Нина Морено - Не встречайся с Розой Сантос

– Наверное, потому что я тоже тебе нравлюсь.

– Ну да, – сказала я шепотом, чтобы меня не услышало море. Я встала на ноги и пошла в его распахнутые объятия. Мне стало страшно и немного холодно, но это было именно то место, где мне хотелось находиться. Он крепко обнял меня и примостил подбородок мне на макушку, а я вцепилась в его рубашку. Как же это все неправильно.

Я потерлась носом о его галстук и всей грудью вдохнула запах Алекса. Его объятия стали еще крепче. Я готова была заплакать.

– Ты слишком сильно мне нравишься.

– Это невозможно, – ответил он.

Он ничего не понимал. А вот волны, шумевшие в темноте, понимали. Причал, которого опасались здешние моряки, и непрочитанные письма в бутылках на дне моря все понимали. А мое глупое сердце – нет. И когда он опустил ко мне лицо, я поцеловала его, несмотря на все это.

Воскресным утром к восходу солнца я уже несколько часов хлопотала как пчелка, бегая по городскому скверу туда-сюда, а вокруг меня разворачивалась фестивальная суматоха. До официального открытия оставалось два с половиной часа, и все утро я провела, стоя на стремянках, а один раз даже чуть не свалилась с дерева, но оно того стоило. Скоро город наводнят туристы – по крайней мере, мы очень на это надеемся – и будут тратить свои деньги на мороженое Папы Эля, кубинские сэндвичи мистера Пеньи и самые прекрасные в мире десерты, испеченные старостой Рейвенкло.

Из колонок раздался треск – настраивали звук. Я тем временем втыкала сделанные Оскаром указатели, чтобы все, кому захочется, легко могли добраться от палаток с едой до сцены, набережной и самой бухты. Viejitos выпячивали груди в оранжевых жилетах – они отвечали за парковку. А когда начнется турнир по игре в домино, их сменят игроки футбольной команды.

Ксиомара уже прогуливалась между столиками и будками со своей гитарой. Ветви жасмина обвивали фонарные столбы, фиалки свешивались с подоконников, и везде, где был хотя бы клочок земли, цвели нарциссы и гиацинты.

Наша городская площадь и сквер наконец превратились в тот волшебный сад, который жил в моих первых воспоминаниях о Порт-Корале.

– Как вы думаете, кто-нибудь приедет?

– Нашла, когда об этом спрашивать! – расхохоталась миссис Пенья. – Мы постарались на славу. Я помню фестиваль времен своей юности – всегда бывало весело, но ты только посмотри на это. – Она восхищенно огляделась вокруг. – Мы все здесь. Bodega, viejitos , наша кухня и наша музыка – все на этой площади. Я прожила здесь почти всю жизнь, но раньше никогда не чувствовала такого родства. – Она махнула в сторону все еще наглухо запакованного шатра Мими. Никого не было ни видно, ни слышно. – Ты не выяснила, что она там делает?

Мими всю неделю пропадала по вечерам, но никто не знал, куда и зачем.

– Понятия не имею.

– Ну, вероятно, мы все узнаем, когда придет время. Пойду возьму еще один лимонный пончик, пока у Алекса они не закончились. Они похожи на теплые лимонные меренги. И я два уже съела. Кстати, возможно, именно из-за этого я не схожу с ума от беспокойства.

Мне тоже очень захотелось съесть такой пончик.

– Роза! – помахала мне Клара, которая занималась приготовлениями к игре «Cake Walk». Рядом с ней лежало вращающееся колесо с нарисованными тортами, а на асфальте мелом были нарисованы квадраты с номерами. – Как тебе?

– Это что, ананасовый пирог?

– Да нет, я про платье! – Она жестом предложила мне оценить ее наряд. Платье было нежно-голубого цвета, с открытыми плечами. Волосы она заколола наверх в ретростиле. Всего восемь утра, а она уже выглядит сногсшибательно.

– Ты его уже надела? Я думала, ты оставишь его для церемонии.

Я же опять была в своей рабочей одежде, готовясь к дневной жаре.

– А вот и нет. – Она игриво положила руку на бедро. – Я планирую потрясающе выглядеть целый день. В конце концов сегодня моя свадьба… и фестиваль. – Она улыбнулась, сияя от счастья. – Приходи потом поболтать. Я буду с букетом незабудок строить глазки одному симпатичному рыбаку.

– Обязательно.

Я позвонила священнику, чтобы уточнить время прибытия, и пошла в bodega еще раз проверить, все ли в порядке с ящиками шампанского с апельсиновой плантации. Я надеялась в самом конце фестиваля устроить что-то вроде приема. Темного-голубое небо постепенно светлело. Я посмотрела на часы: без десяти девять.

Телефон зазвонил каким-то незнакомым звуком. Я скачала какое-то приложение-рацию, как велели viejitos .

– Да?

– Надо говорить «отбой», – сказал мистер Гомез запыхавшимся голосом. Все они были на футбольном поле в двух кварталах отсюда – там мы организовали парковку.

Я закатила глаза:

– Это говорят в конце. Ладно, а в чем дело?

– Тут целая очередь машин! Куча народу приехало!

От облегчения у меня чуть не подкосились ноги. Значит, все не напрасно. У нас получилось. Вокруг раздались аплодисменты – от тех нескольких человек, которые стояли рядом и слышали его слова.

– Ну, покажите им дорогу, – нашлась я.

– А вот теперь, Роза, надо сказать «отбой». Как поняли? Прием!

– Отбой, – сказала я и отключилась.

После того ужина мы с Алексом больше не виделись – он был занят с выпечкой, а я постоянно находилась с Кларой, заканчивая последние приготовления. Я подошла к его стойке с десертами, но там стояла Эмили. Увидев меня, она улыбнулась:

– Он только что ушел.

– Э-э-э… Я просто хотела… – попыталась выкрутиться я, но улыбка Эмили стала только ехиднее, поэтому я сдалась: – Ты не знаешь, куда он пошел?

– Не-а. Ему кто-то позвонил, и он ушел в сторону марины. Но, кстати, перед этим он велел мне, если ты объявишься, отдать тебе вот это. – Она протянула мне небольшую подарочную коробку с выпечкой. Я ее слегка приоткрыла – просто чтобы посмотреть, что внутри. Там были два доната. Один – с лимоном и маршмеллоу, другой – с золотистой карамелью сверху. Я наклонилась, вдохнула и закрыла глаза, почувствовав запах dulce de leche . Эмили рассмеялась, глядя на мое мечтательное выражение лица.

– Роза! – закричал Майк с телефоном в одной руке и стаканом ледяной стружки ядовито-голубого цвета в другой. – У нас ЧП. Ана потеряла свои палочки.

Я похолодела от ужаса.

– Где она?

– Возле bodega , там ее тетя устраивает гаражную распродажу. Не знаю, с чего они это взяли, но они считают, что она могла выставить палочки Аны на продажу.

Я сунула коробку с выпечкой Эмили и побежала в другой конец площади. Перед моим взором стояла Ана, поигрывавшая своими «счастливыми» палочками в тот день, когда она потратила все сбережения на установку. Пока родители ругались на втором этаже, она просто посмотрела на этот сет и сразу поняла, что ей нужно. И сейчас ей нужны ее палочки, поэтому я переверну весь город вверх дном ради того, чтобы их найти.