Эуклидес Маринью - Воздушные замки. Путь к разгадке.

Впервые за последнее время свидание с Отавиу не принесло Гонсале успокоения. Он был встревожен, растерян, а она ничем не могла ему помочь. Так же, впрочем, как она не могла она помочь и своим сыновьям, у которых судьбы складывались не самым лучшим образом.

Еще недавно Гонсале казалось, что она способна горы своротить. После разрыва с Сан-Марино в ней вскрылись мощные силы, и появилось страстное желание быть счастливой и сделать счастливыми всех своих близких. На этом пути ее не страшили никакие препятствия. Она смело шагнула навстречу любви и — была вознаграждена: Отавиу выздоровел. С ним она действительно счастлива. Но как выяснилось, даже такая любовь, переполнявшая душу Гонсалы, оказалась бессильна перед жизнью — суровой, безжалостной, несправедливой, Ведь Гонсала никого не могла защитить своей любовью — ни Отавиу, ни собственных детей.

Сколько времени еще пройдет, Прежде чем Отавиу докопается до истины и одолеет своих врагов! А сколько на это уйдет сил? У Гонсалы они уже сейчас на пределе. Неприятности сыплются на нее одна за другой. Причем такие, которые невозможно ни предупредить, ни устранить. Разве не внушала Гонсала сыновьям, что они не должны допускать беспечности в отношениях с девушками? Внушала! А каков результат? Арналду женился на Бетти помимо собственной воли и, конечно же, несчастлив в браке. А теперь ту же ошибку повторил и Тьягу. Валерия беременна, он собирается на ней жениться, а любит — Сели. Он сам признался в этом Гонсале. Со слезами на глазах говорил ей: «Я не смогу забыть Сели, она всегда будет в моем сердце!»

А что в этом случае делать матери? Как помочь своему взрослому запутавшемуся ребенку? Благословить его на женитьбу, зная, что он всю жизнь будет несчастным? Особенно с такой эгоисткой и нахалкой, как Валерия! Отавиу сказал по секрету, что она заявилась к Сели и кричала на весь дом: «Не стой у меня на пути, забудь о Тьягу! Ему не нужна такая размазня, как ты! Он достоин лучшего!» Это она о себе такого высокого мнения. Бедный Тьягу! Ему не позавидуешь. А что ждет того несчастного ребенка, который родится от этого заведомо обреченного брака?

Погруженная в столь печальные мысли, Гонсала не заметила, как мимо нее тихо прошмыгнула Бетти с малышом на руках.

Отношения невестки и свекрови тоже с некоторых пор разладились. Гонсала заподозрила, что Бетти и Раула связывает нечто большее, чем дружеские чувства. Это открытие весьма огорчило Гонсалу. Мало того, что Арналду погуливает тайком от семьи, так еще и Бетти, оказывается, не так-то уж его и любит! Чем же все это кончится? Что ждет маленького Шикинью при таких родителях?

Бетти осознанно избегала общения с Гонсалой, и это ее не могло не тяготить. Гонсалу она полюбила как родную мать и всегда была с ней откровенна, а теперь вот приходилось таиться, скрывать страшную правду.

Увидев, что Гонсала пришла домой расстроенная, Бетти не отважилась подойти к ней, развлечь ее, как это бывало прежде. Наоборот, она поспешила прочь из дома. Взяла малыша и поехала с ним в город без всякой цели. Но, проезжая мимо отеля, в котором жила Астрид, Бетти вдруг почувствовала, что хочет еще раз увидеть эту женщину и показать ей своего сына.

Не зная, дома ли Астрид и может ли она сейчас принять нежданных гостей, Бетти все же рискнула и вошла в отель.

Астрид обрадовалась ей и малышу так, словно они были самыми дорогими для нее людьми. И Бетти это почему-то не удивило.

— Я не могу объяснить, что меня привело к вам, — призналась она графине. — Будто кто-то подтолкнул меня, сказал: «Иди, там ты найдешь тепло и понимание».

— Наверное, это сердце тебе подсказало. И, как видишь, оно не ошиблось. Приходи ко мне в любое время. И сынишку своего приноси. Он у тебя замечательный! Я всегда буду, рада вас видеть, — взволнованно говорила ей графиня.

Когда Бетти вышла из отеля, там ее ждал Раул. Она рассердилась:

— Ты следил за нами? Как ты посмел!

— Нет, это всего лишь случайная встреча, — улыбнулся Раул.

— Знаю я эти случайности! Ты преследуешь меня!

— Честно говоря, я соскучился по тебе и по сыну. Позволь мне подержать его на руках.

— Нет, я тороплюсь!

Запихнув ребенка в машину, Бетти села за руль и захлопнула дверцу перед носом у Раула. Но от сильного волнения руки ее дрожали, она даже не могла повернуть ключ зажигания.

— Бетти, не дури, — сказал ей Раул. — В таком состоянии нельзя вести машину и тем более — подвергать опасности малыша. Возьми его на руки, а я сяду за руль и отвезу вас.

Понимая, что он прав, Бетти уступила ему.

А Раул, не спрашивая ее согласия, повез их за город, к морю.

— Эх, вот так бы ехать всю жизнь и не останавливаться! — подмигнул он Бетти. — Ты, я и наш сын! Разве может быть большее счастье?

Бетти испытывала точно такое же чувство счастья, но не могла сказать об этом вслух. Малыш задремал у нее на руках, и Раул, боясь разбудить его, перешел почти на шепот:

— Я люблю тебя, Бетти! И ты меня любишь! Сознайся в этом хотя бы себе.

От волнения у него тоже стали дрожать руки. Он остановил машину в безлюдном месте и, больше не в силах себя сдерживать, жадно поцеловал Бетти.

Она не оттолкнула его. Но когда их уста, наконец, разомкнулись, попросила:

— Не торопи меня, пожалуйста. Мне еще самой надо во всем разобраться и поговорить с Арналду. Но ты знай: я тоже люблю тебя, Раул!

Приехав, домой, Бетти боялась посмотреть Арналду в глаза, но он не заметил ее смятения.

— Я внес сегодня задаток за дом, который мы с тобой выбрали! — сообщил он. — А ты где-то пропадаешь. Его надо слегка преобразить, и мы с тобой заживем там по-королевски! Ты рада?

— Ну конечно, — нехотя ответила Бетти. — Мы будем жить там ладно и дружно.

Она не стала огорчать Арналду, потому что давно уже не видела его таким безоблачно счастливым.

А он не знал, какие тучи над ним сгустились, и не догадывался, что вот-вот грянет гром.

О том, что в его компании творятся какие-то сомнительные дела, Сан-Марино узнал от аудиторов графини Бранденбургской.

— Вы правы, с этим нужно разобраться, — вынужден был признать он и, прихватив с собой Торкуату, поехал к Алвару.

Тот, едва увидев Торкуату, сразу понял, что на уме у Сан-Марино, и приготовился.

— Сегодня у меня черный день, — сказал Сан-Марино. - Я получил удар в спину от собственного сына и от своего ближайшего друга, которому верил как самому себе. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, Алвару?

— Нет, пока не понимаю, но твой тон мне не нравится, — ответил тот с вызовом.

— Хорошо, я скажу яснее и проще: мой сын меня обворовывает, но здесь чувствуется твоя рука, Алвару! И я не уйду отсюда, пока не узнаю номера банковских счетов, на которые уплыли мои денежки!