Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

– Может, ты оденешься? – спросил я между прочим и в ответ услышал неопределенное мычание. В полумраке найти её спальные принадлежности было за гранью реальности, поэтому я набросил на неё свою рубашку.

– У тебя волосы мокрые, – тихо произнёс я, убирая сбитые локоны с лица. Она что-то мыкнула в ответ, не открывая глаз. Похоже, она уже спит. Я провёл ладонью по обнаженной спине, сдвигая рубашку в сторону. – И трусы тоже.

Она медленно разворачивается и, приоткрыв глаза, смотрит на меня. А я на неё, в полумраке изгибы и округлости её тела выглядят ещё сексуальней.

– Это ты… – выдыхает она почти шепотом.

– Ну а кто ещё, – отвечаю я, глядя ей совсем не в глаза.

– Снова… этот сон, – хрипло произносит она и закрывает ладошками свою грудь.

Ну наконец к ней вернулся здравый смысл и смущение. Но то, что она делает дальше, ввергает меня в ещё больший шок. Запрокидывая голову от удовольствия, она ласкает свою грудь. Я, приоткрыв рот и офигевая всё больше, жадно наблюдаю, как она запускает руку к себе в трусики. Что. Она. Делает?

Приоткрыв глаза, она скользит глазами по моей плохо освещенной фигуре, словно ожидая каких-то ответных действий.

– Я хочу… ты делал… это… – обрывая слова, шепчет она. А я словно парализованный стою и не могу пошевелиться. Я, конечно, прекрасно знаю, что нужно делать, когда голая девушка лежит перед тобой на кровати и просит поласкать её, и я делал это столько раз, что уже сбился со счета. И какая-то часть мозга (или скорее другой орган) кричит мне: «Да трахни ты её наконец!» Но что-то другое (совесть, наверно) останавливает меня, заставляя задуматься, а хочет ли она этого так же сильно, как и я? И вообще, она сейчас адекватно соображает?

Она тянет ко мне руку и тихо произносит, слегка шевеля губами: «Обними меня». Я наклоняюсь к ней, выполняя её просьбу. Её хрупкое тело крепко сжато моими руками. От прикосновения её холодной кожи становится безумно жарко. Она, крепко прижимаясь ко мне и проведя своей щечкой по моей щетине, шепчет:

– Я люблю тебя… не уходи… пожалуйста…

Я в ответ обнимаю её ещё крепче, закрывая глаза, чувствую, как меня наполняет радость.

– Куда я от тебя денусь, – бормочу я сквозь улыбку, понимая, что и она от меня никуда не денется, даже если захочет.

Поглаживаю её влажные волосы и целую обнаженное плечо и шею. Она сонно что-то бормочет, передёргивая плечами. Но мой поезд желания набрал обороты, и меня уже не остановить. Она тихо постанывает, когда я двигаюсь вниз от ключиц к животику, не оставляя без внимания ни один сантиметр её тела. «Сама виновата», – думаю я, посасывая твёрдый сосок. Я возбуждён до предела, и мне уже всё равно, что будет завтра. Я просто хочу её сейчас.

Её влажные трусики шлепком падают на пол возле двери. Я приподымаю и раздвигаю её ноги. Когда мой язык касается её там, она неожиданно дергается, ударяя бедром по моему уху и переворачивается на живот.

Мои трусы отправляются в ту же сторону, что и её. Потёршись членом о её ещё влажные булочки, я пытаюсь нашарить вход в тесный рай. Но я словно стучусь в закрытую дверь, да и дома похоже, никого нет. Блядь! Что я делаю? Совсем с катушек съехал. Пытаюсь трахнуть девственницу в пьяном коматозе. Стыдобище!!! Почему я ТАК сильно хочу её? Собираю остатки гордости и воли в кулак и одеваю эту уже безвольную куклу в свою рубашку.

Снимаю напряжение, выпуская пар и сперму себе в руку, и ложусь спать, чувствуя, как совесть грызет меня всё больше и больше.

*** Настя… наши дни… ***

Мысли путаются в моей ещё тяжелой голове. Обрывки воспоминаний не укладываются воедино, а события после номера Барби-клона вообще скрывает беспросветная мгла. Судорожно сглотнув и отчаянно сжав одеяло, я спрашиваю:

– А мы… – запинаюсь я, понимая, что моё пересохшее горло и слова больше не родит. Мужчина моей мечты лишил меня девственности, а я, хоть убей, ни хера не помню! Ну что за нах?!! Вселенская несправедливость!!!

Я с надеждой заглядываю в его зелёные-зелёные глаза, в которых загорается дьявольский огонёк.

– А ты ничего не помнишь? – спрашивает он, внимательно наблюдая за моей реакцией. Я неуверенно качаю головой. – Совсем ничего?

Я уже уверенней машу головой. А он, задумчиво приподняв брови, продолжает:

– И как трусы с меня стянула, тоже не помнишь?

Бл-я-я-я! Мои зрачки от ужаса расширяются настолько, что уже, наверно, белков глаз не видно. О боже! Что я наделала?!! Приставала пьяная к своему учителю!!! Он, глядя на мою обалдевшую рожу, заливается мелодичным смехом.

– Да расслабься ты! Ничего не было! – отдышавшись, говорит он.

Как ничего?!! Совсем ничего? Я стянула с него трусы и ничего не сделала?!! Что-то мне в это мало верится. Блин! Это ж надо было так напиться, чтобы ничего не помнить! Мне становится жутко стыдно. Страшно представить, как низко я пала в его глазах. Обида на саму себя терзает горло, глаза увлажняются от проступивших слёз. Мысленно поливаю себя самым безжалостным матом.

– Данил Романович, простите меня, пожалуйста, – тихо бормочу я, опустив взгляд на сжатое руками одеяло. – Я отвратительно себя вела… и если вы сообщите директору и меня выгонят из школы, я пойму…

– Дурочка ты… – смеясь, перебил он, нежно трепая мой чубчик. – И чего я тебя так люблю? Ладно, собирайся. Поедем сейчас с тобой к пещерным источникам, пока они не закрылись. А то экскурсию с классом ты пропустила, а быть в Минеральске и не попасть туда – грех! А потом отвезу тебя домой на машине, так как на автобус со всеми ты не успеешь. Да? Настя?

Я словно статуя античной культуры сидела, открыв рот. Я даже моргнуть не могла. Что?!! Мне послышалось?!!

– Настя? – позвал он ещё раз и, помахав ладонью перед глазами, спросил. – Ты тут?

– Эм… – выдохнула я спустя каких-то пару минут, – а… что… вы… только что… сказали?

– Что отвезу тебя домой.

– Нет, перед этим!

– Что мы поедем с тобой к пещерным источникам.

– Нет! До этого!

– Что я… блин… Настя, да не помню я уже! Собирайся, а то не успеем до закрытия, – сказал он, выходя из комнаты. – Я тебя в холле подожду.

Прищурив глаза, я анализирую минут пять, было ли это порождением моей больной фантазией или он и правда это сказал. Хмм.

Беру свой телефон. Пятьдесят шесть пропущенных. Ох! Вот так популярность! Тридцать один от Кати. Ой. Двенадцать от мамы. Уффф. Семь от Людмилы Сергеевны. Эх. И шесть от незнакомого номера ещё со вчерашнего вечера. Хм? Выключаю беззвучный режим. Раздумываю над тем, кому перезвонить первым. Решаю сперва получить пиздюлин от мамы.

– Алло, Настя! – берёт она трубку практически сразу. – Ты чего не отвечаешь целый день? Я уже и учительнице твоей позвонила! Она сказала, что ты чем-то сильно отравилась, как и половина класса. Ты как?!!