Яна Ясная - Новая история Колобка, или Как я добегалась

— Да это прямо что-то среднее между бернским зенненхундом и питбультерьером, — буркнула я.

— Сравнение не лишено смысла, — миролюбиво согласилась Татьяна Федоровна. — Сидели на своем Елистратове, как собака на медведе: и сам не гам, и другому руку по плечо отгрызу!

Титаническим усилием воли я подавила желание огрызнуться и отстоять свое славное имя, и вернула разговор к прошлой теме:

— Слушайте, а почему вы просто от нее не избавились?! — и это был прямо крик души.

Вот я бы так и поступила!

— Шутите? — она больше не смеялась, говорила предельно серьезно. — Разогнать всю толковую молодежь, и нянчиться с общиной до старости? Вы думаете, я так за место главы держусь? Ошибаетесь, Елена Владимировна — власти мне и на работе хватает. И власти, и ответственности. И интересы мои тоже, по большей части, там. Найдись толковая преемница — я бы охотно спихнула ей эту безумную кодлу. Но Викентьева не дотягивала. Может, со временем бы доросла…

Разговор этот меня все же слегка расстроил, и я отстав от ведьм, поравнялась с Миром и увязавшейся за нами Адкой.

— Слушайте, я что правда нетерпима к неповиновению? — с надеждой на утешение возопила шепотом я.

— Ну, конечно, нет! — ласково, как несмышленышу, объяснила Ада. — Я вот тебя всегда слушаюсь — и всё отлично!

Где-то в этом согласии чувствовался подвох.

— И что, правда мстительная?

— Кто ей сказал такую чушь? — удивленно спросил Мир у Адки.

— Понятия не имею! Никто бы не посмел! — невозмутимо отозвалась эта… ведьма!

Спелись! Успели!

Я пыхнула паром на морозный воздух и гордо отправилась спасать охрану от колобчат.

Иногда я занималась тем, что медитировала на детей. И вместо того, чтобы заняться какими-то своими делами, пока — о счастье! — все трое нашли себе безопасное занятие, поглотившее их целиком и не требующее вмешательства взрослых в лице мамы, я просто сидела и смотрела на них. И ловила от этого какой-то нереальный кайф.

Прямо сейчас у меня в общем-то и дел-то никаких не было.

Странное ощущение. Прям противоестественное какое-то. Я, вроде, уже приловчилась за последние пару недель, что вечно надо куда-то бежать, кого-то спасать и вообще какой-то ахтунг творится.

И вдруг — тишина. Тишина в “Тишине”. Тишина в квадрате прям-таки.

И дети.

Олюшка сосредоточенно рассматривает книгу. Розовая лента развязалась, голубая пока держится. Круглая щечка подсвечена солнцем из окна и в этом теплом свете кажется натуральным персиком — так бы и укусила. Светлый пух растрепанных косичек тоже сияет в этом свете нимбом, но и без него понятно, что перед нам ангельское создание, которое очень любит животных. Поэтому искренне радеет, чтобы в книжке дракон сожрал рыцаря, а не наоборот.

Ярослав строит башню. Башня уже дошла ему до носа и до трагедии остаются считанные кубики, но пока его надежды и мечты не рухнули вместе с огорчительно неустойчивой конструкцией, можно полюбоваться сосредоточенным выражением лица, по-мужски сурово сдвинутыми бровями и тем, как он закусывает губу и тщательно примеривается, прежде чем заложить очередной “кирпич”.

Стас поглощен битвой. У него война не на жизнь, а насмерть между бегемотом и человеком-пауком. Бегемот опасный “хищник”, по крайней мере, по мнению одного юного натуралиста, поэтому хлипкому человеку приходится непросто. Волосы у бойца взъерошены, пуговица на рубашке оторвалась, общий вид удалой и бандитский.

И я медитирую, размышляя о том, как лучше готовить рыцарей — в доспехах или без, и какая трагедия будет меньше — если башня рухнет сама, или если ее собьют в пылу боя бегемоточеловеки. В первом случае — трагедия отдельно взятого конструктора, во-втором, драка. Но зато без строительных разочарований!

Неожиданно — обошлось!

Ярик на редкость разумно решил, что лучшее — враг хорошего, выше головы не прыгнешь (то бишь не построишь), а битва бегемотов с человеками очень требует его, Яриковского, участия. Теперь я точно знала, что башня рухнет обоим на головы, но это будет повод для смеха, а не трагедии.

Чуть скрипнула дверь, я обернулась и с изумлением уставилась на возникшего в проеме Макса. Вот уж кого меньше всего ожидаешь обнаружить в игровой комнате!

Дорогой шеф, кажется, сам не верил, что по собственной доброй воле сюда явился, поэтому медлил на пороге, ожидая нападения и благовидного предлога для того, чтобы ретироваться.

Но тройняшки на дядю Макса отреагировали более чем флегматично — то есть никак. Им всяких веселых дядь за последние дни было за глаза и за уши (а сколько еще будет!), поэтому даже мои неугомонные всеобщей любви чуток переели и на людей бросаться уже не спешили.

Максим Михайлович решился и бочком-бочком по стеночке, приблизился ко мне и присел рядом.

— Ну что там? — спросила я.

— Да все там, — вздохнул с облегчением Макс. — Уехали. Текущий конфликт, вроде как, разрешен. Ирину забрали, лес восстановить помогут, со своими нарушительницами разберутся сами, и ты знаешь — я верю. Разберутся. Меня такой расклад устраивает, мне знаешь ли вот только за ведьмами гоняться еще не хватало.

Я хмыкнула. Конечно, зачем тебе сразу столько ведьм, ты сначала с одной управься!

— А по поводу доступа к источнику это они уже пусть с Азорами разбираются, у меня эта маета вокруг ручейка уже в печенках.

— С Азорами? — я удивленно вскинулась, оторвалась от рассеянного созерцания детской возни и уставилась в упор на Макса.

— С Азорами, — кивнул тот. — Я продам им землю.

— Продашь “Тишину”?! — ахнула я и без преувеличений схватилась за сердце.

Елистратов посмотрел на меня как на дурочку.

— Часть “Тишины”. Тот кусок, на котором находится источник. И пусть дальше делают с ним, что хотят.

— Макс, ты серьезно?

— Лен, вот это вот все — оно мне надо? — проникновенно и вкрадчиво вопросил меня шеф. — Лично мне этот источник — до лампочки, а разборки вокруг него — тем более. Ты думаешь, что на заключении перемирия все закончится, что ли? Ведьмы из города никуда не денутся, а у меня на воротах сейчас охрана “Азоринвеста”. Это раз. А два…

Макс чуть-чуть помолчал, разглядывая колобчат — уловил-таки, кажется, наконец основы детомедитации.

— Мне совесть не позволяет сидеть жопой на месте, от которого зависит благополучие самой уязвимой части населения — стариков, беременных и детей. По крайней мере, в отличие от ведьм, альтерам источник нужен для жизни, а не для власти или искусства. Так что…

Я молчала. Я переваривала.

— Зато, — куда веселее добавил Елистратов. — Совесть вполне позволяет мне ободрать твой “Азоринвест” на этой сделке как липку! А то мне, знаешь ли, еще лес восстанавливать, хоть убытки покрою.