Кларита Арейя - Жестокий ангел

Так мужчина ее мечты вновь переместился из реальности в область грез — туда, где, собственно, и должен был находиться по определению.

Ниси поникла, погрустнела, стала более угрюмой и раздражительной. На Родригу она теперь смотрела только издали, не стремясь, во что бы ни стало попасть в поле его зрения. Напарницы, заметив это, поддразнивали Ниси: «Ну что, не вышло из тебя Золушки?» А она в ответ беспощадно грубила им, наживая, таким образом, все новых и новых врагов. После очередного скандала ее чуть было не уволили с работы, и Ниси окончательно замкнулась в себе: ни с кем не разговаривала, на все издевки отвечала презрительным молчанием.

Зато, придя домой, давала волю отрицательным эмоциям, скопившимся за день. Алзира, привыкшая ворчать на дочь, теперь вынуждена была ее остерегаться, так как Ниси не спускала ей даже малейшего укора.

— Неблагодарная! Забыла, что я взяла тебя из приюта? — обижалась Алзира, пуская в ход свой главный аргумент.

И Ниси однажды не выдержала, ответила так, что Алзире больше не захотелось вспоминать о том приюте:

— А за что я должна тебя благодарить? За эту нищету? За всегдашние попреки? Да если б не ты, я могла бы сейчас жить у каких-нибудь других людей — богатых, добрых, которые бы любили меня, и я бы их любила!

— Побойся Бога, дочка! Разве мы тебя не любим? — сокрушенно воскликнул Аугусту.

— Прости, папа, — опомнившись, сказала Ниси. — Ты меня любишь. А мать меня никогда не любила.

— Это не так! Она тебя любит, только по-своему. Правда, Алзира? — Аугусту надеялся, что жена его поддержит, но та лишь пробормотала глухо:

— Пусть думает что хочет!

Потом разложила на столе карты и стала гадать о дальнейшей судьбе Ниси.

Аугусту напрягся, с тревогой ожидая результатов гадания. В провидческой силе этих карт, доставшихся его жене по наследству от матери, он убеждался уже не раз. В молодости Алзира о них даже не вспоминала, но с возрастом стала пользоваться ими все чаще, особенно в трудных ситуациях. И всегда получала довольно точные предсказания последующих событий. Про это каким-то образом узнали соседи и тоже захотели узнать свое будущее. Алзира не смогла им отказать, и людская молва очень скоро прославила ее как знаменитую гадалку. Теперь у нее отбоя не было от клиентов, но гадала она далеко не каждому и плату за это брала весьма умеренную.

— Ох, и нагорюемся мы еще с ней! — сказала Алзира, глядя в карты. — Никому не будет покоя в этом доме от нее.

Она имела в виду Ниси.

Аугусту было жаль дочь, и он, как умел, принялся ее защищать, говоря, что Алзира к ней несправедлива, а любую выпавшую карту можно толковать по-разному, все зависит от настроения гадалки.

Алзира не стала ему перечить, она попросту не слышала мужа, думая о чем-то своем.

Горе, однако, пришло в семью Аугусту совсем с другой стороны, откуда его не ждали. И Ниси тут, бесспорно, была ни при чем.

Косвенным же виновником можно было назвать самого Аугусту, который вместе с генами передал своим сыновьям любовь к автомобилям. Мальчики с раннего детства мечтали водить машину так же ловко и лихо, как отец, а когда подросли — увлеклись автогонками.

Алзира, надо отдать ей должное, сразу же забила тревогу, считая увлечение сыновей чересчур рискованным, опасным для жизни. Но разве могли они послушаться мать, если уже вкусили пьянящую прелесть скорости и сладостный азарт борьбы на автотрассе!

Денег на покупку гоночного автомобиля у них не имелось, поэтому оба устроились работать в мастерскую по ремонту машин, где среди богатых клиентов легче было отыскать спонсора, способного выложить немалую сумму только из любви к автоспорту.

Старший из братьев, Луис-Аугусту, в первых же соревнованиях проявил себя как бесстрашный талантливый спортсмен, что позволило ему купить собственную гоночную машину новейшей марки. Успехи Луиса-Карлуса были поскромнее, но он тоже изо всех сил тянулся за братом.

Алзире ничего не оставалось, как смириться с выбором сыновей. Внешне она успокоилась, хотя по-прежнему не могла видеть автогонок даже по телевизору: у нее сразу же начинало болеть сердце.

Как раз тогда, в пору относительного спокойствия и благополучия, братья подружились с автомехаником Жулиу, который влюбился в их сестру с первого взгляда. Ниси он тоже понравился, что было неудивительно при его внешности. Этот атлетического сложения парень давно уже находился в поле зрения режиссеров и клипмейкеров, которые усматривали в нем эталон мужской красоты и настойчиво звали его сниматься в телерекламе.

Жулиу отвергал их предложения, считая подобное занятие несерьезным для мужчины. Он вообще словно бы стеснялся своей яркой внешности, предпочитая держаться в тени, и не мечтая даже о славе гонщика.

Такая скромность импонировала Ниси, но в то же время и раздражала ее: разве настоящий мужчина не должен стремиться к чему-то большему, нежели починка автомобилей? Когда она говорила об этом Жулиу, он недоуменно пожимал плечами и улыбался своей открытой обаятельной улыбкой:

— Но я с удовольствием копаюсь в моторах и деньги за это получаю неплохие...

«Да, неплохие, если судить по меркам нашего нищего квартала», — думала про себя Ниси, а вслух спрашивала:

— И ты полагаешь, твоего заработка достаточно, чтобы содержать семью, детей? Не вечно же ты будешь холостым.

— Со временем я смогу выкупить эту мастерскую или открыть другую, свою, — отвечал он. — Пойми, сейчас мне ничего не нужно, А вот если бы ты согласилась выйти за меня замуж, тогда и в бизнесе появился бы совсем иной смысл.

— Жулиу, я же просила тебя не заводить об этом речь! — сердилась Ниси. — Мы с тобой друзья, и только.

Она не говорила ему, что любит другого, оставляя тем самым надежду для Жулиу, да и для себя. Лучшего мужа, чем он, ей все равно не найти, это она уже понимала, но расстаться с мечтой о Родригу не спешила.

И Жулиу терпеливо ждал, когда их дружба перерастет если не в любовь, то хотя бы в глубокую сердечную привязанность.

А тем временем случилась беда: в одной из гонок погиб Луис-Аугусту. Алзира буквально почернела от горя, Ниси, нежно любившая брата, горевала не меньше матери. Вопрос о замужестве, естественно, отошел на задний план. Жулиу по-прежнему был рядом с Ниси, и она с благодарностью принимала его поддержку, все больше привязываясь душой к этому доброму и надежному парню.

Так совпало, что примерно в то же время Родригу на несколько месяцев уехал в Соединенные Штаты. Казалось бы, его отсутствие должно было пойти на пользу Ниси, всерьез подумывающей о браке с Жулиу, но она еще больше затосковала по Родригу. Для нее теперь стало пыткой ходить каждый день на фабрику, зная, что там она не встретит любимого. Работа ей была ненавистна, она делала ее спустя рукава и беспощадно грубила мастеру в ответ на его вполне резонные замечания.