Яна Ясная - Новая история Колобка, или Как я добегалась

Господи! Жизнь прекрасна!

Когда вопрос хлеба насущного рассосался и скрылся за горизонтом вместе с кормовыми огнями внедорожника охраны, меня озарила прекрасная, неожиданная в своей свежести мысль.

А не поработать ли вам, елена Владимировна?

А поработать!

Я вынула телефон (надо было и Адке выдать рацию, чего она на администраторской стойке без дела болтается, но я не подумала). Трубку моя няня взяла сразу.

— Ад, вы где?

— В игровой, — получила я мрачный ответ. — И мы с мелкими, и Ольга Радомиловна, и эта! И еще два парня из подручных дяди Бронислава, они к этой приставлены, вместе с ней пришли.

“Дяди Бронислава”? “Дяди”, твою раскую, “Бронислава”?!

Боже-боже, пусть он будет женат, от всей души прошу!

Это каким же всепроникающим, как гамма-лучи, обаянием надо обладать, чтобы склонить мою несгибаемую к фамильярности!

Осторожно, подтянув на место отвисшую челюсть, я слабым голосом поинтересовалась:

— Адочка, а Ольга Радомиловна ничем важным не занята? Если нет, попроси её…

— Так, секунду, погоди! Сейчас я ей телефон дам!

Действительно. Чего это я.

Новое “Алло!” в трубке было сказано уже другим — богатым, хорошо поставленным голосом.

— Оля, ты ничем не занята? Если нет — бери ноутбук и подходи к административному корпусу. Я попробую записи с камер наблюдения поднять, а ты сможешь накачать себе фотографий детей…

Родной кабинет встретил прохладно: ввиду отсутствия народа по рабочим местам, Елистратов, рачительный хозяин, убавил отопление до минимума. Я раздумала снимать пуховик и открывать окно, зато, порывшись в недрах шкафа, выудила электрообогреватель.

Компьютер приветливо подмигнул заставкой (летняя “Тишина” и слет ролевиков-косплееров), когда ко мне присоединилась Ольга.

Фотографий драгоценных чад у меня было изрядное количество, особенно новорожденных: первое время мы с Адкой, две особы, близко не знакомые с младенцами, фотографировали как очумелые.

Часть снимков, правда, годилась только для отправки в интеллектуальное казино “Что? Где? Когда?”, с подписью “Уважаемые знатоки, что, по-вашему, изображено на этой фотографии?” (и ничего бы не светило там ни Аскерову, ни даже Друзю!), а другая часть как раз для того и снималась, чтобы выложить фото на мамском форуме с паническим “Что с ним/ней?!”. Но рыться во всём этом богатстве мне было лень, а потому я с чистой совестью перевалила эту честь на того, кому больше нужно — и попросту предоставила Ольге доступ к папке “Дети” в облачном хранилище, с невинным видом “разрешив” удалять самые неудачные и дублирующиеся.

Главное — грамотная организация труда и делегирование полномочий: сохраняет снимки за меня телефон, а сортирует пусть Шильцева!

И пока Ольга щелкала мышью, я зашла в систему видеонаблюдения.

Пароль. Что значит — “неверный пароль”?!

Еще раз пароль! “Осталось две попытки”.

Та-а-ак… Я же точно помню, я не могла забыть!

А что там еще написано?

Твою мать, Лена!

“Выберите пользователя”.

Убедившись, что Шильцева увлечена своим делом и не видит этого позора, я торопливо выбрала из списка “Администратор”, и повторила пароль.

Табличка благополучно рассосалась и впустила меня в систему.

Тык-с. Дата — двадцать первое декабря. Отправить.

С некоторым душевным трепетом я ждала ответа верной машинки — вдруг, не повезло? Вдруг, эти записи успели кануть в небытие? Но нет, немного подумав, комп уведомил, что нашел искомое, и я с азартным нетерпением ткнула на значок загрузки.

Наблюдать рабочий день администратора через запись видеокамеры мне доводилась не первый раз — видеоконтроль, в конце концов, являлся одной из моих обязанностей. Сплошной проверки Макс не требовал, но периодически наугад проверять записи камер наблюдения — будь любезна. Это не считая форс-мажоров, само собой.

Я и проверяла — но никогда доселе я не смотрела на человека за стойкой, как на врага. Резкая, глубокая неприязнь вытеснила такую же глубокую симпатию, и прочно заняла её место.

Эта. Женщина. Причастна. К попытке похитить моих детей!

Макс, молча и безнадежно сражающийся за свободу воли.

Сгоревший Тихий лес и стылый запах гари над “Тишиной”.

Ко всему этом Рита Викентьева, надежная, компетентная и приятная, приложила руку, даже если она не является той самой таинственной наставницей Ирины Святиной.

Ведьм на записи я опознала сразу.

Камера смотрела сверху из-за плеча администратора на стойку и посетителей, и их лица были хорошо различимы. Выражение, с которым первая из вошедших обменивалась приветствиями с Ритой, были очень характерными — так смотрят не на персонал базы отдыха, где бывают раз-два в квартал, так смотрят на собственного подчиненного, которого давно, хоть и не очень близко, знают.

Я остановила ускоренный просмотр и отмотала запись чуть назад, чтобы начать смотреть с того момента, как компания вошла, запомнила время на бегунке, и нажала “плэй”.

Четыре человека, все женщины.

Внимательно всматриваясь в запись, пока ведьмы по очереди предъявляли паспорта администратору, я пыталась найти известные мне лица — но без особого успеха. Вот эта статная брюнетка, в возрасте “под тридцать”, который у таких ухоженных дам сохраняется лет до пятидесяти, выглядит, вроде, знакомой. И вон ту крашеную блондинку я, кажется, где-то видела… Всё. На этом мои успехи в опознании исчерпались.

Проверки ради я загрузила запись с той камеры, что смотрела на дорожки, ведущие к триаде “барсук-лось-глухарь”, вбила время с концовки предыдущего видео — и да, вскоре под камерами прошла знакомая верхняя одежда, в комплекте четыре штуки, свернула на нужное ответвление. Вернувшись к первой записи, я аккуратно вырезала кусок видео с лицами нужных гостий. Вернутся мужики — сдам.

— Что-то нашла? — Ольга оторвалась от своего ноута.

— Да, — я вздохнула, и повернула монитор так, чтобы ей было лучше видно. — Но четыре человека на три домика — это очень мало. Надо дальше смотреть.

— Ага, а пока ты отвлеклась, расскажи-ка мне, что на этих фотографиях?

Теперь уже я тянулась к чужому монитору, а Ольга разворачивала его ко мне.

— Ну, это мы приехали домой из роддома, и пересчитываем детей, — прокомментировала я трех красных червячков на своей кровати. — Это — Оля голову держать начала… Ой, нет, это Ярик. Или это Стасик? Не, точно Ярик! Это кто-то из мальчишек из манежки сбежать пытается — с этого ракурса не разберу, кто. Но скорее всего, Ярик, у него с детства исследовательское шило свербит. Тут мы с Адой Олю ходить учим. В кадре не видно, но остальные двое в этот момент орут. А здесь…

Печатала Ольга быстро, десятипальцевым методом, подписывая снимки практически с той же скоростью, с какой я их комментировала, а в углу мессенджера в параллельно прирастали циферки непрочитанных сообщений.