Матильда Старр - Куплю невесту. Дорого [publisher: SelfPub]

Отец Паши и Олега мне нравился. Чем? Не знаю. Может быть, той самой уверенностью и готовность переть к своей цели несмотря ни на что, а может быть, той трогательностью, с которой он беспокоился о своем несуществующем внуке.

– Все нормально с разводом, – буркнул Кустов-старший. – Вроде оформили уже, или вот-вот. Я о другом хочу поговорить.

Внутри снова все сжалось. Может быть, я что-то сделала не так, пока работала у Олега? Пропустила какую-то сомнительную сделку, они понесли убытки… Варианты один другого хуже проносились у меня в уме. Стало тяжело дышать – от липкого страха.

– Может, хоть чаем угостишь, – напомнил Константин Петрович о гостеприимстве, – разговор у нас долгий.

И снова сердце екнуло. А вдруг проницательный Константин Петрович не поверил в мое вранье и все-таки подозревает сыновей в сговоре? И теперь пришел выпытать у меня подробности и доказательства их вины. Так вот нет, от меня он ничего не получит! Пусть ненавидит меня сколько угодно. Я ему чужая. А Пашку с Олегом я не выдам! Может даже и не надеяться!

– Конечно, чайку обязательно, мигом соберу, – сказала я и пошла ставить чайник.

Но разговор под чаек у нас получился совсем не такой, на какой я рассчитывала. Константин Петрович не стал меня спрашивать ни о чем. Наоборот, уселся за стол, с подозрением покосился на нестандартный обед, который я себе приготовила. Я торопливо убрала грибы и апельсин со стола в холодильник, проводив их грустным взглядом, налила себе слабенького чая и уселась слушать рассказ незваного гостя.

И там было что послушать.

Когда история с моим отъездом стала прошлым, первое время Константин Петрович о ней даже не думал, были заботы поважнее. На семейный бизнес Кустовых шел войной бывший друг и партнер, а теперешний недруг. Но, когда первые атаки были отбиты, Кустов все чаще стал возвращаться мыслями к своей семейной драме. И чем больше он об этой истории думал, тем больше она ему не нравилась.

– У меня нюх на аферистов, если бы я злыдня от нормального человека не отличал, разорился бы уже давно. Будь ты зубастой щучкой, я бы тебя сразу раскусил. А вот так водить за нос меня, да еще и Олежку – ладно, Пашку любой обмануть может! Извини, красавица, но тебе это не по силам, при всем моем уважении. – Он смотрел на меня сурово. Тонкая фарфоровая чашечка, казалось, сейчас хрустнет в его руках.

В общем, проблема была в том, что Константину Петровичу я нравилась, и вот так вот просто признать, что он ошибся в человеке, ему не позволяла гордыня. К тому же он стал видеть, что Олег день ото дня становится все тоскливее, а хмурится все больше. Хотя, казалось бы, надо радоваться. Противник на голову разбит в кратчайшие сроки.

Но Константин Петрович слишком хорошо знал старшего сына. Приставать к нему с расспросами – дело совершенно бесполезное. А вся эта история чем дальше, тем больше казалась ему какой-то мутной. К счастью, своего младшего сына он тоже знал очень хорошо. И вот как раз его-то он решил допросить с пристрастием. А заодно и рассказать про сцену, которую он застал, нечаянно ворвавшись в кабинет.

Пашка присвистнул.

– Ну ничего себе. Так вот, значит, они! Нет, ну что Вика по Олегу сохнет, это я сразу увидел, но Олег… У него же Лизок есть. Я думал, они идеальная пара.

Отец вздохнул:

– Давно не идеальная, и давно не пара.

В общем, в духе новых сведений Павел выложил эту историю такой, какой она была, предварительно сообщив строгому папе, что повинную голову и меч не сечет, а у него голова очень повинная. На что Кустов обещал с ним разобраться позже и тут же рванул в офис. Доброхоты из числа сотрудников уже донесли ему, что Олег пристроил на свободную должность любовницу. Так что координаты «брачной аферистки» найти было нетрудно. И вот он здесь, чтобы самолично допросить меня и убедиться, что никакая я не злостная обманщица, то есть, конечно, обманщица, но не слишком злостная и даже не лишена некоторого благородства. Взвалила всю вину на себя, лишь бы выгородить подельников.

Я выслушала эту историю. Надеюсь, с непроницаемым выражением лица. Чего-то такого я и ожидала от Константина Петровича. Прийти ко мне, сказать: я и так все знаю, – и попытаться выбить из меня признание. А потом показать своим отпрыскам, где на самом деле зимуют раки. Ну уж нет, дорогой бывший свекрушка. Не на ту напали! Я пожала плечами и сказала:

– Паша – очень хороший парень, не знаю, зачем он выдумал всю эту историю, да еще и впутал сюда Олега. Наверное, хотел меня выгородить, но в этом нет никакой необходимости. Все было так, как я сказала, и никак иначе.

Я демонстративно нахмурилась, давая понять собеседнику, что менять показания не собираюсь и его хитрость не удалась.

– Еще чаю, Константин Петрович?

Он хлопнул по столу так, что всё, включая сахарницу и вазочки с вареньем, со звоном подпрыгнуло.

– Так, заканчивай мне тут играть в благородство! Благодарной публики не существует. Я знаю, что ты врешь. И вообще, собирай свои манатки и назад, домой. Уж не знаю, что ты там наговорила моему сыну и почему он сам не стоит здесь и не выволакивает из твоей квартиры чемоданы, но, зная тебя, – он окинул меня взглядом, я так и не поняла, одобрительным или не слишком, – думаю, что-нибудь да сочинила.

– А он что, переживает? – не выдержала я.

– Ты бы его видела, краше в гроб кладут. Совсем извелся. В последний раз спрашиваю: нужен он тебе?

Я шмыгнула носом и молча кивнула.

– Тогда поехали.

– Вы, это, чаю попейте, – пробормотала я теперь уже безо всякой уверенности. – Ну пока я вещи соберу!

Какие там вещи! Сердце неистово стучало… Это было словно сказка: грозный Кустов-старший явился, чтобы миловать, а не казнить. И… я увижу Олега. Рядом… Близко. А потом… От одной этой мысли я задохнулась.

– Аферисты! Ну да вы друг друга стоите, так что живите дружно, – раздался из-за стены голос Константина Петровича.

Ух! Если я правильно поняла, мы с Олегом прощены. Но мы с Олегом – это же еще не все "аферисты"…

– А на Павла вы не сердитесь? – на всякий случай уточнила я, появившись на пороге гостиной.

Константин Петрович только пожал плечами.

– А что на него сердиться, если я сам виноват. Еще по бизнесу знаю: нельзя человека загонять в угол. Человек, загнанный в угол, за себя не отвечает, да и тебе прилететь может так, что сам рад не будешь. Вот по бизнесу знаю, а с родным сыном… – Он махнул рукой. – В общем, надеюсь, Пашка меня простит.

Пашка? Еще бы. Да он через пару дней и не вспомнит, за что надо было прощать. Я кивнула:

– Он отходчивый.

Константин Петрович отпил из чашки и вздохнул:

– Эх, жаль, внука не будет. Я уже настроился, ждал… Думал, куда пойдем вместе. Сейчас столько всяких диснейлендов!