Джина Шэй - Нимфоманка из соседнего отдела [СИ]

— Но тогда почему? — задумчиво поинтересовалась Ленка, одергивая фату на своих волосах.

Это был очень интересный вопрос…

Один мужчина в женском туалете ресторана может произвести тот еще фуррор, особенно если в дамской комнате достаточно народу. Ленка конечно повелительно цыкнула на подружек, но честно говоря — Игорь обошелся бы и без этого. Ему на возмущенные вопли вокруг было пофигу, он и в женскую баню бы зашел без особого трепета, если бы ему было известно, что с Дашей что-то случилось. Кто там что говорит: стыдно-не стыдно, это — неважно. Если происходят дерьмовые вещи — не до моральных угрызений. Моральные угрызения — это вообще было как-то наивно и по-детски, когда жизнь была нацелена на то, как бы максимально поиметь окружающих. Как отбить клиентов у конкурентов, как заболтать как можно больше народу на презентациях. Как выторговать у поставщиков максимально выгодную цену и так далее. Какие моральные терзания? С чего бы им быть? Из-за пары возмущенных девиц, которых оторвали от подкрашивания губ?

Даша была тут, стояла у раковины, упираясь на нее руками и опустив голову так, что длинные волосы густой волной закрывали лицо. Дышала она судорожно, рвано, явно пытаясь взять себя в руки. Но плечики все равно вздрагивали.

Вообще, Игорь уже давно разучился верить в женские слезы. Все они плакали. Всегда. Алиса тоже плакала, после предательства. Рыдала, заламывала руки, пока домработница собирала ее чемоданы — сам Игорь прикасаться тогда не хотел даже к вещам Алисы, не то, что к ней самой. А Алла, так вообще была непризнанным чемпионом в виде спорта «рыдай чуть что». И к этому Игорь уже давно потерял чувствительность, уже давно присвоил себе по этому критерию статус «бесчувственное бревно». Но сейчас…

В душе все просто замерло, заледенело, едва ли не в ужасе. Вот что она с ним делала? Вытягивала столько эмоций, сколько уже тысячу лет Игорь Венецкий не испытывал ни к одной женщине. Он даже коснуться этого худенького плеча не сразу осмелился. Боялся ее напугать. Но, все равно — коснулся, не бросать же ее один на один с ее неведомой бедой.

— Незабудка моя, что случилось? — От его голоса Даша вздрогнула и, дернувшись, уставилась на него огромными напуганными глазами. Плакала — да. Все лицо в красных пятнах, губы искусаны, и на Игоря смотрит как на явившегося к ней с окровавленным топором палача.

— Ты чего, милая?

Игорь потянул ее к себе, даже вопреки тому, что она пыталась сопротивляться, обнял, прошелся ладонями по напряженной спине, будто пытаясь выгладить Дашины тревоги, а в груди гулко, тревожно колотилось сердце. Она не отстранялась, даже когда имела право на обиду, когда он ее приревновал к Андрею. А сейчас, будто боялась прикасаться к Игорю, будто была уверена, что не имеет на это права. Это было видно по отчаянным и несчастным глазам. Будто умоляющим, чтобы Игорь разжал руки. Впрочем, эти мольбы транслировались тщетно. Внимать им Игорь не собирался.

— Давай уедем. — Наконец хрипло выдохнула Даша. — Мне сейчас не до веселья…

— Хорошо.

Ерундовая просьба. Даша могла загадать и что-то несбыточное, типа Луны с неба, все равно пришлось бы расшибиться, потому что смотреть на нее в таком состоянии и ничего не делать было невыносимо.

Ленка, беззвучной, встревоженной тенью стоявшая за спиной Игоря, когда Даша с ней прощалась явно расстроилась.

— Мы гуляем еще два дня. — Добавила она. — Сегодня разбирайтесь, а завтра, чтоб были как штык. Ты поняла, Ильина? Ты упахивалась на этого придурка, моего дорогого муженька, с этой свадьбой, и не погуляешь нормально?

— Ну, не для гулянки же упахивалась. — Даша слабо улыбнулась.

— Знаю. — Отрезала Ленка, тоном, пресекающим споры. — Именно потому, что не для гулянки, а для меня — ты и должна вернуться. У нас с тобой толком не получалось сдружиться, хотя кто мешал? В конце концов, Ильина, имей совесть. Ни одна клуша на этом банкете не носилась по Москве, чтобы выбрать для меня самое охренительное свадебное платье. Ты — носилась. Ты помогла этому идиоту организовать нашу с ним свадьбу. Я уже говорила — если тебя не будет на этой свадьбе, то кто тут вообще должен быть?

— Я постараюсь вернуться. — Негромко откликнулась Даша. — Но я не буду обещать, Лен.

По глазам Ленки было видно, что она вполне обдумывает вариант «не приедешь сама — заедем и привезем», но озвучивать она его явно не стала. Оставила как «План Б». Пихнула Игоря кулаком в плечо, шепнула: «Давай вытягивай ее», — и «дала вольную».

Вообще-то Игорь предпочитал водить сам, но получалось это нечасто. Во многом из-за того, что требовалось регулярно отвечать на звонки, ну а сегодня — после нескольких бокалов он просто за руль бы не сел, но все равно — сейчас в том, что он оказался на заднем сиденье машины, было слишком много плюсов.

Он видел Дашу. И это было основное. Он мог не отвлекаться на дорогу, и смотреть на нее, не упуская ни одного изменения в позе и лице. Даша сидела, напряженная как струна, бледная, как привидение, опустив сжатые в кулаки руки на колени — и молчала, не выдавая не то, что слов — ни звука. Кажется, даже дышала едва-едва, лишь бы не нарушать этой странной тяжелой тишины.

— Даш… — Негромко произнес Игорь.

Она глянула на него, искоса, все также испуганно.

— В чем дело?

Несколько минут Даша молчала, глядя на Игоря потемневшими от тревоги, глазами, а затем встряхнулась, выпрямилась, вытерла с лица все эмоциональное.

— Нам нужно расстаться. — Ровно произнесла она и этой фразой будто хлестнула Игоря по лицу.

— Нет. Не нужно. — Венецкий качнул головой, будто пытаюсь стряхнуть это заявление с собственного лица.

— Нужно. — Отрывисто повторила Даша.

— Не переспоришь. — Игорь пожал плечами. — Тебе придется это обосновать.

— Не придется. — Даша отвернулась, уворачиваясь от взгляда Игоря. — Я просто соберу вещи и уеду.

— Не соберешь и не уедешь. — Безжалостно возразил Игорь. — И без вещей не уедешь тоже, разве что сейчас из машины выпрыгнешь, но я же прыгну следом, ты же понимаешь?

Она понимала. По отчаянным, измученным глазам — прекрасно понимала. Но зачем-то несла всю эту чушь.

— Игорь, пожалуйста. — Слабо выдохнула она. — Не заставляй это все объяснять. Я не могу.

— Крошка. — Игорь качнул головой, отрицая подобный исход событий. — Я не собираюсь упускать свою женщину из своей жизни. Ни в коем случае.

— А если я тебе изменила? — Это был пинок под дых, но вот конкретно сейчас Игорь в это заявление не поверил.

— Ты не изменяла, Даш, не надо вранья только. Хочешь расстаться — валяй, обосновывай, почему ты этого хочешь.

Просто дай в руки свои карты, чтобы Игорь смог их перекрыть. Потому что, даже с обоснованием, Игорь ее отпускать не собирался. Это был чертов журавль в руках. Жар-птица, жаркая и солнечная, с которой каждый миг был теплым и счастливым. Упускать ее? Ага, сейчас!