приходящие были мне знакомы, но вдруг вошел кто-то, кого я раньше не видела. Я замерла, не донеся до рта картофельный чипс, и шепотом спросила у Аны:

– Кто это?

Она слегка выпрямилась и внимательно посмотрела на парня, который только что уселся прямо перед нами. Я ошарашенно изучала его руки, покрытые татуировками.

– Не знаю, – наконец призналась подруга. Мы были знакомы почти со всеми в городе – лично или через родственников, и было странно, что никто из нас его не встречал. Парень наклонил голову, слушая женщину рядом с собой. – Сидит рядом с миссис Акино – может, работает у нее.

Семья Акино владела стоянкой для лодок. Конечно, я там никогда не бывала, но не раз видела миссис Акино на этих собраниях. Я задумалась, кто этот парень и откуда он взялся, внимательно изучая синие, почти светящиеся волны его татуировок. Они набухали на запястьях, поднимались вверх по предплечьям и пропадали под коротким рукавом рубашки, которая тесно обхватывала бицепсы. Я наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть… И резко дернулась назад, когда в поле моего зрения появилась Мими.

Она грациозно опустилась на сиденье рядом со мной и протянула руку, чтобы поправить мне волосы. Я мягко оттолкнула ее, и тогда она просто принялась возиться с моей одеждой.

– Посмотри, какие короткие. Все наружу. – Она неодобрительно прищелкнула языком и шепотом сказала по-испански: – Не понимаю я этих ваших ромперов.

Я потянула шорты немного вниз.

– Не делай меня tikitiki .

На кубинском диалекте это означало, что я нервничаю и раздражаюсь.

Вперед вышел Саймон Янг, наш мэр. Он был одет в пляжную версию стиля «бизнес-кэжуал»: белая рубашка с закатанными рукавами и шорты цвета хаки. В свободное от исполнения обязанностей мэра время он руководил закусочной на набережной. Рядом с ним сидел его служебный пес, Шепард.

– Что за важное объявление? – недовольно спросила Глэдис. – У нас встреча лиги через 15 минут. – Ее седые кудрявые волосы растрепались, а одета она была в красно-желтую футболку для боулинга с надписью на спине « Глэдис-Точно-В-Цель» . Все знали, что она на пенсии, а вот чем она занималась раньше, не знал никто.

Саймон вздохнул:

– К большому сожалению, нам придется отменить Весенний фестиваль.

Повисла мертвая тишина. Ана, сидевшая со скучающим видом, подобралась и выпрямилась. Фестиваль ведь меньше чем через две недели! Изначально он был нужен для того, чтобы местные рыбаки и фермеры, выращивающие цитрусы, могли быстрее распродать улов и урожай, но со временем превратился в общегородской праздник с угощением, музыкой и даже фейерверками над бухтой. А в этом году это было особенно важное событие, потому что двое жителей нашего городка собирались пожениться.

Viejitos тут же достали свои телефоны.

– Отменить? Почему это? – требовательно спросил мистер Гомез.

На ноги поднялся Джонас Мун, кудрявый рыжеволосый рыбак с мягким голосом.

– Из-за бухты.

Он был обручен с Кларой из книжного магазина на набережной, и они собирались сыграть свадьбу на фестивале.

– Нас хотят выкупить.

Услышав эту новость, все зашумели.

Парень с татуировками поднялся и встал перед всеми рядом с Джонасом. Когда он повернулся к нам, я обратила внимание на короткую темную бороду и настороженные карие глаза. Он держался довольно безучастно, скрестив на груди разрисованные руки.

Ана нагнулась ко мне и прошептала:

– Боже мой, да это же Алекс!

Я наклонилась к ней:

– Кто?

– Ну, вот этот мрачный тип! Это Алекс Акино! Она смотрела на меня с открытым ртом и ждала, когда я соглашусь, что это просто невероятно.

– Я понятия не имею, кто это, – пришлось признаться мне.

– Он учился класса на два старше нас. Мы вместе ходили на уроки рисования, и он никогда ни с кем не разговаривал. Он был такой длинный – честное слово, иногда казалось, что он просто теряется где-то под потолком. Было довольно странно.

Я помотала головой: это имя и уж тем более описание совсем не подходили парню с мускулистыми, ярко разрисованными руками.

– Я слышала, что он уехал из города, когда закончил школу, но вот, похоже, вернулся.

– Ну, судя по его лицу, он не слишком этому рад, – сдавленно сказала я.

Джонас поднял руки, прося тишины:

– Фирма-застройщик сделала нам предложение. Они хотят возвести здесь многофункциональный квартал. Тут будут многоэтажные дома, а бухта, скорее всего, станет частной стоянкой для лодок.

– И что, ты просто поднимешь лапки и позволишь отнять наш дом? – напористо произнесла Глэдис.

– Нет, мэм. Мы с Саймоном уже готовим заявки на гранты, которые позволят защитить территорию от продажи. Университет чуть выше на побережье уже помог нескольким рыбацким поселкам освоить новые методы заработка – в основном разведение моллюсков и другой морской фауны. Они считают, что из нашей бухты можно сделать охраняемый природный объект. Это может отсрочить торги.

– Довольно умно, – заметил мистер Гомез.

– Но, к сожалению, университет буквально на днях ограничил финансирование этой программы.