Эуклидес Маринью - Воздушные замки. Путь к разгадке.

— А почему бы тебе не спросить это у Арналду? — осклабился в усмешке Алвару.

— С ним я поговорю после. А главный разговор у меня будет с тобой — организатором этой аферы. С такой дерзостью и с таким размахом обычно действуешь ты, мой бывший друг!

— Ну, если я попал в разряд бывших друзей, то и говорить не о чем.

— Что ж, это твой выбор, — сказал Сан-Марино. — В таком случае тобой займется Торкуату. А он, как тебе известно, умеет выбивать показания из тех, кто злоупотребляет моим доверием.

— Про Торкуату мне известно другое: у него гораздо лучше получается более грубая работа — вышибать мозги! — не дрогнул Алвару.

Сан-Марино тоже продемонстрировал способность сохранять хладнокровие:

— Ты мыслишь в верном направлении. Это внушает мне надежду на то, что мы сможем с тобой договориться.

— Ну ладно, давай говорить начистоту, — согласился Алвару. — Да, это я подбросил идею Арналду! И знаешь почему? Чтобы помучить тебя! И анонимные послания тебе направлял я! Хотел лишить тебя сна. За все твои грехи, за то, что ты убил Еву! Ты ведь знал, что я любил ее, что у нас уже все было готово для побега. Но ты опередил меня и прибрал к рукам капитал Григориу! А потом всю жизнь унижал меня мелкими подачками!

— Я платил тебе за твои грязные делишки, — возразил Сан-Марино.

— Да, платил. Крохи! Но смеется тот, кто смеется последним! — заявил Алвару, зловеще оскалив зубы.

— Торкуату! — скомандовал Сан-Марино, однако Алвару и теперь не испугался.

— Не горячись, Антониу, — сказал он насмешливо. — У меня есть одна пленочка в надежном месте. На ней записано, как Тиао Алемау признается в том, что убил Еву по твоему приказу!

— Пленочку ты мне отдашь, — в тон ему произнес Сан-Марино.

— Нет, не надейся.

— А ты подумай хорошенько, Алвару. Даю тебе на раздумье сутки! — пригрозил ему Сан-Марино. — Пойдем, Торкуату. Он никуда от нас не денется!

По странному стечению обстоятельств именно в этот день, который Сан-Марино не без оснований назвал черным, Жулия сообщила ему, что проба на ДНК дала положительный результат.

— Значит, ты моя родная дочь, — обнял ее Сан-Марино, и Жулия заплакала. — Но я в этом и не сомневался, прочтя письмо Евы. А теперь исчезла тень сомнения и для тебя.

— Прости, я не знаю, радоваться этому или печалиться...

— Конечно, радоваться, моя дорогая, — взволнованно произнес он. — Пройдет время, и ты полюбишь меня как отца. Отавиу это никак ущемлять не будет. А я тебя всегда любил.

— Я тоже, — сквозь слезы произнесла Жулия.

— Да, я это чувствовал. Теперь ты — моя главная наследница. На сыновей я положиться не могу... Мне хотелось бы, чтоб ты была счастлива, чтоб у тебя был умный, предприимчивый муж.

— Ты же хочешь мне добра, я знаю.

— Да, для меня главное, чтобы ты была счастлива не только в работе, но и в любви. А это невозможно с таким вздорным человеком, как Шику!

— Ты напрасно беспокоишься: с Шику мы давно расстались. К тому же он собирается жениться на Лидии.

— А мне показалось, он неспроста зачастил в редакцию. Чуть ли не каждый день приходит сюда!

— Но только не ко мне! — совершенно искренне ответила Жулия. — К Раулу, к Вагнеру, просто по делам... Ты не волнуйся.

— Как же мне не волноваться? Я должен думать, с кем ты свяжешь свою жизнь, и в чьи руки я передам наш фамильный бизнес, — сказал Сан-Марино, помрачнев, потому что впереди его ждал трудный разговор со старшим сыном.

Арналду ехал к отцу как на заклание, поскольку Алвару уже предупредил его телефонным звонком.

— Я выхожу из игры, — сообщил он, не вдаваясь в подробности. Твой отец нас разоблачил. Он устроит тебе дознание, и ты не отпирайся. Верни ему деньги, так будет лучше для тебя.

Арналду понял, что проиграл, однако попытался свалить всю вину на Алвару, на этого коварного подстрекателя. Но у Сан-Марино такая уловка вызвала еще больший гнев:

— Ты не только вор, но еще и трус, и подлец! Убирайся с глаз моих! Я не желаю знать такого сына!

— Отец, прости! — взмолился Арналду. — Ну, оступился, с кем не бывает... Бес попугал… Ты же получишь все, что я перевел на свой счет.

— Все?! — возмущенно воскликнул Сан-Марино. А сколько ты промотал помимо этого? Едва не довел меня до разорения!

— Я буду честно работать и очень скоро возмещу убытки!

— Нет, верфь я у тебя отбираю! И твой новый роскошный особняк — тоже! — отрезал Сан-Марино. — Забудь, что ты был когда-то моим сыном. Пошел прочь!

— Папа, прости меня! Ты не можешь поступить со мной так жестоко!

— Что? — возмутился Сан-Марино. — Ты упрекаешь меня в жестокости? Скажи спасибо, что я не упрятал тебя в тюрьму, где ты мог бы провести полжизни! Тебе еще повезло. Поэтому не зли меня, а то я могу и передумать!

От отца Арналду поехал в салон к матери и все рассказал ей.

— Что мне теперь делать? Помоги, мама! — говорил он, размазывая слезы по щекам.

Гонсала тоже плакала, ей было горько, оттого что сын оказался вором и поставил под удар не только себя, и будущее своего ребенка.

— Чем же я могу тебе помочь? Ищи работу! кормить тебя и твою семью я не собираюсь, хотя жить вы можете в моем доме.

В отличие от Арналду Алвару оказался в гораздо более сложной ситуации. Ему предстояло выбрать из двух зол меньшее. Либо он должен был бежать, как Элиу Арантес, и жить в постоянном страхе, зная, что месть Сан-Марино все равно его настигнет, либо отдать пленку и претерпеть все унижения, которые за этим последуют.

Казалось бы, второй вариант был безопаснее первого, но Алвару, всю жизнь тайно ненавидевший Сан-Марино и мечтавший когда-нибудь увидеть его поверженным, не мог смириться с собственным поражением. А, кроме того, он не был уверен, что Сан-Марино оставит его в живых, даже получив кассету. Уж слишком много Алвару знал о его преступном прошлом и настоящем! Так зачем же даровать жизнь опасному свидетелю?

Поразмыслив, таким образом, Алвару пришел к выводу, что первый вариант для него все же предпочтительнее.

Но осуществить побег он не успел.

И помешал ему вовсе не Сан-Марино и не Торкуату, а графиня Бранденбургская.

После визита Отавиу она поняла, что он отнюдь не сумасшедший. Ведь он догадался, что Ева жива, и даже вычислил ее логическим путем. Правда, пока не узнал ее в лицо, но за этим дело не станет.

Рассказав обо всем Ассумпссону, у которого теперь было другое имя — Тиао, графиня призвала его к решающим действиям.

— Час пробил! — сказала она. — Мы не можем больше выжидать: нам неизвестно, как поведет себя Отавиу. И начать мы должны с Алвару!

— Это будет справедливо, — согласился Тиао. — Я готов!

Так графиня и Тиао оказались в доме Алвару, проникнув туда тайком.

Увидев перед собой Тиао Алемау, Алвару похолодел. Ничего хорошего от этого внезапного визита ждать не приходилось. Вероятно, Сан-Марино поручил Тиао привести в исполнение приговор. Только почему именно ему, а не Торкуату? Еще больше Алвару встревожило то, что Тиао пришел не один, а с некой дамой, прикрывавшей лицо вуалью.