Яна Ясная - Новая история Колобка, или Как я добегалась

Жизнь — боль! И даже кофе это откровение не запить!

В ожидании Шильцевой, я достала телефон — посмотреть, что там, какие настроения в народе. Мир, подошедший с двумя кружками, поставил одну передо мной:

— Чай. Ромашковый.

Я почувствовала себя окончательно несчастной: ну что за день такой, а?! Что я такого сотворила перед небесами, что он, и без того омерзительно гнусный, окончилася ромашкой?!

Нет, отчасти это компенсировалось тем, что Мирослав вытащил меня из кресла и уселся в него сам, устроив меня у себя на руках и тщательно упаковав в одеяло, но…

Ромашка.

Адка давилась хихиканьем, Елистратов откровенно ухмылялся:

— Пей, Лена, пей!

И этих людей я считала своими друзьями! Своими близкими!

Мир только головой покачал и пригубил свой кофе.

Я страдальчески закатила глаза и полезла проверять чаты.

В основном, официальном проверять было нечего: там со вчерашнего вечера висело сообщение Елистратова М.М. “Уважаемые коллеги, в связи с претензиями к нашей базе от санитарно-эпидемиологической службы, работа “Тишины” временно приостановлена. Мне точно так же, как рядовым сотрудникам, неизвестна причина подобного рода требований. В ближайшие дни мы — Цвирко А.Д., Завгородняя М.А. и Колобкова Е.В. — будем интенсивно заниматься решением этой проблемы. Просьба отнестись с пониманием, и не забрасывать административный состав вопросами, на которые у нас пока нет ответа. Как только появится какая-то информация, все сотрудники будут оповещены”. И висела блокировка.

Это сообщение я видела еще вчера, мельком, и оно объясняло, почему мой телефон до сих пор не взорвался от входящих.

Над ухом хмыкнул Мир, оценив стиль руководства Макса, и отхлебнул кофе — на меня повеяло запахом, ради которого можно было убить, без преувеличений. Я сглотнула, мотнула головой и продолжила раскопки. Как у всякой организации с более-менее устойчивым кадровым составом, чатов у нас было больше одного.

В ожидании появления Ольги, я с немалым удовольствием просветила Азоров о наиболее популярных версиях случившегося, гуляющих в народе.

Их было немало, но в одном они были удивительно единодушны: виноваты во всем они, столичные захватчики. В чем конкретно виноваты — начинались разногласия. Но что Азоры — не сомневался никто.

Адка, которой я пожертвовала свой чудесный успокоительный чай, хихикала, Азоры фыркали — в зависимости от крепости нервной системы, более или менее возмущенно, Макс просматривал видео с камеры наблюдения.

Раньше ему было просто некогда: в “Тишине” осталось от силы четыре человека, а текущее обслуживание требовало внимания. Так что, когда я пошла спать — владелец бизнеса пошел работать.

Решив, что от одного ма-а-ахонького глоточка кофе вреда не будет, я решительно извернулась внутри своего кокона и отобрала у Мира кружку. Напиток раскатился благословенной горечью по языку, и мне стало полегче. Вернув Азору чашку, я из интереса пролистала чат в поисках Викентьевой — последнее её сообщение датировалось позавчерашним днем…

Мир утешающе сунул мне свой кофе.

Я сглотнула. Ну… от двух махоньких глотков непоправимого тоже не случится, верно?

Пока Ольга пришла, кофе мы прикончили, честно разделив его на двоих.

Шильцева заняла первое попавшееся кресло, притянула к себе ближайшую ничейную кружку кофе, сделала глоток и, кажется, проснулась.

Обвела нас всех взглядом и хриплым вороньим голосом спросила:

— Что случилось?

Совещание началось.

Нападение случилось около четырех утра. Именно в это время в комнату, где содержали свидетельницу Святину, ворвалась Ада, напрочь проигнорировав мнение дежурящего охранника. Он даже не понял, что подотчетный объект загибается прямо у него на глазах, и в позу эмбриона она свернулась не во сне — проклятие на смерть скрючило несчастную дурочку, лишило ее голоса и дыхания, и медленно убивало.

Сообразив, что к чему, охрана подняла тревогу, и на улицу, искать проклинательницу, понеслась ударная группа — во главе с Мирославом Радомиловичем (который проснуться успел, а одеться нет, и я напомнила об этом укоризненным взглядом).

— Нападавших точно было не меньше трех. Действовали грамотно, сработанно, — в этом месте Бронислав посмотрел на Аду. — Честно говоря, хрена бы наши успели, если бы не Аделаида Константиновна.

Глаза Ольги красиво округлились:

— В смысле? Вы что, хотите сказать, что она, одна и необученная, удержала натиск малого круга?

— Ну, во-первых, — рассудительно отозвался Бронислав, — Они действовали дистанционно, и расстояние было приличное, это здорово ослабляет воздействие. Во-вторых, держать оборону всегда энергетически легче, чем атаковать. Но всё равно, результат впечатляет.

Все, кроме Макса, посмотрели на Адку. Елистратов отложил телефон, и теперь сосредоточенно рылся в планшете.

— Я не сама, — смутилась честная моя. — Мне Максим Михайлович помог.

Меня это не удивило: помог и помог, чего б не помочь хорошему человеку, не помешать плохим?

А вот Азоры впечатлились. В их систему магических знаний подобное не укладывалось.

Макс поморщился. Он явно предпочел бы, чтобы это маленькое обстоятельство не упоминалось.

— Я дал Аделаиде Константиновне разрешение… право… Не знаю, как это у ведьм работает, но для них это много значит.

— Хорошо работает, — пробормотал у меня над ухом Мир. — Если они три года его добиваются.

— Хорошо работает, — вставил свои пять копеек Всеслав. — Одна троих отбрила!

Всеслав рассматривал Адку, как будто впервые видел, и та явно начинала сердиться. Но одернула Славика, как не странно, не она, а Макс:

— Всеслав Всеволодович, не надо так смотреть, я как дал разрешение — так и отзову, не надо думать, что через Аделаиду Константиновну, как через хозяйку места, сможете получить, какие-то преимущества…

Я бы могла с уверенностью сказать, что через Аделаиду Константиновну Всеслав Всеволодович сможет получить только кондратий на свою голову, причем куда быстрее, чем думает, но встревать не стала.

Славку, кажется, не по-детски задевала готовность в любом его движении углядеть намерение на подлость. Иначе он не разозлился бы так явно. Но удержал себя в руках, ответил вполне нейтрально:

— Максим Михайлович, нас право на источник волнует только в юридическом смысле. Мистические тонкости играют роль только для ведьм. От Аделаиды Константиновны нам точно ничего не нужно.

Они так и буравили друг друга взглядами, и я сочла необходимым сказать “брейк”:

— Макс, а как ты вообще у Ирины оказался? Адка — почуяла. А ты же говорил, что магию не чувствуешь?

— На шум прибежал, — Макс еще некоторое время побуравил Славика взглядом, и только потом перевел его на меня. — Услышал суету, и…