Власта Бер - Уроки соблазнения в… автобусе [litres]

– Уже лучше…

– Слава богу! Я тебе в сумку активированный уголь положила! Выпей обязательно! И жидкости побольше! У тебя живот болит? Рвота? Поносит?

О боги! Я, закатив глаза, вяленько отвечаю на её вопросы. Маму как иногда понесёт! Маниакальная забота о моем здоровье! После пятнадцатиминутной лекции на тему отравление и как с этим бороться я решаю, что пора заканчивать сей бесполезный разговор.

– Ну всё… Хорошо, давай… Да, мам, я поняла…. Хорошо-хорошо… Ну всё пока… Да, да… Хорошо, мам… Ну ладно, пока… Ага, пока, мам… Да-да, пока-пока!

С облегчением выдохнув, завершаю разговор. Капец просто! Я понимаю, мама волнуется, но не настолько же! Набираю Катю.

– Настя! Ты куда пропала?!! – раздается крик на том конце. – Ты себя как чувствуешь?

– Нормально.

– Да уж! Ты вчера дала жару! У тебя всё ок?

– Ага.

– Ну хорошо, я не могу сейчас говорить, мы переодеваемся, – быстро протараторила Катя, попутно отвечая кому-то на вопрос: «Где же это полотенце?» – Настюх, спасибо тебе!

– За что? – переспросила я, хмуря брови.

– За лучшую ночь в моей жизни! – ответила Катя и положила трубку.

Чего?!! А я каким боком в этом поучаствовала? Я с леденящим кровь ужасом сжала телефон. Неужели я и к Кате приставала?!! Всё, я больше никогда не буду пить!

Решаю на всякий случай набрать незнакомый номер.

– Алло, и сколько мне тебя ещё ждать? – слышится в телефоне знакомый сердитый голос. – Будешь столько возиться, уеду без тебя!

– Я уже спускаюсь! – отвечаю я, расплываясь в безмерно счастливой улыбке. Это он мне вчера звонил! Волновался, что ли? От этих мыслей и догадок сердце радостно замирает, а потом пытается выпрыгнуть наружу и пуститься в пляс. Напевая себе под нос какую-то идиотскую песенку, состоящую из одного ля-ля-ля, я быстро одеваюсь, беру купальник и бегу к своему любимому учителю.

*** Спешл от Кати Ивановой ***

Когда мне было десять, родители на день рождения подарили мне суперский велосипед, о котором я так долго мечтала. Я хорошо запомнила то чувство, когда моя мечта наконец-то исполнилась. Но то чувство и рядом не стояло с тем, что сейчас испытывал мой организм.

Я целовалась с Никитой. С моим недосягаемым и таким желанным Никитой. С Никитой, от которого мое сердце замирало, когда я просто пыталась с ним заговорить. С Никитой, от которого моя промежность превращалась в мокрое и липкое месиво по вечерам. С Никитой, от которого моё тело могло испытать тысячу оргазмов даже без его присутствия.

Я столько раз видела его в своих снах, но они всегда обрывались на самом интересном месте! Я столько раз видела его в своих фантазиях, но ни один сон или фантазия не давали этого ощущения его губ и тела. Теперь ты мой! Целиком и полностью! Я ни за что тебя не отпущу!

Пока мой язык борется с его языком за место во рту, мои пальцы скользят по его рубашке, освобождая пуговки из петель. Когда я дохожу практически до победного конца, Никита отстраняется и сквозь тяжелое дыхание хрипло спрашивает:

– Что ты делаешь?

– А что? – невинно отвечаю я, расстегивая последнюю пуговицу, и раздвигаю занавес рубашки, выпуская его обнаженное тело на сцену моего театра похоти.

Мои жадные пальцы исследуют каждый сантиметр его обнаженной кожи, пока он хрипло дышит, внимательно наблюдая за моими движениями. Его дыхание безумно заводит и подстёгивает меня продолжать.

Мой взгляд сканирует каждый миллиметр его тела и застывает на оттопыренных спереди джинсах. Опа-па!

– Катя, – выдыхает он, когда я провожу пальчиком по тому самому месту, которое так соблазнительно выпирает.

– Что? – томно спрашиваю я, заглядывая в его прикрытые глаза. Они словно просят меня. Просят остановиться? Или продолжать?

Он закрывает глаза, прерывисто выдыхая, когда я целую его шею и вовсю вожу рукой по твёрдой, обтянутой джинсами плоти. Посасывая мочку уха, я щекочу пальчиками головку сквозь грубую ткань, представляя, как посасываю этот самый кончик. Эти мысли вызывают у меня сладкие спазмы внизу живота.

Сквозь хриплое дыхание вырывается сдавленный стон. Он накрывает мою ладошку своей, вдавливая сильнее в свой член, останавливая мои движения.

– Так не честно… – шепчет он, заглядывая мутными глазами в мои, обезумевшие от страсти и желания, глаза.

Думаешь, я просто дразнюсь? Резким движением я срываю с себя свитерок и остаюсь в одном лифчике. Его удивлённый взгляд застывает на моей груди. Мне вдруг становится неловко от его взгляда. Молча беру его руку и укладываю к себе на грудь, склоняя голову набок. Блин, как стыдно! Что я делаю?!! От смущения не могу даже ему в глаза глянуть.

Спустя секунду рука неуверенно сжимает грудь, вызывая небольшую судорогу, которая сопровождается моим негромким стоном. Шумно выдыхая, он подтягивает меня к себе, обняв второй рукой за талию. Его губы ласкают мою шею, а руки пытаются нащупать застёжку.

Когда ему наконец удается открыть цепкий замочек, в номер хохоча и так некстати вламываются хозяйки номера. Я поспешно хватаю и натягиваю на себя свитер. Естественно, задом-наперед и шиворот-навыворот.

– Оу! Мы не помешали? – посмеиваясь, спрашивает Люба, и, судя по реакции, она примерно это и ожидала увидеть.

«Не могли вы, девочки, дольше на полчасика погулять!» – мысленно отвечаю я, а Никита поднимается и тянет меня за руку к выходу. Мы молча уходим.

– Кать, я…

Я перебиваю его своим поцелуем. Не хочу ничего слышать. Хочу целоваться! Когда мне уже не хватает кислорода, я отстраняюсь. Он хрипло дышит и пристально смотрит в глаза. Боже! Как же я тебя хочу!

– Кать, я тебе нравлюсь? – вдруг спрашивает он. От его вопроса в лоб внутри всё тревожно сжимается. Я так долго хотела рассказать ему о своих чувствах и так долго боялась это сделать, что, похоже, дошла до той точки, когда признаться в своей любви становится невозможно.

– А я тебе? – судорожно сглотнув, отвечаю я.

– Я первый спросил, – хитро улыбаясь, говорит он.

– Я не скажу, пока ты не скажешь, – упрямо отвечаю я, прям как в детском садике.

Он улыбается ещё шире и заключает меня в свои объятия.

– Очень нравишься, – шепчет он мне на ушко. Если бы не его плечо, моя челюсть была бы уже на полу. От счастья я забываю, как говорить.

– Ну а я тебе? – мурлычет он, целуя шею после каждого слова.

– Очень… очень… нравишься, – отвечаю я, тяжело дыша и слегка постанывая.

Он довольно улыбается, заглядывая в мои счастливые глаза. Внезапно он хмурит брови, недовольно выдыхая:

– Черт! Тёма ж всю нашу комнату обрыгал.

Вот и почему он об этом вспомнил, глядя на меня? Да ещё в такой момент!

– Ты можешь у нас переночевать, – предлагаю я.

– А как же девочки?

– Они спят уже давно. Но думаю, они были бы не против выручить одноклассника.